Москва и мертвичи

Я думал, я никогда не вернусь в Курьяново. От пацанов почет, время течет. Я снова здесь.

Проверил часы – три минуты прошло.

Ка-ли-кан-дзар. Я запомнил название, кого мы ловим, раза с десятого. Каликандзар, тьфу, блять, язык сломаешь.

Первый труп из серии, как мы теперь думаем, не меньше десяти жертв, нашли неподалеку, у Курьяновских очистных сооружений. Молодая девушка, местная жительница, тоже из Курьяново, но уже современной его части с многоэтажками. Изнасилование, убийство. Ничего интересного для МПД, если б не одна деталь: рядом с убитой были найдены следы копыт, которые имелись лишь в пятиметровом радиусе от тела, а дальше исчезали. Копыта козлиные, возможно, ослиные, но точно меньше лошадиных. Следы от ботинок мужские, но нога некрупная и характер походки странный – то ли хромал, то ли шаркал, то ли имелась какая-то патология. В МВД и СК есть наши информаторы, так что копия дела ушла нам с пометкой «подозрительное».

Вторая похожая история: пару недель спустя на противоположном конце города, в промзонах Лианозово. Один почерк: изнасилование, убийство, копыта. Анализ ДНК выдавал нечто восточное. Либо непонятные ритуалы мигрантов, либо задачка для МПД. Дело на параллельное расследование спустили нам с Агатой.

Сначала мы стали смотреть, а кто вообще есть у нас с копытами из местных. Черт классический и его московские разновидности, как местные, так и ассимилировавшиеся после Пакта иностранные. У кого другая форма копыт, у кого вообще их не было. Еще парочка оборотней, превращающихся в парнокопытных, травоядные. Один безвредный, живущий где-то в районе «Битцевского леса», невесть когда попавший в Россию кентавр-отшельник. Все рассматриваемые варианты не то чтобы очень подходили, расследование моментально застряло.

Однако ждать долго не пришлось, объявилась третья жертва, выжившая. Нападение произошло в районе метро «Нагорная». По словам потерпевшей, в чайхане Vostok, недалеко от автосервиса в Симферопольском проезде, с ней познакомился мужчина средних лет с кожей оливкового цвета и сильным ближневосточным акцентом. Представился как Корай, родом из Стамбула. Мужчина оказался довольно обольстительным, а может, и жертва хотела быть обольщенной, так или иначе Наталья выпила довольно много шампанского, которым потчевал гость, а потом пошла с ним поздно вечером на прогулку. Была пьяная, помнила плохо, но, кажется, ловелас немного прихрамывал или шаркал. В какой-то момент, несмотря на прохладную погоду, новый знакомый затащил ее в кусты и предпринял действия сексуального характера, повалив на живот на землю. В разгар насильственного акта Наталье удалось достать из сумочки маникюрные ножницы и с размаху всадить их нападавшему в ногу, после чего спастись бегством. В момент нападения она, естественно, ничего такого не заметила, а вот прибывшая на место преступления полиция с удивлением обнаружила на земле следы копыт.

Семь минут.

За информацией по вероятному гастролеру мы обратились к коллегам из министерства, специализирующимся на изучении иностранных РПО. Вердикт был такой: с большой долей вероятности наш подозреваемый грек или турок-анатолиец, цвет кожи, акцент, человеческая внешность и наличие копыт указывали на каликандзара, беса из средиземноморского ареала. Древние мифы приписывали им жизнь в преисподней, боязнь крика первого петуха, подгрызание Мирового древа и относили к святочной нечисти. Ребенок, зачатый на Благовещение и явившийся на свет в Рождество, мог стать каликандзаром, чтобы этого не случилось, новорожденным обжигали пятки, подрезали ногти больших пальцев, вешали на голову зубчик чеснока.

Реальность же была прозаичней: из всех фольклорных историй лишь одна была правдой – любовь к охоте на молодых девушек. Подняли локации известных убийств, оказалось, что рядом с обеими тоже можно было найти чайхану. Вырисовывался модус операнди убийцы.

Стали ловить нашего клиента по чайханам на окраинах и прочим «тематическим» заведениям. Агата вульгарно наряжалась и изображала легкодоступную любительницу восточных мужчин, томно стреляла глазками и ждала, пока ее угостит кто-нибудь с турецким именем, акцентом и темнокожий. Я же обычно появлялся минут через пять, садился через несколько столов в зоне прямой видимости и заказывал плов. Люблю плов, особенно когда морковка красная и чесноку побольше.

Два месяца гребаного плова и наблюдений за тем, как Игнатова отшивает неподходящих мужиков. Наконец, отчаявшись, мы пошли по точкам, где «Корай» уже находил жертв, и вот в Курьяново с Агатой познакомился обольстительный Серкан, на прогулку она с ним не пошла, зато проверила походку и обещала заехать назавтра в гости.

Копыта, хвост и охота на девушек. Слабо, Турция, слабо. Сравнить хотя бы с нашими святочными чертями-шуликунами из народных поверий. Убитые и проклятые матерями младенцы превращались в чертиков чуть больше кулака, цепляли прохожих калеными крючьями, толкали людей в грязь и заталкивали в проруби. Хорошо, что такое не водится в реальной жизни.

Десять минут вышло.

Еще раз проверил пистолет, пули с сюрпризом, по совету Питона. Аккуратно вышел из машины. Вчера прошел ледяной дождь, сверху все припорошило снегом, температура последнюю неделю ходила туда-обратно через ноль, в общем, весь город превратился в каток. Я кое-как дошаркал до подъезда, чуть не поскользнулся и не упал на заборчик палисадника. Дверь была без всяких замков и домофонов, подошел к квартире № 2, прислушался. Тишина.

Толкнул дверь, полумрак. Блядские бутафорские туфли-шпильки Агаты в прихожей. Кухня слева по коридору пустая, недопитое шампанское на столе. Дальше по коридору сброшенная мужская рубашка. Смятая женская юбка. Я разволновался за напарницу. Спальня, приоткрытая дверь. Приподнял пистолет. Видны стоящие на полу кроссовки. Свесившаяся с постели оливкового цвета человеческая нога, оканчивающаяся черным копытцем. Не шевелится, тишина.

Я резко ворвался в комнату, направил пистолет на монстра на кровати. Мертв, два пулевых – в сердце и голову. Джинсы приспущены ниже коленок, маленький сморщенный член. На простыне бурая кровь. Где Агата? Мой взгляд заметался по спальне, не находя ее, я без всякой логики начал подозревать самое худшее. Наконец обернулся, девушка сидела сзади меня в углу комнаты, полураздетая, на холодном линолеуме, в одних колготках и красном лифчике. Поджала ноги, обнимая коленки, уткнулась головой в них, в руке свисал пистолет с глушителем, черные волосы растрепались.

– Все никак не могла снять с него кроссовки, чтобы проверить. Штаны спустила, а хвоста, как на картинках, нет. А то застрелишь простого аниматора из Антальи… Всю облапал, – неровным голосом прокомментировала она, не поднимая головы, ткнув пистолетом в сторону кровати.

Тогда я накрыл ей плечи курткой, присел рядом, вытянул ноги и неуклюже обнял, сам не знаю почему. Она убрала мою руку не сразу. От нее пахло яблочным DKNY. В рапорте напишем, что сдаться гастролер отказался, был уничтожен в рамках самозащиты.

* * *

Я подвез молчавшую всю дорогу Агату домой, а потом отправился к себе. Дело закрыто, с трупом, который мы немного подвигали, чтобы придать достоверности нашей версии событий, разберется отдел сокрытия. Скоро полгода, как я в оперативниках: гонялся за несуществующим оборотнем, раскрыл несколько простеньких дел и даже одно резонансное с савеловским котлованом, а еще по одному уже собираюсь подтасовать результаты. Бодрый темп.

Я задумался, покрывал бы я так своего напарника, если б это был парень, а не красивая полуголая женщина в подавленном состоянии. Каликандзара надо было попробовать взять живым, потребовать у него сдаться, ну а потом уже разбираться по закону – депортировать, сажать в специальную федеральную тюрьму, уничтожать. На Агату он напасть не успел, она просто удостоверилась, что перед ней убийца, и без раздумий пристрелила. Красный лифчик. Нарушение протокола. Непрофессионализм? Грудь что надо. Не может осознать себя в этом новом мире на изнанке столицы? Эмоции взяли верх или эмпатия к убитым девушкам? У меня не было ответа. Еще поговорим. У Лерки была меньше, она никогда красные не носила. Лера… С какого хрена я вообще думаю о своей напарнице? Прости, Лера.

По радио опять бубнили про Назарова, выборы, все-таки переносить, видимо, не будут, завтра точно скажут. Выключил, осточертело. Пока вроде никакого всплеска правонарушений со стороны мертвичей не наблюдалось, народники больше не появлялись, а люди пусть выбирают, кого хотят.

На улице рано стемнело, пробка почти не двигалась, боковые стекла были заляпаны реагентной кашей, с лобовым дворники и омывайка тоже справлялись не до конца. Меня клонило в сон прямо за рулем. Нет, так совсем усну. Открыл окно, напустил морозного воздуха и выхлопных газов в салон. Стал щелкать станции, чуть не уснул на классической музыке и не въехал в бэху. Включил с телефона подкаст про кино, разозлился на ведущих за самоуверенную манеру говорить и непоколебимую веру в свою правоту, выключил. Еле дотянул до заправки, там взял кофе и хот-дог, обжегся, пожевал – полегчало, на этом заряде и дотащился до дома.

В подъезде Марья Петровна что-то бурно обсуждала с консьержем.

– Я никогда не задумывалась, а вчера в интернете прочитала. Знаешь, что ты не можешь самостоятельно посещать Антарктиду? Все континенты можешь, а ее нет. Даже на своей лодке или самолете – развернут. Несколько государств разбили ее на зоны влияния и закрыли границы. Что там на самом деле? Уже в сорок пятом году…

Я проскользнул мимо них и побыстрее скрылся в лифте. В Антарктиде хорошо, наверное. Нет пробок, реагентов, выборов, подкастов.

В квартире меня встретило фото Лерки, я держал его прикрепленным на зеркале в прихожей, незаправленная кровать (белье пора поменять, завтра сделаю) и немытые тарелки в раковине. Чистых бокалов и чашек не осталось, я пару секунд подержал под горячей водой вчерашнюю, плеснул в нее из початой бутылки красного, отпил. Мысли сразу же немного утратили четкость, картинка чуть поплыла. Пол тоже давно пора было мыть. Дмитрий, ты не был такой свиньей раньше, надо брать себя в руки. Завтра Филатов придумает мне новую работу, так что сегодня неплохо бы отдохнуть.

Иногда по вечерам я почитывал или посматривал хорроры, как комедии. Почти всегда показанное в них потустороннее никак не вязалось с реальной жизнью, напугать они меня были не способны, зато могли развеселить. Наверное, обычные менты смотрят так сериалы про ментов. Я же охочусь на анатолийских бесов и кикимор и смотрю западные сериалы про оборотней, демонов, одержимых и призраков в старых викторианских домах. Ну или читаю про них, прячусь от них, играя на приставке. Хотя после Леры я обычно лежу на диване и просто ничего не хочу.

В тот вечер как раз ничего не хотелось.

Лера. Сначала я почувствовал, или, как она потом научила меня говорить правильно, услышал ее яблочный запах и только потом обернулся и увидел. «Сапсан» Москва – Петербург. Количество пар, образовывавшихся на этой дороге, воспетой еще Некрасовым, наверное, не поддается счету. Я обернулся, она улыбнулась, продолжила слушать музыку. Потом встретились в пустом вагоне-ресторане, поезд дернуло на рельсах, и я облился кофе. Потом случайно в «Подписных изданиях». И три года не расставались, пока ее останки не нашли в логове во дворах Третьяковской. Я знал, на что иду, и поплатился. Я видел, что вокруг, она – нет. Сотрудникам министерства не рекомендуется заводить отношения с людьми без дара, но я не устоял и теперь жил с этим выбором.