Бариа

-19- 

В доме Карнуэлов имелась целая курительная комната, куда Рори и привел Тайлера. Сам Тайлер к табаку был равнодушен. В детстве он жалел мать, которой с её чахоткой и так было тяжело из-за постоянного смога, тем более, что табак стоил денег, а они не были богаты. Позже Тайлер сообразил, что сильный запах табака будет ему мешать в его махинациях.

Рори же спокойно закурил, вольготно рассевшись на одном из диванов.

— Садись давай, вон там как раз теплее всего от труб, — Рори указал на глубокое кресло у стены.

— Я уже чувствую себя совершенно здоровым, — возразил Тайлер, рассматривая искусную резьбу каминной полки.

— Это тебе кажется. Хотя мать тебя лечила на совесть. Даже спешно связала шарф. Чтоб больше не мёрз.

— Да я особо-то не мёрз. Ума не приложу, где умудрился простыть.

— Ну ты ж камриец, у вас там совсем иная погода. Но шарф ты прими. Она его от души связала, чёрно-белый, как и положено.

— Почему? — спросил Тайлер, всё же решив присесть, пусть и не в предложенное кресло.

— Чего «почему»? А. У всех кланов тут свои цвета есть. А внеклановым если что и шьют в подарок, шарфы там, пледы, попоны, так нейтральных цветов. Ты матери нравишься, не удивлюсь, если она за тебя попросит.

— Не совсем понимаю…

— Рэй сказал, ты сирота, — выпустив из легких дым, заметил Рори.

— Вроде как. Мать умерла, отцу я не нужен. Их родителям тем более.

— Ну вот, об том и речь. Если захочешь, можно тебя к нам принять.

— Принять в ханшийский клан? — Тайлеру показалось, что он ослышался, хотя Рори был предельно серьёзен.

— Ну да. Так очень редко, но поступают.

— Но… Но чем я заслужил такое высокое доверие?

— Ты нравишься матери, со слов моей семейки — хороший парень. Ты первый рвался спасать мою дуру-сестрицу. Рэй за тебя ручается. А его слову я верю, как своему.

— Вы так хорошо знакомы?

— Были, до его отъезда в Камру. Подружились сразу, как познакомились. Я отдавал ему сестру со спокойным сердцем, а эта мелкая коза всех переиграла. Она всегда была самой хитрой, вечно подбивала нас, а дед потом нас побивал своей палкой, а её ни разу не приложил. Хотя жизнь вообще не справедлива.

— Я не ожидал, что всё так повернётся, мы приехали с простой целью — решить свой вопрос и вернуться, а всё пошло совершенно не по плану. А под конец вообще…

— Это ещё не конец, — хохотнул Рори. — Ты просто мою сестру не знаешь. Здорово она вчера взбеленилась. Но и мы сами не лучше. Поцапались, как дети… Но ничего, всё обойдется, в первый раз что ли?

В каком-то смысле всё действительно обошлось. Ожил дом лишь к полудню. Именно в это время Тирлэг выставила на стол еду, и на запахи постепенно начали спускаться люди. В этот раз за столом собралось всё многочисленное семейство, даже Тирлэг со своей семьёй согласилась присутствовать. Иннис успела отдохнуть и выглядела гораздо лучше, Энгус тоже привел себя в порядок, правда, голова у него болела, и он этого не скрывал. Грегг просто предпочитал не вспоминать о вчерашнем, источая бодрость и веселье. Рори словно бы и не спал четыре часа из всех положенных и, несмотря на подбитый глаз, в целом вел себя как обычный человек, шумный, порывистый и не мучаемый похмельем.

Последними к столу спустились Рэй и Доминика. Первый, едва сев, сразу попросил графин холодной воды, больше ничего у него интереса не вызывало. Вторая же вела себя странно: сидела с идеально прямой спиной, молчала и почти не поднимала глаз. Если кто и удивился такому поведению, виду не подал. Стол ломился от блюд, самых разных. Даже глаза разбегались.

Поначалу беседа почти не велась, но потом, когда первый голод был удалён, Грегг, оглядев компанию за столом, обратился к старшему сыну:

— Чем сегодня займетесь?

Рори не нашелся, что ответить, и за него это сделала Доминика, не отрывая глаз от чашки с чаем:

— Пойдем в музей.

Все взгляды устремились на неё, а женщина спокойно подняла голову и поднесла чашку к губам, повторив:

— Сегодня мы идём в Музей Естествознания и Истории.

— Удачи вам в нелёгком деле познания наук, — прохрипел Рэй, всё ещё прижимая графин к щеке.

— Ты присоединишься к нам, — сделав глоток чая, спокойно повела плечом Доминика, — кто лучше тебя поведает нам о ящерах, обезьяноподобных предках человека, всём таком прочем и вехах истории?

— Какое отношение я имею к музею Естествознания и Истории? — Рэй поднял глаза на сидящую по правую руку от него женщину.

— Ты зоолог. И во время учёбы в этом музее разве что не ночевал.

— Это было почти десять лет назад! — Рэй с грохотом поставил полупустой графин.

— А я бы сходил в музей, я там был последний раз ещё в детстве, — заметил Энгус.

Тайлер прекрасно понимал, что причина желания сходить в музей кроется в их с Доминикой соглашении, ведь он честно выполнил свои обязательства. Молодой человек даже хотел вставить своё слово, предложив перенести поход, но поймал взгляд Доминики: решительный, упрямый, злорадный. Это объяснило всё.

Без сомнения, спорить с женщиной было чревато скандалом, но Рори решил рискнуть:

— На кой-нам этот музей, больше заняться что ли нечем?

— Я обещала. И это отличное времяпрепровождение.

— Да лучше в паб сходить, тоже отличный вариант!

— Да, паб тоже хороший вариант, — согласился с братом Энгус, потирая виски.

— Молчи уже, предатель, — сверкнула на него глазами сестра.

— Ну, Мэрид, я ведь уже извинился, я же не специально, оно само вырвалось!

— Ты тогда даже не пьяный был, не смог удержать язык за зубами, трепло!

— А я Энгусу благодарен, — вставил своё слово Грегг, — если бы не он, вы бы так и скрыли от нас, что снова…

— В кои-то веки я согласен с Микой, — отпустив, наконец, графин, вздохнул Рэй.

— Ещё бы не был согласен, он ведь вопреки твоим словам проболтался, — ткнув пальцем в сторону младшего брата, прошипела Доминика. — И поэтому безпрекословно идёт в музей.

Рори попытался что-то сказать, но Доминика и его смерила взбешённым взглядом:

— И ты тоже, за свои слова!

— Ты меня за эти слова подносом огрела, — задохнулся от возмущения Рори, — а Рэй в глаз дал, разве этого мало?

— Мало, — со звоном ставя чашку на блюдце, заявила Доминика, поднимаясь. — Через час мы выходим. Если кого-то не найду в холле, пеняйте на себя…

Музей Истории и Естествознания располагался в огромном выставочном комплексе, рядом с Университетом Даринширна, в самом центре города. При виде этого здания Тайлер испытал внутренний трепет. Как часто он проходил мимо музеев столицы, но ни в один хода ему не было. Ко входу в главный павильон вели мраморные ступени, местами оббитые и потрескавшиеся, но от этого более значимые. Двери как раз открылись, выпуская двух дам со сворой детей разных возрастов. Мальчики и девочки, оказавшись на улице, сразу загалдели, делясь впечатлениями. Рэй уже придерживал двери для своей компании, жестом призывая подниматься.

В вестибюле располагался гардероб, куда можно было сдать верхнюю одежду и магазин с сувенирами: там были копии и фотографии экспонатов, брошюры, путеводители по музею… Тайлер даже хотел подойти, но Энгус удержал его, пояснив, что цены тут завышены просто нечеловечески, а за углом есть лавка с теми же самыми товарами, но по цене гораздо меньшей.

Билетёр на входе в первый зал уточнил, не нуждаются ли они в услугах гида, и, получив отрицательный ответ, раскрыл дверь…

По всему огромному залу с высоченными стеклянным потолком растянулся громадный скелет четвероногого длинношеего и длиннохвостого существа. В собранном виде его удерживали крепежи и распорки, но Тайлер их не заметил вовсе, пораженный увиденным.

— Это скелет плечистого ящера. Они жили очень много лет назад. Есть версия, что порядка ста пятидесяти миллионов, — произнес Рэй, поравнявшись с Тайлером. По другую сторону от него остановился Энгус, слушая с интересом. Рори же стоял с видом мученика, но Доминика твердо держала его под руку, не давай даже отойти к кушеткам, расставленным вдоль стен.

В этом зале были выставлены скелеты и статуи доисторических ящеров, откопанных преимущественно на территории Ханша, но были и привезенные экспонаты. Рэй рассказывал про самых известных, но рядом с каждым была табличка на двух языках с информацией о существе. Всё, о чём рассказывал Рэй было интересно невероятно, хоть и шло в разрез с церковным учением. Но теперь Тайлер четко понимал, почему люди учёные так скептически относились к клирикам и их священным текстам. История мира не ограничивалась одобренными церковью веками, их миру было куда больше лет, а кто же и как тогда создал его задолго до положенного по догматам? Эта мысль промелькнула в голове, но Тайлер посчитал за лучшее не заморачиваться и подумать об этом потом, сейчас было куда интереснее слушать Рэя.

Они перешли в новый зал, где Доминика, удостоверившись, что старший брат не станет вытворять чего-то неприличного, присоединилась к экскурсии. Тогда же Рори впервые приложился к серебристой флажке, которую носил во внутреннем кармане сюртука. В следующем зале эту же фляжку Тайлер заметил в руках Энгуса.

Он не обратил на это внимания, ведь братья вели себя приличным образом, наоборот, стали слушать и комментировать охотнее. В зале с чучелами обезьяноподобных существ, Рори даже одно из них узнал.

— О, я помню эту образину! Ты мне тогда чуть руку не сломал, когда я её уронил.

— Её два года везли морем, кафедра заплатила огромные деньги. И тут явился ты и чуть не угробил драгоценный экспонат. Конечно, я был зол! — Рэй и сейчас явно был не в восторге от тех воспоминаний. — Пришел знакомиться и чуть не навредил науке, это можешь только ты…

В зале с мумиями, пока Доминика внимательно рассматривала старинные украшения, Рэй требовательным жестом протянул к Карнуэлам руку и фляжка перекочевала к нему.

Это было началом конца, но Тайлер того ещё не знал. В соседнем зале случилось то, чего Тайлер, если честно, никак не мог ожидать. Он заметил их слишком поздно, последним из мужчин, которые, казалось, вели мысленный отсчёт до того момента, как они попадутся на глаза Доминике. Надо сказать, её реакция была ожидаемой. На дикий визг прибежали смотрители и охрана, но никто не смог уговорить женщину слезть с высокого постамента какой-то драгоценной статуи безрукой полообнаженной женщины. Но Доминика хотя бы перестала кричать, выговаривая теперь сотрудникам музея за беспечность и ужасные условия, в которых расплодились мыши, которые, не обращая внимания на переполох, продолжали поедать соломенное чучело какого-то козла. Тайлер хотел было спросить Рэя, почему он сразу не увел всех из зала, как только заметил мышей, но тот лишь старательно прятал улыбку, а Доминика теперь отказывалась ступать на пол и уже не горела желанием продолжать экскурсию. Но из зала их настоятельно просили выйти, ведь ловить мышей при посетителях было неприлично.

На этом посещение музея закончилось. Рори, решив, что сестру надо немедленно отпоить чем-то горячим, пригласил всех в ближайший паб, где подавали эль, виски и вездесущие вересковые чаи и меда. Горячее плавно заменилось горячительным. Несмотря на то, что вечер ещё толком не наступил, в пабе было полно людей. Уже через полчаса посиделок заиграла музыка со сцены в дальнем конце зала, и начались танцы. Те же самые, что и в ночь Сауиня, но, помня своё тогдашнее приключение, Тайлер теперь в каждой женщине паба видел Иту и совсем не хотел причинять их компании проблем. Тем более, что Рэй в этот раз предпочел сидеть за столом рядом с Тайлером и наблюдать как троица Карнуэлов отплясывала в центре зала.