Звёздный луч

Я рассмеялась.

— Так он назвал её вид?

— Да, — усмехнулся Горан. — Она замечательная драконица. Ты бы видела ее в действии.

— Да видела. Она уже попробовала это на мне, но не сработало.

— Что не сработало?

— Ее фирменные штучки. Она говорила странные вещи, мол, я даже имя свое забуду… Я думала, что она пытается напугать меня, но потом поняла по ее глазам, что у нее просто не получилось. И это дико ее напугало.

Горан рассмеялся.

— Она правда не смогла воздействовать тебя?

— Нет. Думаешь, дело в магии зёрен?

— Не знаю. Возможно, это из-за связи — она защитила тебя от способностей Тании.

— Но у меня нет этих способностей, Горан.

— Может, сейчас нет, но вдруг появятся позже, Кэти.

— Вдруг?

— Мы мало знаем о том, на что способны люди и драконы. Ал прав, вам с Танией нужно найти взаимопонимание, чтобы мы могли узнать больше.

— Так вот почему Гельмут и Эмануэль…

— Не говори это слишком громко. Эмануэль видит это иначе, пока что. У них нет такой связи, как у вас с Танией.

— Это всё так сложно, — выдохнула я.

— И не говори, но нам уже удалось выяснить кое-что.

— Что, например?

— Например, мой мороз означает связь со Снежным Драконом

Я снова рассмеялась.

— Что, не Ледяной Хвост или что-то в этом роде, а просто Снежный Дракон?

— Видимо, у него закончилось вдохновение.

— Так ты собираешься приручить Снежного дракона?

— Черт, нет.

— Почему?

Он посмотрел на меня.

— Ты когда-нибудь видела здесь Снежных Драконов?

— Пока нет.

— Они все трусливы. Я ни за что не стал бы связываться с таким. Я собираюсь найти себе хорошего Ласточкокрылого, поскольку что-то подсказывает мне, что в будущем мне часто будут нужны его способности к исцелению.

Я рассмеялась над тем, как он это сказал.

С Гораном легко смеяться. Все говорят, что он выстроил вокруг себя стены, но их словно бы нет, когда он со мной. Он всегда такой открытый. Альберт говорит, мы очень похожи.

Он тоже был внимательным к другим и понимающим.

Это заставило меня вновь задуматься о моем решении выйти замуж за Альберта.

Мы проговорили допоздна и наконец вернулись в лагерь.

Альберту это не понравилось, и он сердито смотрел на Горана, пока тот шёл в свой домик на дереве.

Только когда я села рядом с Альбертом, его губы изогнулись.

— Ты в порядке?

— Буду.

— Ревнуешь?

— У него есть чувства к тебе, Катрина. И он популярен среди девушек. Конечно, я переживаю, особенно когда вас так долго нет.

— Мы просто разговаривали.

— О чем?

— О драконах. О Тании. О тебе и твоих дурацких названиях. Снежный дракон? Почему так просто?

Он расхохотался от души.

— Вдохновение иссякло. Может быть, у тебя есть хорошее название?

— Нет, раз уж ты назвал их Снежными, значит, будут Снежными.

Он снова поцеловал мои костяшки пальцев. Мы хорошо провели вечер с другими ребятами из лагеря.

Он проводил меня до моего домика на дереве, в котором мы с Мэгги теперь жили вместе, и поцеловал меня, перед тем как я начала подниматься по лестнице.

— Скоро ты станешь моей.

— Звучит как угроза.

— Нет, тебе нечего бояться. Тебе понравится, обещаю, — прошептал мне на ухо, отчего у меня по коже побежали мурашки. — Спокойной ночи, милая.

— И тебе, мой прекрасный принц, — поддразнила я, и он усмехнулся. Я быстро поднялась по веревочной лестнице и послала ему воздушный поцелуй, который он поймал.

Он такой банальный, но как же мне это нравится.

— Кто-то влюблен… — пропела Мэгги.

— Тише ты. Будь осторожна, чтобы я не сказала Гельмуту, как долго у него на самом деле были с тобой отношения.

— О, ты этого не сделаешь!

Я рассмеялась, потому что она реально забеспокоилась, но через мгновение мы уже хохотали вместе.

Смех стих, и она посмотрела на меня.

— Кто бы мог подумать, что жизнь может быть такой удивительной, а?

— Ты не беспокоишься, что его отец может не принять ваши отношения?

— Нет, — усмехнулась она. — Потому что он откажется от короны ради меня, Кэти. У него ведь есть близнец, и, по словам Гельмута, их отец согласится на любую невестку, но не отдаст корону Горану.

Мне это не понравилось, и моя улыбка исчезла.

— Почему он так с ним обращается?

Пускай он всё время ведёт себя как птица со сломанным крылом, которую нужно спасать, но на самом деле он ведь не такой.

— Это из-за того, что он может делать. ь?

— Из-за мороза? Но у Гельмута же есть огонь..

Мэгги нахмурилась.

— Он никогда не говорил тебе?

— Чего не говорил?

— Может, тебе лучше спросить его.

— Я спрашиваю тебя. Что?

Она вздохнула, и на некоторое время воцарилась тишина.

— Он может говорить на вивернскомна вивернском, хотя его этому никто не учил.

Я застыла. Горан говорит на ввивернском?

Вивернский считается языком дьявола, поскольку никто не видел виверн уже много лет. Они были намного хуже Хроматических драконов, по крайней мере, как мне рассказывали.

— Катрина?

— Все в порядке. Это не значит, что он плохой. Он же не специально.

— Знаю. Альберт, Гельмут и Калеб тоже это знают. Но король Магнус считает иначе.

— Это неправильно. Нельзя так относиться к собственному сыну.

— И не говори.

Я перевернулась на спину и закрыла глаза.

Горан может говорить по-вивернскина вом. Я думала, что знаю о нем все. Почему я не знала этого?

Мы обязательно поговорим об этом утром.

***

Утром я пошла к Горану.

Альберт перехватил меня, когда я проходила мимо дерева, и страстно поцеловал.

— Всего один день, и ты будешь моей, — его улыбка была настолько широкой, что могла бы обернуться вокруг головы, если бы не уши.

У меня вызвало улыбку то, как он радуется этому факту.

— Всего один день, — повторила я, и он опустил меня на землю. — Ты не видел Горана?

Он замер.

— Я должен беспокоиться?

— Нет, мне нужно поговорить с ним кое о чем важном.

— Ладно, но помни, что он мой шафер.

— Да, да.

Я оставила его у дерева после того, как он сказал мне, что Горан сейчас у озера.

Я знала, что Альберту не нравится моя дружба с Гораном, но ему нужно научиться доверять мне.

Я застала Горана за тем, как он бросал камни в воду, размышляя. Один из камешков у меня на глазах пять раз скользнул по поверхности воды.

— Хороший бросок, — сказала я. Он оглянулся через плечо и улыбнулся.

— Альберт знает, что ты здесь?

— Знает. Но я не его собственность, Горан.

Он улыбнулся.

— Нам нужно поговорить, — добавила я.

— О чем?

Я присела на камни, пока он играл со следующим камнем в руке, приготовившись бросить его.

— О твоей способности.

— О моем морозе?

— О другой.

Он опустил глаза в землю и начал горько смеяться. Это был звук, которого я раньше не слышала, и от него у меня по спине пробежал холодок.

— Невероятно.

— Что?

— Он готов на все, чтобы ты возненавидела меня.

— Кто?

— Не строй из себя дурочку, Катрина. Глупость тебе не идет.

— Что? — я вскочила на ноги. Да что это с ним?

— Я знал, что Альберт не сможет удержаться и расскажет тебе. Я не хотел этого, Катрина. Я просто таким родился, вот и все.

— Мне сказал не Альберт.

— Не ври.

— Я не вру. Мне сказала Мэгги. А ей Гельмут. Альберт и словом не обмолвился. Почему ты мне не сказал?

— Вот из-за этого.

— Из-за чего? — он уже бесил меня.

— Из-за этой твоей реакции.

— Это ты настроен враждебно, а не я. Я думала, что знаю о тебе все, Горан, и все же я не знала самого важного.

— Это не определяет меня.

— Хорошо, я рада.

Он нахмурился.

— Ты не думаешь, что я злодей по определению?

— Нет, ты идиот. Я думаю, что это уникальная способность, которая рано или поздно пригодится.

— Пригодится?

— О, да ладно тебе. Как думаешь, сколько времени пройдет, прежде чем Альберт захочет признать права еще и виверн? Он-то вивернский не понимает.

Горан рассмеялся, и я тоже.

— Прости, — сказал он.

— Простила. Но ты должен был рассказать мне, идиот.

— Я давным-давно научился держать это в секрете до последнего.

— Не надо, это твоя особенность.

— Особенность?

— Оглянись вокруг, Горан. Мы боремся за права Хроматических драконов. Несколько месяцев назад я думала, что восстание подняли несколько Хроматических драконов, а потом выяснилось, что за них сражаются принцы Пейи. Альберт пытается доказать, что магия не так уж плоха. Он говорит о вещах, о которых я могла только мечтать, и которые, вероятно, в конечном итоге станут нашим будущим. Я ошибалась во многом. Так, может быть, виверн просто неправильно поняли, как Хроматических драконов? И у нас есть тот единственный, кто может с ними общаться.

Он пристально посмотрел на меня, а затем ни с того ни с сего поцеловал меня.

Я оттолкнула его.

— Зачем ты это сделал?

— Ты не можешь выйти замуж за Альберта, — тихо сказал он. — Его отец никогда не примет тебя, Кэти.

— Ты этого не знаешь.

— Нет, знаю. Я вырос с этим человеком.

— Это другое. Как только он узнает, что Ал жив, все будет по-другому.

— Некоторые вещи никогда не изменятся. Точно так же, как мой отец никогда не будет гордиться тем, что я его сын. Я должен притворяться Гельмутом, просто чтобы почувствовать себя нормальным.

— Это неправильно. Мне жаль, что тебе приходится проходить через это. Но я собираюсь выйти замуж за Альберта. Он будет бороться за меня.

— Его отец — король, Кэти. Он хорошо знает Альберта, все его выходки, и знает, как с ними справляться. Пожалуйста, не выходи за него замуж, это разобьет тебе сердце.

— Перестань. Я должна доверять ему.

Я хотела уйти, но он схватил меня за руку.

— Я никто. У меня нет королевства. Я никогда не разочарую тебя, прошу.

— Горан, остановись. Я люблю Альберта.

— Ты его не знаешь.

— Я знаю тебя, но то, что я сейчас слышу, — это не тот Горан, который мне дорог. Я выхожу замуж за Альберта, и это окончательное решение.

Я вырвала свою руку из его хватки и бросилась обратно в лагерь.

Слезы подступали к глазам, и я молилась, чтобы не столкнуться с Алом, потому что он бы убил Горана за то, что тот сделал.

Я нашла свой домик на дереве и быстро поднялась по лестнице. Оказавшись наверху, я рухнула на кровать и расплакалась в подушку.

Я была так зла, что хотелось кричать.

Но пока что с меня хватит и слёз.

АЛЬБЕРТ

Я нашел Горана у озера, он бросал камни в воду.

— Эй, ты не видел Кэти?

— Нет, она была здесь, но ушла. А что, она пропала?

— Надеюсь, нет, — пошутил я. — Ты в порядке?

— В порядке. Она знает, что я говорю на вивернском.

Я замер.

— И?

— И всё. Она думает, что это потрясающе. Что однажды ты захочешь помочь вивернам, и тебе понадобится моя помощь.