Иисус: История просветления

Кверул как будто прочитал мысли юноши.

— Тебе нужно было увидеть того мальчишку в лесу, — сказал римлянин. — Он не тот, за кого себя выдает, однако людей гонит к нему истинный голод, тоска по чуду. Люди голодают, но собирают последние монеты, чтобы ему заплатить. А он отдает монеты отцу, который ловит змей и заправляет этим постыдным зрелищем. Они путешествуют от селения к селению. И везде находят радушный прием.

— Я-то тут при чем?

— Мы все при чем, — отозвался Кверул, ничуть не смущенный раздраженным тоном Иисуса. Передохнув всего миг-другой, он потянул юношу дальше. — Идем.

Мгновение спустя они уже двигались через поле.

Иисус не испытывал желания спорить. По крайней мере половина из сказанного Кверулом представлялась истиной. Самозваные спасители прятались повсюду, куда ни посмотри. Далеко не всем хватало нахальства объявлять себя мессиями, и потому они назывались магами, ребе-чудотворцами или целителями веры. В детстве Иисус восторгался их фокусами, но однажды Иосиф и Мария объяснили ему, что Господь отличает тех, кто действует его именем, от мнимых чудодеев. Родители не упомянули, правда, как именно Бог отличает одних от других, а спросить Иисус забыл. Когда римляне стали преследовать чудодеев, число целителей и захожих ребе резко сократилось. Римские законы приравнивали ложные чудеса к призывам к восстанию: дескать, таким образом мятежники пытаются задурить головы невежественным крестьянам.

На окраине селения Иисус вдруг спросил:

— Кверул — необычное имя. Что оно означает?

— «Тот, кто жалуется».

— И ты таков? — Юноша не ожидал встретить человека, который станет гордиться подобной чертой характера. Ее обычно скрывают.

Кверул пожал плечами.

— Мы принимаем имена, отражающие состояние души. Что-то вроде тайного кода. Моя душа жалуется на то, что заключена в мире страданий. А твоя?

— Тоже. — С ответом на этот вопрос юноша не затруднился. — Если я останусь с вами, какое имя мне дадут?

— У тебя уже есть имя — «Господин». Ты просто не желаешь его принять.

Иисус не ответил. Ему вдруг вспомнилось, как утром Кверул рассуждал о новой жизни — словно беглец давным-давно присоединился к «наблюдателям». А он присоединился? Отстраненность, с какой он взирал на события вокруг, сохранялась. Убегать Иисусу вовсе не хотелось. Какая разница, где быть, если покоя не найти во всем мире?