Подземелье ведьм

* * *

Эйрин аккуратными движениями накладывала мазь на раны тех, кто до сих пор не оправился после столкновения с людьми её отца. Она дула себе под пальцы, боясь причинить боль, и прятала взгляд. Ей казалось, что каждый знает, кто виноват в случившемся. И этот груз камнем висел на шее, тянул вниз. Она почти физически ощущала, как хрустят позвонки под его тяжестью, вот-вот сломаются.

Эйрин поила с ложечки отварами тех, кто до сих пор не мог оторвать руку от кровати. Она придерживала их за подбородок, стараясь не смотреть в глаза. Уверенными жестами подносила ложку к трясущимся, чуть приоткрытым губам и вливала спасительную жидкость. Но глаз не поднимала. Больно было смотреть на раненых. Ещё больнее, чем на мёртвых: тех, кто вошёл в Хелингард, жалеть было глупо, за них надо было радоваться.

Эйрин меняла повязку одному из Отчуждённых, когда в Регстейне поднялась суматоха.

— Люди, люди снова у рубежей… — раздавалось со всех сторон.

— Целый вооружённый отряд. Венди, отведи детей, стариков и раненых глубже в подземелье! — где-то за спиной раздался приказ Вигдис.

«Снова люди? Но… он же обещал…» — камень, висевший на шее, с хрустом упал вниз, вырвав куски плоти, оставив внутри зияющую рану. Эйрин уже не видела чужих суетливых сборов, не слышала испуганных криков и командного голоса Вигдис. Не заметила, как кто-то из совсем ещё молодых мальчишек взял в руки копьё Криса, согнувшись под его тяжестью. Как мама оглянулась на неё, не забывая подталкивать Томми внутрь пещеры. Не почувствовала, как Давен успокаивающим движением обнял за плечи, будто стараясь закрыть её, спрятать от происходящего ужаса. Но от мыслей и боли, что пробивала навылет, было не спасти. Отец отступил лишь для того, чтобы вернуться. Чтобы снова кромсать её народ, топтать башмаками тела павших, мстить жрицам. «И Крис… неужели Крис снова с ним?»

Материнское сердце встрепенулось. Эйрин, сбросив с плеч руки Давена, рванулась на поверхность. Она не знала, зачем. Может, чтобы убедиться, что сын больше не пойдёт против своего народа? Может, чтобы спасти его от летящего копья или режущего меча? Или… чтобы убить?