Лось 3

Нашелся тут, герой-любовник!!!

Сначала на одной шпионке-вредительнице женился, а мне за ними разгребать пришлось! Теперь с другой бракосочетаться собирается и рад до ушей! Он их по этому признаку подбирает?!

Одернул себя: к Юле я относился никак. Не моя девушка, не в моем вкусе, и, по большому счету, мне никто! Приложение к Максу, не более. А вот Вика… смешливая светлая девчонка – не без недостатков, как без них! Сестренка… И пусть циничный ум мужика за пятьдесят утверждал: ни капли общей крови! – упрямое сердце не сдавалось – сестренка! И лишь это обстоятельство не давало мне идти со своими выводами ни к Забелиной, ни к ее сынку, ни к их клевретам.

– Миха, как думаешь, кольца подойдут?

Увидел на ладони Макса два голубых ободка и озверел:

– Слушай, моя сестра тебе не секонд-хенд!

– Что?..

– Макс! Ну вот своей головой подумай: приятно ли будет моей сестре носить кольцо твоей бывшей супруги?!

– Но ведь это эксклюзив?..

– Итицкая сила, Макс!!! У тебя что – денег не хватает на нормальные кольца?! Давай я тебе займу!

– Но ведь это ты сам подарил?

– Максим, вспомни, как вы женились: я о вашей свадьбе узнал накануне! После окна! Ты думаешь – у меня было время по ювелирным лавкам бегать?! Да этим кольцам цена – копейка за пучок! Выплавлены из остатков трубы, что на ножны пошла. Заказал, исключительно зная о твоей безалаберности!

– Надо же, а ведь я ими перед всеми хвастался…

– Макс! Если говорить с этой стороны, то кольца – да, эксклюзивные! В них есть чешуйки тварей с питерского окна. Только много ли счастья они тебе принесли?!

– А знаешь, ты прав! Юля вечно жаловалась, что кольцо ей не по размеру и натирает. В этот раз куплю сам! На! Держи!

Два символа супружества оказались зажаты в мой кулак.

– Я не возвращаю твой подарок, просто… сохрани их для Юрика. Пусть он сам потом решит, хорошо? Может быть к тому времени кольцо, выплавленное собственноручно самим консортом, будет стоить охрененных денег.

– С чего ты уверен, что консортом?

– Миха, все видели искру, которая проскакивала между тобой и Светланой, но раз вам удобнее было всё скрывать…

– Итицкая сила, да не было ничего между нами! – взбеленился я.

Еще не хватало перед другом постоянно оправдываться, как перед ревнивой Наткой!

– Совсем-совсем?!!

– Совсем-со… – осекся, вспоминая жаркие объятия в темноте.

– Что и требовалось доказать! Ты на Натали никогда так не смотрел, как на нее. И если даже я это заметил, то будь уверен – все остальные давно сделали свои выводы. Можно я дам один совет? Дурацкий, наверное, ты и сам всё знаешь, хотя с твоей избирательной амнезией не всегда угадаешь, что тебе ясно, а что нет…

– Это почему это моя амнезия вдруг избирательная?

– Потому что такой амнезии как у тебя не бывает. Тут – помню, тут – не помню. Мне насрать на самом деле, что тебе хочется скрыть, просто не попадайся настоящим специалистам вроде второй моей сестры. Если Даша – по позвоночнику и вообще по костям, то Лика – как раз по мозгам. Еще в самом начале знакомства я хотел тебе помочь и описал ей тебя – анонимно, разумеется! Ее заочный диагноз: врет и не краснеет!

– Останемся при своих, – предложил я после паузы, не горя желанием бросаться что-то доказывать другу, – Совет-то какой?

– Ребенок у Светланы должен появиться первым.

– Неужели это было так заметно?

– Любой, кто видел вас вместе хоть раз, понимал все с первого взгляда. Тогда я не знал ни о ее статусе, ни о статусе Натали, но был уверен, что ждать надо приглашение на свадьбу со Светланой или на двойную свадьбу.

– Но я никогда за ней не ухаживал?!

– Зато она недвусмысленно ухаживала за тобой! И ты на ее знаки внимания отвечал.

– Как?!!

– Придерживал перед ней дверь, всегда вставал, когда она входила, посылал ей букеты на дни рождения и праздники.

– Итицкая сила!!! Я половине местных женщин такие знаки внимания оказывал!!! Я только вчера Вась-Вась на юбилей букет отправил!!!

– Миха, я не знаю, что не так с твоей амнезией и твоим восприятием мира, повторюсь – мне насрать! Но ухаживания Светланы ты принимал вполне благосклонно.

– Но жил-то я с Натали!!!

– И что?

– Ничего. Пиздец это!!!

Вышел из подъезда и присел на заиндевевшую скамейку, крутя на пальцах два синих кольца.

Моё воспитание уже второй раз меня подводит. В своих привычках я не видел ничего выдающегося, но они, как оказалось, были неправильно всеми истолкованы.

Или правильно, тут как посмотреть…

– Что сидишь, всё с лавки свесив?.. – окликнул меня голос гуляющего с коляской Ван-Димыча.

– Думаю над жизнью…

– Полезное занятие.

– Шеф, я болван?

– Если в плане работы, то нет, а по-житейски – есть маленько. Для человека с амнезией – простительно. Что это у тебя? – кивнул он на обручальные кольца.

– Кольца.

– Максима?

– Да.

– Давно хотел спросить, но Максим не знал, а у тебя – забывал: это от фралиума такой оттенок? Необычный просто…

– А вы откуда про фралиум знаете?

– У Олега в институте был приятель-однокурсник, так тот еще во время студенчества нам все уши прожужжал этим фантастическим элементом, всё грозился, что откроет его и начнет деньги грести лопатой. Странноватый был парень… хотя теперь уже тоже взрослый мужчина, наверное, с кучей детей и жен… Интересно, нашел он свою мечту?..

Внимательно посмотрел на шефа, укладывая очередной кирпичик в картину мира: какова была вероятность, что два независимых исследователя назовут одно и то же вещество одинаково? Да никакой, если подумать! Но раз они были знакомы и какое-то время плотно общались, то вероятность повышается до уже значимых величин. И уже не требуется разгадывать историю знакомства Горбунова и «просто Толи» – встречались в юности в общих компаниях, а потом, вероятно, случайно возобновили знакомство в Оренбурге, где оба осели.

В одном Ван-Димыч ошибся – до жен и детей у Анатолия Зайцева руки (или что-то другое!) так и не дошли, умер одиноким и бездетным. Но стоит ли шефу это знать? Лишний раз расстраиваться… Взрыв не только уничтожил любые упоминания о фралиуме – он еще скрыл моё самоуправство. Вопросов, по крайней мере, мне до сих пор никто не задавал, кроме самых простых: что делал, что заметил, во сколько ушел.

А Олег Агеев, получается, был талантливее своего приятеля, поскольку, хоть и присвоил часть его идей, но до всего остального додумался и докопался намного раньше.

– Наверное, – сказал ждущему ответа шефу, – Я про фралиум буквально недавно узнал, раньше не до него было… Иван Дмитриевич, вам помочь коляску наверх затащить?

– Нет, спасибо, мне еще час гулять, пока Катя старшего укладывает. Приходи утром пораньше, я тебе такую вещь у десятки покажу! Пальчики оближешь!

– Обязательно!

– Руслана Евгеньевна!!!

– Михаил!!!

Дежавю! Окинул злым взглядом обломки не выдержавшего и развалившегося от постоянных ударов телефона. Всё понимаю – бюджет не резиновый! Денег в казне нет! Но… да с хуя ли нет то?!! Основная строка бюджета – это защита от тварей! Выше только оборона! Финансирование кланов почти прекратилось! «Какого?!!» – старательно сдержал все рвущиеся наружу слова при виде открывшей двери Тони.

– Что?! – рявкнул на помощницу.

– Михаил Анатольевич, а можно дела забрать? Я их на время просила…

– Какие дела?! – рыкнул, все еще не остыв.

– Дела пострадавших в Оренбурге.

– Забирай! – указал на стопку папок. Всё, что хотел я в них уже нашел. Ненамеренно, но Тоня оказала мне большую услугу, собрав не просто список, а целые досье, что особенно важно – с фотографиями. Пусть плохими и нечеткими, но взгляд художника, привитый Масюне, вычленил в подборке два интересных сходства. С кем бы только поделиться своими выводами?.. Восемнадцать чеков с четырьмя нолями на конце приложились сверху, но только две фамилии из них я запомнил, а приложенные дела изучил до последней запятой.

– Тоня, скажи Ван-Димычу, пусть два по десять в мой самолет погрузят. И напомни Жопперу, что завтра со мной летит, а Квадрату, чтобы пришел за инструкциями.

– Два по десять?..

– Ван-Димыч знает. Вылет завтра в десять, как только Сомов прибудет. Как там наш князюшко? Перестал хиредать?

– Вроде бы да. Завтра прилет ожидается. Утром в Москву?

– Куда же еще? Забелина уже заждалась.

– Кого-то предупредить в столице, что вы прибываете?

– Кому надо – те уже в курсе давно. Разве что Дарью Александровну набери, подтверди мой завтрашний приезд. Не хочу больше «жопу» созерцать.

– «Жопу»?! – снова удивилась Антонина.

– Тоня, действуй! И Софью ко мне позови.

– Зачем?

– Тоня! Я тебе задание дал? Марш исполнять!!!

Помощница скрылась за дверью с ворохом папок.

– Князь Сомов умер, – раздался Сонин голос спозаранку в трубке.

Для меня, легшего сильно под утро, проведя почти всю ночь в разборах докладов Беренгольца, новость не сразу осозналась.

– Как – умер?

– Просто умер. От старости. От болезней. Вылет отменять?

– Пока отмени. Но пусть самолет стоит наготове, ладно? Днем станет понятно.

Направляясь спозаранку на работу, поразился количеству растерянно идущих куда-то людей. Скорбную весть уже объявили в утренних новостях, и для них умер не просто князь, не просто муж императрицы и, прямо скажем, – не самый лучший человек, – для них уходила в небытие целая эпоха.

В КБ мне кланялись. Я всё еще был «и.о.», но все понимали, кто станет следующим командующим. До переезда под Москву оставались считанные недели – там уже вовсю отделывались для нас корпуса. Почти весь пакет документов о выводе нас из-под руки Забелиной уже был согласован наверху. Еще вчера, проверяя перед вылетом форму, я мысленно примерял к ней полковничьи орлики. Сегодня все встречные вели себя так, словно на мои плечи уже взгромоздились генеральские птички.

– Десятки выгружать? – спросил Ван-Димыч, отловив меня посреди отдачи целой серии распоряжений.

– Нет, пусть будут, – ответил, немного подумав.

– Зачем?

– Императрице, согласен, не до нас. Но есть Утробина, есть Забелина, есть Скоблев, в конце концов! Найдется, кому показать! А нет, так просто так скатаются, хуже не будет.

– Кого за себя оставляешь?

– Квадрата, само собой. Юру Юрьева.

– Не Иголкина?

– Иголкин поедет со мной.

– А Ярославцев?

– Тоже.

– Зачем?

– Во-первых, он, если что, нужен мне для демонстрации десятки. Во-вторых, мне сейчас нужно светить Жоппера везде, где можно – слишком много надежд у меня на этого парня. Игла так и так получит своего майора – тут деваться некуда, но полк я ему не доверю.

– Прими мои соболезнования.

– А?.. – откликнулся я, не врубаясь.

– Сейчас объявят траур, любые разговоры о свадьбе вряд ли будут уместны.

– Посмотрим.

– Император умер. Да здравствует император! – неожиданно отсалютовал мне собеседник.

– Шеф… – позвал я его, ошалевая от нагрянувших перемен.

– Миша, все будет хорошо. Просто будь собой.

Сомов был родом из-под Ржева, хоронить его собрались там же. Знакомый аэродром поприветствовал очередным «жим-жим» в очке, но я себя успокоил – не на окно еду! Обычная – не совсем, конечно! – гражданская церемония, не предполагающая участия всадников. Вот только самолеты опять приземлялись один за другим, привозя в небольшой город персону за персоной, заставив нас добрый час кружить в воздухе в ожидании окна. На узкой дороге наш грузовик опять постоянно тормозили, проверяя документы. Надоело! Кто бы знал, каких усилий мне стоило его заказать! В итоге пришлось даже отвлекать от скорбных дел Свету, потому что только до нее удалось дозвониться! Точнее даже не до нее, а до Красновой, но это почти одно и то же.