Пылающий символ. Том 2

Capitolo XXI

Стамбул, Херсек. Наше время

В тамбуре почтового отделения сделалось тесно от набежавших людей. За дверным стеклом на улице собрались зеваки.

– Что с ним? – Элина бросилась к Таскирану.

Богдан присел рядом и приложил пальцы к шее.

– Тихо…

Все смолкли и, кажется, престали дышать.

– Ну что? – первой не выдержала Нинель Николаевна.

– Жив. – Богдан поднялся с корточек и огляделся: – Кто-нибудь, вызовите врача и полицию!

Но именно в этот момент Айзак Таскиран приоткрыл глаза.

– Не надо… – Он обвел взглядом почтовых служащих, вытащил из кармана удостоверение и с усилием повторил: – Никакой полиции. Я в полном порядке. Это спецоперация.

Было очевидным, что Таскиран еще не совсем пришел в себя. Он сел, потрогал свой затылок и поднес к глазам окровавленные пальцы.

– Перекись и бинты – все, что мне нужно.

– Ну уж нет! Вам нужен врач! – безапелляционно заявила профессорша. – У вас большая кровопотеря, того и гляди грохнетесь в обморок!

– Вас не спрашивают! – огрызнулся следователь. – Просто перевяжите мне голову.

– Где Ядигар? Где свитки? – спросил Богдан.

– Его не найдете, – Таскиран ответил крайне расплывчато, и это давало повод для размышления.

– Выходит, это он вас так приложил? – болгарин зло рассмеялся.

– Не знаю, что на него нашло…

– Свитки у Ядигара?

– Не задавайте глупых вопросов, – проворчал следователь. – Неужели и без того не ясно?

– Как же так… – расстроилась Нинель Николаевна. – Полицейский офицер, государственный служащий. Что заставило его пойти на такое безрассудство?

– С этим разберемся. Потом… – Таскиран протянул руку Богдану и потребовал: – Помогите мне встать!

С помощью болгарина и Элины он дохромал до зала для посетителей и тяжело опустился на скамью.

Рядом с ним присела почтовая служащая и стала бестолково рыться в аптечке.

– Дайте мне! – Элина отыскала флакон с перекисью водорода и, поворошив волосы на голове Таскирана, плеснула жидкость на рану.

– А-а-а! – вскрикнул тот. – Нельзя ли поосторожнее?!

– Терпите! Сами отказались от квалифицированной помощи.

– Да вы настоящий коновал, – посетовал следователь. – Теперь сделайте перевязку.

Элина ловко наложила повязку и прежде, чем закрепить концы бинта, осведомилась:

– Не слишком туго?

– Пойдет. Завязывайте. – Таскиран постепенно осмыслил все, что случилось, и чувствовал себя немного заторможенно. Ему принесли воды, он сделал медленный и тяжелый глоток. – Спасибо.

– Вы запретили вызвать полицию. Что собираетесь делать? – Богдан держал себя в руках, но по его лицу было видно, что в любую минуту он может сорваться на крик.

Не реагируя на вопрос, Айзак Таскиран встал со скамьи и заковылял к выходу:

– Идемте на воздух…

Они вышли на улицу. Таскиран закурил сигарету и, сделав пару затяжек, признался:

– Во всем, что случилось, только моя вина.

Богдан ухмыльнулся:

– Могли бы не объяснять.

– Не ерничайте! Остроты делу не помогут, скорее наоборот, – одернула его Нинель Николаевна. – Нам необходимо все обсудить. Можете со мной не соглашаться, но я считаю, что Ядигар – сообщник служки епископа. Не мог офицер полиции решиться на преступление, не имея на то серьезных мотивов.

– Давно его знаете? – поинтересовалась Элина.

– Около года, – ответил ей Таскиран.

– Не так уж и мало. – Элина засомневалась. – Не исключаю, что, услышав про сокровища, он решил отыскать их самостоятельно.

– Перечеркнув карьеру военного, пенсию и всю свою жизнь?.. – пробормотал Таскиран.

– Тогда в чем же дело? – Богдан в упор смотрел на следователя. Тот отводил взгляд, но, когда их глаза встречались, Таски-ран принимал виноватый вид.

– Со временем разберемся. – Он затушил сигарету и бросил ее в урну. – Или нет… Будем разбираться сейчас! – Оглядевшись, Таскиран отыскал глазами припаркованную машину Ердына Экинджи и направился к ней.

Все двинулись следом.

Из автомобиля вышел епископ и, обращаясь к Таскирану, осведомился:

– Что происходит? Зачем вы здесь?

– То же самое хотел бы спросить у вас, – буркнул следователь. – Вам придется взять такси или – по обыкновению – лимузин.

– Что происходит? – тот же вопрос епископ адресовал Богдану. – Где мои свитки?

– Ну-у-у… – протянул болгарин. – Они, положим, еще не ваши.

– Договор есть договор!

– Вы деловой человек, хоть и священник.

– Отвечайте на мой вопрос!

– Свитков нет, – обрубил Богдан.

– Прохиндей! Вы проявили преступное легкомыслие! Из-за вас может разразиться вселенский скандал! Вы хоть понимаете, что натворили?!

– Ваше преосвященство… – заговорил Таскиран. – Не советую вам так горячиться. Если свитки найдутся, по закону они будут принадлежать Турецкой Республике.

Теофилус Чезарини переменился в лице:

– Кто сказал?

– Я.

– Не имеете права. Есть договоренность, и не вам ее пересматривать! – запальчиво произнес епископ, но вдруг осекся: – Свитки можно вернуть? Вы, кажется, так сказали?

– Именно это я собираюсь сделать.

– Надо же! – Богдан негодующе рассмеялся. – Они все решили! Свитки – моя собственность!

– Скажите спасибо, что я не упек вас за решетку… – заметил следователь. – Придется нам договариваться.

– Найдите свитки! – воскликнул Теофилус Чезарини и, сбавив тон, осведомился: – Где они сейчас?

– Предполагаю, их забрал мой помощник.

– Зачем вы ему позволили?

– А он у меня не спрашивал, – Таскиран болезненно сморщился и повел шеей. Потом заглянул в салон и объявил Ердыну Экинджи: – Я реквизирую ваш автомобиль, поскольку мой забрал Ядигар.

– Не имеете права! – запротестовал турок.

– Имею. У нас форс-мажор. Не зря я следил за вами от самого аэропорта.

– Пишите расписку! – мгновенно отреагировал Ердын Экинджи.

Морщась от боли, Таскиран достал из кармана блокнот и ручку, потом, опершись о капот, начал писать.

– Куда это вы собрались? – поинтересовалась Нинель Николаевна.

– Вам-то какое дело? – не отрываясь от расписки, спросил следователь.

– Ну так я скажу вам сама! – победно провозгласила профессорша. – Вы направляетесь в Херсек, чтобы поймать Ядигара! Я в этом уверена!

– Зачем же тогда спрашивать? – дописав, он протянул расписку Ердыну. Тот хотел покинуть машину, однако Таскиран приказал: – Оставайтесь на месте! Повезете меня в Херсек.

– На это я не подписывался! – турок протестующе поднял руки.

Таскиран беспомощно огляделся и, сделав над собой усилие, попросил: – Пожалуйста… Я не могу сесть за руль в таком состоянии.

– За руль сяду я! – Богдан обошел машину, вытащил Ердына Экинджи и уселся на место водителя. Настроив под себя сиденье, он посмотрел на следователя: – Садитесь!

Однако Таскирана опередила Элина. Она заскочила в салон и сноровисто потеснилась, уступая место профессорше. Нинель Николаевна не преминула этим воспользоваться и, усевшись, захлопнула дверцу.

Не мешкая ни минуты, Теофилус Чезарини сел на переднее сиденье и безапелляционно заявил:

– Я тоже поеду с вами! Это мой долг.

– Да вы что?! С ума посходили?! – Айзак Таскиран распахнул заднюю дверцу и потребовал: – Немедленно покиньте автомобиль!

– И не подумаю, – устроившись удобнее, Элина снисходительно взглянула на следователя: – Осталось одно место. Вы с нами поедете?

Ругнувшись по-турецки, Айзак Таскиран сел рядом с ней, намереваясь захлопнуть дверцу, но ему помешал Ердын Экинджи. С протестом в голосе он заявил:

– Вы не смеете ехать без меня! В конце концов, это моя машина!

– Я бы с радостью, – в ответ хохотнул Богдан. – Но мест больше нет.

– А как насчет того, что вы не подписывались? – процитировал его слова Таскиран.

– Я передумал! – Ердын Экинджи обошел машину, залез в багажник и развернул запасное сиденье. Устроившись, махнул Богдану: – Вперед!

Едва они успели выехать из Стамбула, как Нинель Николаевна заметила, что Айзак Таскиран безжизненно уронил голову на грудь.

Профессорша тут же забила тревогу:

– Он потерял сознание! Немедленно везите его в больницу!

Местечковый госпиталь они разыскали по указателям на дороге, и как только подъехали к приемному покою, Таскирана сразу же увезли на каталке. Заполнив необходимые документы, медицинская сестра велела им ждать и никуда не уезжать. Это распоряжение, по сути, было приговором. Все поняли: теперь им ни за что не догнать Ядигара.

За время, проведенное в госпитале, Теофилус Чезарини не проронил ни слова, но очень нервничал, когда ловил на себе чей-нибудь взгляд.

Доктор вышел к ним через несколько часов и сообщил, что Таскирана полностью обследовали и даже для очистки совести направили к кардиологу. Кроме раны на голове и сотрясения мозга, медики не нашли ничего серьезного. Однако ввиду большой кровопотери пациенту следует оставаться в госпитале. Всем остальным врач разрешил покинуть больницу, так что теперь они могли продолжить свое путешествие.

Ночь наступила быстро. На лесной дороге серые сумерки превратились в непроглядную тьму, подсвеченную редкими фонарями и автомобильными фарами. Богдан непрерывно чертыхался и пару раз свернул не туда. После этого машина пятилась задом или, если позволяла дорога, неуклюже разворачивалась. Так они потеряли еще два часа, которые гипотетически позволяли достичь Херсека еще до наступления рассвета.

Епископ Чезарини хранил молчание. И если ноздри его не раздувались от ярости, то возмущение происходящим он явно испытывал.

– Освободите место водителя! – не выдержал Ердын Экинджи. – Я сам поведу машину!

Богдан вгорячах воскликнул:

– Я не виноват, что здесь плохой интернет, а в автомобиле нет навигатора!

Окончательно переругавшись, Богдан и Экинджи поменялись местами. Машину дальше повел турок, а болгарин сел рядом с Элиной, на место, которое прежде занимал Айзак Таскиран.

По мосту Османгази они перебрались на противоположный берег Измитского залива и свернули влево по указателю «Херсек». Рассвет застал их на узкой улочке, с одной стороны которой были редкие домики, с другой – бетонные остовы недостроенных четырехэтажных зданий.

По мере приближения к городу появился интернет. Сверившись с навигатором, Элина сообщила, что автомобиль свернул не к городу, а на улицу Херсек, которая на самом деле вела к населенному пункту Алтынова.

Скорректировав маршрут, Ердын Экинджи выехал на трассу Девлет Йолу Устю и направил автомобиль в сторону Яловы.

На этот раз Херсек показался маленьким городом и напоминал скорее дачный поселок. Дома были разными – одни побогаче, другие победнее. Движение на улочках полностью замерло, изредка его оживляли такси или пустые экскурсионные автобусы.

Когда совсем рассвело, автомобиль съехал на каменистую площадку, куда их привозил Серхат на экскурсию. Богдан предложил разойтись по территории и обследовать каждый камень.

Однако Теофилус Чезарини с присущей ему рассудительностью произнес:

– Нам всем нужен отдых. Доверимся Господу, а не самим себе. Так мы узнаем волю Его.

Нинель Николаевна поддержала епископа, и Элина тоже с ним согласилась. Ердын тронул автомобиль и к вящему неудовольствию Богдана пересек дорогу. Преодолев несколько сот метров, он свернул к небольшой семейной гостинице и остановился перед запетыми на ночь воротами.