Вечные вопросы

Христианство

Христианство — продукт наложения греческой философии на иудейскую религию. При этом всему тому, что в христианстве есть хорошего, по большей части оно обязано греческой философии, а всему остальному — по большей части иудаизму. Впрочем, учение о посмертном наказании в аду взято, скорее из греческой мифологии, чем греческой философии. В иудаизме изначально вообще ничего такого не было. Но соединение иудаистской мстительности и фанатизма сделало из греческого умеренно унылого аида христианский ад. Греческий Элизиум стал раем.

Объединяющем звеном греческой философии (главным образом платонизма) и иудаизма в христианство стали представления о Едином Боге. Впрочем составляющие христианство компоненты всегда делали его внутренне логически противоречивым учением, позволяя трактовать его в ходе истории и так и сяк.

Сократовское “творить добро в ответ на зло”, сократовская добровольная жертвенная смерть за правду — все это перенесено на образ Иисуса. Не лишним будет заметить также, что Сократ, будучи реальным человеком, — до нас дошел по большей части как продукт литературной мифологизации Платона, так же как и, по-видимому реально существовавший Иисус, для нас — во многом продукт литературного творчества апостолов.

Иисус из Назарета — по всей видимости реально живший в конце 1 столетия до н. э. — начале 1 столетия н. э. человек.

Для миллионов людей он — мессия (правитель, посланный на землю Богом), Сын Бога и (или) сам Бог, Спаситель, искупивший грехи людей, творец множества чудес, проповедник Слова Божия, не совершивший греха и бывший казненным (распятым) властями, после чего воскрес из мертвых, велел своим последователям рассказать о своей жизни, смерти и воскресении всем людям, после чего вознесся на небо.

Однажды он вернется (перед этим на земле будут великие бедствия) и тогда все умершие воскреснут и будут судимы им вместе с живущими, после чего “плохие” люди (в том числе, те, кто не поверил в божественность, истинность учения и воскресение Иисуса) пойдут в геенну огненную (то есть либо будут окончательно и безвозвратно уничтожены или даже — причем эта версия более распространенная, — будут вечно мучиться). “Хорошие люди” (главный критерий опять же — вера в божественность, истинность учения и воскресение Иисуса) попадут на небо, условно говоря в рай, где будут вечно наслаждаться.

Кем был этот человек, если смотреть на имеющуюся о нем информацию критично, с точки зрения науки? Какова его историческая роль?

Ислам не признает его Сыном Бога (или признает в том же смысле, в котором все люди — дети Бога). Но считает его великим пророком. Пророк — это человек, через которого с другими людьми говорит Бог. И то, что говорит Бог — это истина в последней инстанции. Соответственно то, что Пророк говорит не как человек, а как Бог — это истина в последней инстанции. Для христиан все, что говорил Иисус — истина в последней инстанции. Чем доказывается истинность? При жизни пророка — чудесами. После жизни (или как в случае с Иисус — после его земной жизни) — тем, что оказались истинными его предсказания (пророчества). В случае Иисуса, по мнению многих апологетов христианства, не нужно даже и сбывшихся пророчеств — человек, внимающий его учению своим внутренним голосом (если таковой человек “избран”, не окончательно испорчен) и так понимает: это истина в законченном виде. Учение Иисуса, по их мнению, это законченное этическое учение, учение о том, как надо жить и почему.

Считается, что наука отрицает чудеса. На самом деле это не так. Не чудеса — это то, что подчиняется знакомым нам закономерностям. Всегда есть возможность существования закономерностей, проявляющихся настолько редко, что они оказываются незнакомыми живущим в это время и воспринимаются как чудо.

В том случае если некто владеет некоторой информацией о том, что происходит вокруг, и эта информация недоступна остальным, он может удивить их чудесным прорицанием. Так же человек, владеющий технологией, неизвестной и недоступной остальным, может удивить остальных превратив, например воду в вино или прогулявшись по воде. Эти технологии недоступны нам сейчас, но именно так действовали бы на людей, например, средних веков наши нынешние технологии вроде телевидения или самолета.

Допустим, что Иисус из Назарета владел этими технологиями. Но даже это не доказывает, что он является источником абсолютной истины, как и мы не являемся таковыми для людей средневековья по факту наличия у нас неких технологий. Более того, факт владения такими технологиями вообще ничего не говорит о моральном или духовном превосходстве и каких-либо особых знаниях о том как правильно жить.

Прорицание о разрушении храма было точным, но вряд ли даже может быть отнесено к чудесам. Ход событий вполне естественно подводил к такому исходу. Прорицание о своем втором пришествии Иисус пока не выполнил. Но и сбывшиеся прорицания, как и другие чудеса, не делают человека тем, кто знает ВСЁ и уж тем более тем, кто является образцом поведения: знания это одно, а поведение — другое.

К слову сказать, то, что мы не отрицаем вероятность чудес, вовсе не означает, что чудеса равновероятны их отсутствию. Вероятность того, что чудо, непосредственными свидетелями которого мы не являлись, было должна приниматься значительно меньшей чем один процент, в то время, как вероятность отсутствия такового чуда рассудок велит принимать с вероятностью более 99 процентов.

Теперь о том, что касается тезиса, будто учение Иисуса определяется как истина неким "шестым чувством", которое есть у каждого «избранного» человека.

Это означает, что знание истины полностью доступно каждому «избранному», и ему эту истину надо просто “вспомнить” или что-то вроде этого. Внимая учению Иисуса “избранный” как раз «вспоминает». Если бы это было не так, то всегда оказалось бы, что есть часть учения, которую нужно принять просто "за компанию" с той частью, которые соответствуют личным убеждениям, основанным на опыте (относящемся как к внешним событиям, так и внутренним переживаниям человека).

Очевидно, что реальный опыт религиозного человека как раз соответствует не ситуации, когда человек «вспомнил» полностью все учение и нашел подтверждение в своем личном опыте, а скорее ситуации, когда человек, искренне согласный с некоторыми или многими утверждениями учения под воздействия авторитета (чудес, прорицаний, увещевания известных, облеченных властью, людей с "хорошо подвешенным языком", людей, от которых человек так или иначе зависит) или просто по лености ума принимает остальную часть учения. В этом случае всегда есть возможность, того что принятая "за компанию" часть учения частично или полность неверна.

В этом случае такие учения нужно рассматривать не как догмат, а в лучшем случае как поиски истины. С этой точки зрения моральное учение Иисуса априори ничуть не более верно, чем может быть верны учения, скажем, Платона, Аристотеля, Спинозы или других философов. В нем что-то может быть верным, а что-то нет.

Учение иудаизма, на котором основано христианство, включало в себе кроме известного всем (действительно априорно) "золотого правила нравственности" — "не делай другому того, чего не желаешь себе", ограниченного при этом народом Израиля, — также учение о едином Боге, а также характерные для всех вероучений наставления слушаться жрецов и власти.

Что учение Иисуса добавило к иудаизму?

Во-первых то, что Толстой назвал "непротивлением злом насилию": "если тебя ударят по одной щеке, подставь другую, … кто принудит тебя идти с ним версту, или с ним две". Хотя о подчинении властям устами Иисуса ничего не сказано (это сделали за него апостолы Петр и Павел в своих посланиях), оно логично вытекает из требования непротивления злу и иллюстрируется поведением Иисуса при аресте и после него до казни.

В-вторых, требование раздать все, что не требуется для поддержания базовой жизнедеятельности тем, у кого не хватает средств для поддержания базовой жизнедеятельности. То есть требование бедности и нестяжательства.

В-третьих, грехом называются уже не только действие, но и намерение действия, едва ли не сам соблазн греха — “если ты смотришь на женщину с вожделением, ты уже прелюбодействовал с ней в сердце своем”.

В-четвертых, самоуничижение: тот кто возвышает себя, будет унижен. Тот кто кто унижает — возвысится.

В-пятых, учение о Царстве небесном.

Иисус, насколько об этом можно судить по евангелиям, не собирался проповедовать даже в Израиле, ограничив свою деятельность только Иудеей. Если предположить (а мы решили подвергать сомнению все), что Иисус не воскресал или не наказывал на самом деле своим ученикам "идти и обращать все народы", то решение сделать учение Иисус «международным» является полностью заслугой апостола Павла. Так или иначе, христианство (насколько бы мало в нем в конечном итоге ни осталось от учения Иисуса) оказало значительное влияние на историческое развитие Европы и всего мира (Макс Вебер, например, считал, что современный капитализм не мог бы возникнуть если бы не было христианства в его протестантской форме)

Оценим по порядку, насколько, на самом деле христианство могло оказаться прогрессивным (или вредным) в истории человечества.

Итак, начнем с учения Иисуса, а потом рассмотрим то, что называется “христианством” в смысле его реального исторического воплощения.

Итак, во-первых, Иисус учил соблюдать “золотое правило” — относиться к другим так, как человек хочет, чтобы относились к нему. Это извечная и необходимая работа, которую во все времена нужно делать: сбившихся с пути надо пытаться на него вернуть.

Во-вторых, Иисус оказывал людям то, что сейчас мы называем психологической помощью, и, возможно действительно кого-то лечил. Это тоже прекрасно, честь ему за это и хвала.

Теперь об особенностях его учения.

Непротивление злу насилием и подчинение любым властям и законам. Думай о своей душе, твори добро, никому не мсти, а мир сам, глядя на тебя, станет лучше? Нет, даже не так. Иисус прямым текстом говорит: даже не надейся. Этот мир не станет лучше даже если ты будешь стараться изо всех сил. Он обречен. Хорошо будет ТОЛЬКО после смерти. Царство Божие “не от мира сего”. Нужно делать, что должен и даже не надеяться на то, что хорошо будет здесь, а не там. Конечно, кто-то станет из людей, глядя на тебя станет лучше, но их будет меньшинство (“много званых, мало избранных”). Очевидно, что людьми, принявшими такое учение становится значительно проще управлять. Является ли позитивным факт того, что большая часть населения не пытается отстаивать свои права или как-то улучшить свою жизнь вместо того, чтобы беспрекословно подчиняться власть имущим, вне зависимости от того, творят ли те зло или добро? Для нас ответ очевиден.

Не Иисус, ни его последователи никогда не требовали освободить рабов, а ведь рабство — это явная несправедливость в глазах любого современного человека, даже вовсе не верующего (и является таковой с точки зрения вневременной справедливости, состоящей как раз в признании изначального равенства людей). Даже ислам, возникший спустя шесть веков требовал постепенно освобождать рабов-единоверцев и не обращать мусульман в рабство.