Наваждения

И, поддернув вверх рукава своего черного сюртука, он вскинул палочку вверх, навел ее на забор и произнес:

— Укрепись!

Перед глазами Гермионы на мгновение мелькнул край Черной метки на левой руке директора, и по спине ее вдруг прошелестел холодок страха и… чего-то еще. Непонятного пока ей чувства. Пугающего, запретного и… возбуждающего?

Гермиона потрясла головой, отгоняя наваждение. Глупости какие! Очень даже понятно, почему при виде мерзкой татуировки у нее мурашки по коже бегут. Учитывая, в какой организации состоял Снейп, ничего удивительного.

— Долго думать будете? — злобно выплюнул Снейп, приступая уже к следующей секции забора.

Ах, да!

Гермиона обогнала директора, подняла палочку и сказала уверенно:

— Укрепись!

Криво прибитая деревянная доска неохотно заерзала, но все же передвинулась немного выше и даже на вид стала прочнее.

Снейп кивнул, как бы говоря, что все правильно, и Гермиона просияла и нацелилась на следующую доску.

— Укрепись! Все равно я не понимаю, профессор Снейп…

— Директор Снейп!

— Да-да, конечно. Укрепись! Профессор Снейп, как вы могли пойти на это? — тараторила Грейнджер, параллельно бросая заклинания в сторону забора. — Укрепись! Неужели не помните, что произошло на всемирной выставке магических животных в Лиссабоне в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году? Укрепись!

— Не помню, мисс Грейнджер, — лениво ответил Снейп, стараясь не смотреть на мокрые круги на ее сарафане. — Я тогда еще не родился. Укрепись!

— Но, профессор Снейп!

Снейп закатил глаза и даже не стал ее снова одергивать. Ибо бесполезно!

Тонкая ткань сарафана упрямо липла к влажному лифчику, и он мог разглядеть причудливый рисунок на нем — какие-то дурацкие фиолетовые бабочки на желтом фоне.

— Укрепись!

— Профессор Снейп, этот случай широко освещался в прессе и даже в учебники по уходу попал. Укрепись! Дромароги сбежали и затоптали трех волшебников.

— Насмерть? Укрепись!

— Что? Нет, слава Мерлину. Укрепись! Но разве разумно привозить таких животных в школу? Укрепись! Укрепись!

Грейнджер увлеченно махала палочкой, небольшие груди под мокрым купальником задорно подпрыгивали при каждом ее движении, и Снейп, уже не скрываясь, смотрел только на них. Да что с ним такое-то? Что он пялится на нее, как озабоченный подросток? Ему сорок лет! Что, он красивых сисек не видел, что ли?

— Мисс Грейнджер, вы же только что видели это животное. Укрепись! Он ходит-то с превеликим трудом. Как он сможет кого-нибудь затоптать?

“Интересно, какая ее грудь на ощупь?”

— Но он же вырастет! — ахнула Грейнджер, далеко отводя руку в сторону, отчего ткань сарафана еще туже обтянула мокрую грудь.

— Тогда и будем думать.

“Наверное, упругая, но при этом мягкая. Прохладная из-за мокрого лифчика с затвердевшими маленькими розовыми сосками”.

— Профессор Снейп, — обреченно застонала Грейнджер, поняв наконец, что до разума директора ей не достучаться, — а если школьники к дромарогу полезут? Укрепись! А они обязательно полезут! Вспомните Гарри и…

— Да Мерлина ради! — взревел Снейп, которого упоминание имени Поттера окончательно вывело из себя. — Фумо!

И он резко рассек воздух палочкой, направляя поток магии на Гермиону.

— Ай! — взвизгнула она и прижала руки к груди. То ли высушивающее заклинание получилось таким мощным, то ли магловский поролон неправильно отреагировал на магическое воздействие, но мгновенно лишенный влаги лифчик съежился, встал колом, больно задев чувствительные вершинки сосков. — Вы мне соски поцарапали!

— Я вам поцарапал… что?! — уже не сдерживаясь, заорал Снейп, и красная как рак Гермиона, махнув рукой на недоделанный забор, побежала к замку.