Брак по-тиквийски 4. Колдунья

— Что еще за хренота?

— Ох, — донесся изнутри облегченный возглас. — Госпожа Ильтен, это вы!

Изнутри на нее таращилась Алис. Босая, завернутая в плащ поверх легкомысленного кружевного халатика, с растрепавшейся косой. Бледная, как смерть. Ильтен лежал здесь же, на первом этаже, на тахте старика Калле, прикрытый одеялом. Краски на лице — еще меньше, холодный пот на лбу. Впору подумать, что здесь происходило не вовремя прерванное свидание, если бы не одна деталь. Распростертое в углу тело деда Калле, мертвее мертвого, с кровавой дырой в виске.

— Чужаки? — мгновенно поняла Тереза.

— Пираты, — посиневшими губами выговорил Ильтен. — Они искали женщину с ремкомплектом для фотонного двигателя. Должно быть, тебя. Только я им ничего не сказал. А потом мне стало плохо.

— Я заварила чай господину Ильтену из той банки, третьей слева в шкафу, — шмыгнула носом Алис. — Ему уже немного лучше. Но господин Калле… и господин Кавелиас… — Она внезапно залилась слезами.

Тереза, положив ружье, схватила чайник, налила полную кружку, сунула девушке. Та глотнула, закашлялась. Тихо застонала и принялась рассказывать.

— Я сперва хотела бежать в лес. Но было темно, а я еще и туфли потеряла, пока через забор лезла. И в лес никак, и в поселке страшно: по улицам туда-сюда бандиты ходят, стреляют во все, что шевелится, а у корабля двигатель светится — только к утру остыл. Я спряталась в ливневой канализации у четвертого дома. И так получилось, что все слышала. Ребенок плакал, потом перестал, госпожа Хэнк кричала и тоже перестала. Только я хотела вылезти, гляжу — двое из дома выходят, у одного на плече госпожа Хэнк висит — не то без сознания, не то вовсе неживая, у другого ящик с бутылками. Я скорее обратно! Прошли мимо меня, чуть ли не по голове, переговаривались меж собой — мол, нужного не нашли, так хоть порадовать кэпа бабой и выпивкой, даст судьба, не слишком будет лютовать. После я еще долго сидела, тряслась от холода и страха. А когда все стихло, добралась сюда. — В глазах опять заблестели слезы. — Думала, вы поможете… А тут — господин Ильтен, синий весь, руку от груди оторвать не может. И господин Калле, уже холодный.

— Ты молодец, Алис, — одобрила Тереза, — что не растерялась. И сама сумела спастись, и за моим мужем поухаживала. Но почему вы ментов не вызвали?

— Телефон не работает, — хлюпнула носом девушка. — Эти, когда садились, вышку ретранслятора зацепили. Теперь сигнала нет. А вы как-нибудь по пси-связи не сумеете?..

Тереза вздохнула. Она могла бы собрать передатчик, но с собой нет пластин, их надо заказывать в Тильгриме. Если уж так, то за безопасниками проще было бы съездить. Однако время дорого.

— Ничего, — сказала она, успокаивая сама себя. — Разберемся как-нибудь без ментов… Что?! — Она резко повернулась к окну.

Во двор входил Хэнк. Хлопнул калиткой, совершенно не скрываясь. В руках ружье, за поясом два тесака, и выражение застывшего лица, как у берсерка: «всех убью, один останусь».

Литр чая Хэнк выдул, не останавливаясь. Кадык ходил ходуном в горле. Все смотрели на него выжидающе. И вроде, когда он поставил чашку на стол в очередной раз, в мозгах прояснилось. Вот господин Ильтен, измученно откинувшийся на диванную подушку, вот госпожа Кавелиас — так ее теперь называли все соседи — почему-то босиком, вот госпожа Ильтен… Сфокусировав на ней взгляд, он вспомнил. Именно к ней он шел. Это было его последней осознанной мыслью перед тем, как в глазах разлился кровавый туман.

— Вы со мной? — хрипло спросил он.

И она поняла с полуслова.

— Разумеется. Но не раньше, чем вы придете в себя.

Он пер, как танк, держа в уме лишь направление, вцепившись в ружье закаменевшими пальцами. Миновал дверной проем, не заметив, что вывернутая дверь валяется на полу, и был остановлен жестким окриком госпожи Ильтен:

— А ну стоять! Ружье — в пол. Куда это вы собрались?

Он не смог ответить внятно. Был насильно усажен за стол и напоен чаем. И сейчас — отпустило. На самую капельку, всего настолько, чтобы начать узнавать людей и в голове появились какие-то мысли.

— Они убили моего сына, — проговорил он глухо. — Убили Реппе. У него шея сломана. И Лики нигде нет. — Он скривился и заплакал — неумело, как плачут только зачерствевшие вояки, когда что-то разбивает их прежде неуязвимую броню.

— Лику забрали на корабль, — тихо сказала Тереза. — Мы пойдем за ней. И всех убьем, обязательно. Только сперва составим план.

Хэнк вытер лицо пятерней.

— У нас всего два ружья. И нас двое. Какой план?

— Разумный, — терпеливо уточнила Тереза. — Чтобы это мероприятие не превратилось в героическое самоубийство. Вы старший командир или эмоциональный юнец? Думайте. Есть ножи, грабли и лопаты, есть детские луки…

— Не впутывайте в это детей! — воспротивился Ильтен. — Вера не будет участвовать в вашей авантюре.

— Вера — нет, — согласилась Тереза. — А Дени — вполне. Возможно, кто-нибудь еще присоединится. Нет, Рино, я не тебя имею в виду, я все понимаю.

Хэнк закрыл руками лицо, оперся локтями о стол и попытался думать. Выходило хреново.

Тереза расстелила на столе тряпку и принялась разбирать ружье, чистить и перезаряжать. Что бы ни придумал Хэнк, без этого не обойтись.

Капитан Стэм мог орать и костерить своих подчиненных сколько угодно, но среди них дураков нет, чтобы променять веселую попойку и халявную женщину на какую-то скучную вахту. От кого тут охранять лоханку, кому она нужна? Побитая к тому же, ладно бы исправная. Авось никто не угонит колымагу, неспособную покинуть систему.

Веселье хлестало через край. Даже когда Шаман уволок бабу для своих темных ритуалов, спиртное еще оставалось, и для грусти не было причин. Ни у кого, кроме Келлина Стэма, который смотрел вперед и осознавал, что времени у них не столь уж много, а с ремонтом все по-прежнему — то есть никак.

Шум драки насторожил его, но лишь слегка. Дня не проходило без того, чтобы кто-нибудь из этих недолюдей не подрался меж собой. Но тут зазвучали выстрелы, и Стэм вскинулся. Сгреб со стола револьвер и выскочил в коридор.

По кают-компании, где собралась пьяная команда, словно смерч катился. Рослый мужик, настоящий здоровяк из тех, кого Стэм предпочел бы видеть среди своих бойцов, и гибкое стремительное существо с головой, затянутой зеленым бахромчатым платком, передвигаясь спина к спине, косили из ружей не успевших опомниться пиратов. Вслед за ними шли два свирепых пацана, один повыше, другой потолще, и добивали из луков тех, кто пытался сопротивляться. А последними ступали мужчина гражданского вида и коротко стриженая женщина и вязали руки всем, кто после этого остался в живых.

Стэм поднял револьвер, но не успел. Существо, двигающееся лишь чуть медленнее настоящего зохена, мигом возникло перед ним и выбило оружие из рук прикладом.

— Ты! — В зеленых глазах зажглась ненависть. Щелкнул курок… осечка! Стэм перевел дух.

Он ее узнал. Та самая женщина, что убила одного из его соратников и заказчика. Та, из-за которой двое его людей отправились на каторгу без возврата, а он сам бежал с Т5. Руки потянулись свернуть шею этой зохенке, коли уж у нее так вовремя кончились патроны. Но движение осталось незаконченным. Зохенка воткнула в него нож, прямо в печень. И провернула дважды.

Раптор, поднимая руки, вжался в спинку кресла, не успев встать. Мощный кулак громилы выбил весь воздух из легких, а вторая лапища приподняла его за подбородок, так что ноги, потеряв опору, беспомощно болтались.

— Где моя жена, подонок? — прорычал громила. — Где женщина, которую вы утащили? Говори, насекомое, не то сердце вырежу и тебе же скормлю!

Раптор икнул. Вся его обычная бравада куда-то улетучилась. Без оружия, в чужих руках… Не обоссаться бы. Он вдруг вспомнил, что ему обещала та баба. «Мой муж вернется и всех убьет». Наверное, и впрямь не стоило ее трогать, будить зверя…

— Ее Шаман забрал, — выдавил Раптор, слегка заикаясь. — Не убивайте!

Громила отбросил его под ноги стриженой блондинке, и та ловко скрутила ему руки за спиной.

Женщина больше не кричала. Трудно кричать с перерезанным горлом. Но кровь еще не перестала течь, и Шаман подставил руку под вскрытую артерию, отпил с ладони, прикрыв глаза от наслаждения. Кровь, насыщенная гормонами… Она несет не только вкус, но и силу. Он сладострастно приник к разрезу, глотая еще и еще.

Удовольствие прервал кинжал, который кто-то вонзил ему в спину. Шаман недоуменно обернулся. Разъяренный мужик с двух Шаманов размером вытащил кинжал и явно намеревался воткнуть его снова. Наивный дебил! Что такое кинжал для тела, наполненного силой? Укус пиявки, не существенней. Шаман соскользнул на пол, проведя левой рукой вдоль татуировки на правом предплечье особым образом, и ногти на руке удлинились и заострились. Он взмахнул рукой и впился когтями изумленному мужику в бок, стремясь вырвать побольше плоти. Тот взревел и принялся наносить удары кинжалом. Что же он так долго не слабеет? Шаман запустил когти поглубже. Борющиеся покатились по полу.

— Ах ты ж, дерьмо! — В отсеке появилось еще одно действующее лицо, и нож вонзился Шаману с другой стороны, в основание шеи.

Проклятие, это было по-настоящему больно! Там же куча нервов! Он вывернулся, чтобы увидеть нового врага, и встретился взглядом с женщиной, яростной, как огонь. Сколько же в ней силы, и не только своей! Надо быстрее заканчивать с тупым воякой и заняться бабой. Нет ничего слаще, чем выпить силу будущего ребенка. Шаман вытащил окровавленные когти, резанул еще раз, чуть выше; громила взвыл, но не выпустил его, продолжая бессмысленно пырять кинжалом, не видя куда.

— Получи, скотина!

Пока Шаман предвкушал, что он сделает с бабой, как только сдохнет мужик, та, подобравшись, засадила ему нож прямо в глаз. Такой хладнокровной и целеустремленной жестокости он от женщины не ждал. Голова взорвалась адской болью: клинок дошел до мозга, и контролировать эту боль было нереально. Шаман заорал. Ужасная баба вытащила клинок и с размаху воткнула ему в ухо, снова в мозг. Да что ж такое! С этим было невозможно бороться. Сила стремительно вытекала без всякой пользы. Он устал орать. Другой бы на его месте давно умер и избавился от этого кошмара, но Шаман, напитанный силой, продолжал жить и вопить от нестерпимой боли, пока не охрип.

Тереза стянула с головы платок, чтобы вытереть лицо, но только размазала по нему кровь. Ну и ладно. Ильтен дома, Вера и Алис прячутся в подвале. А остальных шокировать не грех, переживут. Она вернулась в кают-компанию, откуда дети таскали трупы к выходу, а Альву присматривал за живыми, чтоб никто даже не думал ослабить веревки. Следом появилась Йорра.

— Я посмотрела двигатель, — сказала она. — Как и предполагала, поврежден стабилизатор потока. И на фотонном отражателе трещина. Увы, голыми руками это не исправить. Нужны специальные инструменты, датчики, которые просто так в магазине не купишь. Анафазор, юстировщик торсионных полей, запасные фотоводы…

Тереза издала короткий смешок.

— Не поверишь: все это добро у меня в подвале валяется.

Вахлак, крепко избитый и связанный, заскрипел зубами. А он уж полагал, что Шаман облажался, словил глюк вместо провидения. Нет: вот они, эти женщины, у одной ремкомплект, другая готова им воспользоваться. Только радости от этого мало.