Потерянное и Найденное

— Наркотиков не было, значит? — Фера довольно улыбнулась и нагнала Нико.

— Конечно нет, я же не идиот.

— Просто было бы нетрудно поверить, зная, например, Мериха. Он тоже перспективный, но… — отметила девушка, пытаясь подвести к интересовавшей ее теме.

— Душан идиот. Все это знают, — Кадира хмыкнула.

— Ему непросто пришлось. Он не ради кайфа к наркотикам обращается, — Нико покачал головой. — В любом случае, не со мной вам это надо обсуждать.

— Тихо там, — подал голос Йен, что шел замыкающим. — За нами идут.

— Плохо, — коротко констатировал Нико. — Девочки, вперед и бегом. Первый поворот направо, оттуда одна дорога, с нее не сворачивайте, только прямо.

— А мне что делать? Остаюсь помогать? — Йен остановился рядом со старшим воином.

— Я же сказал, девочки — бегом! Марш! — Нико толкнул товарища в плечо, и они побежали за феями.

Коридор пролетал за коридором. Однообразные кирпичные стены подвала-лабиринта от напряжения начинали двоиться. Стоило отвлечься от пути и на несколько секунд отвести взгляд, голову кружило и сложно было вновь задержать внимание на цели. Сколько коридоров они обежали, преследуемые по пятам эхом чужих шагов? Не пропустили ли в темной череде бесконечных одинаковых кирпичных кладок скрытый поворот?

Напряжение всё росло, плотнее сжимаясь в тесноте грудной клетки. Только невозмутимый Дуарте периодически весело посмеивался, подталкивая и подбадривая остальных.

— Здесь стоянка! — вдруг скомандовал он, когда преследовавшие немного отстали.

Они оказались в подвале с темницами, к счастью, сейчас пустовавшими. Девочки и Йен замерли, тяжело дыша после бесконечной погони. Только Кадира держалась спокойно и почти не сбила дыхание, опережая по подготовке даже Йена, который всё-таки немного запыхался.

— Так-так-так… Интересно, они всё ещё здесь?.. — забубнил себе под нос Нико, принявшийся ощупывать камни одной из стен. Через несколько секунд он вынул один из булыжников из кладки и с довольной улыбкой вытащил из тайника пакетик. — Потрясающе! Не думал, что они меня дождутся.

Выпускник достал из пакета горсть небольших шариков, которыми тот был наполнен, а остальной пакет сунул во вместительный карман штанов на колене. Он протянул руку к остальным, демонстрируя пять шариков на ладони.

— Угощайтесь.

— Мы остановились, рискуя быть пойманными, чтобы ты конфеток достал?! — Кадира возмущенно глядела на Нико, искренне не веря, что это правда происходило.

— Они вкусные, — он свободной рукой подбросил свою конфету в воздух и ловко поймал ее ртом. — Разбирайте, потом кончатся.

Этель первой рискнула довериться Нико и взяла шоколадный шарик с его ладони, смущенно улыбнувшись. Несмотря на всё его легкомыслие, воин внушал ощущение надежности и полной уверенности, а потому хотелось ему доверять.

— Королева пикси и всё ее семейство, надеюсь, ты знаешь, что делаешь… — Кадира покачала головой, недовольно поджимая губы, но потянулась за конфетой.

Фера и Йен, переглянувшись, последовали за подругами и взяли себе по конфете, вливаясь в поток сумасбродства Дуарте без лишних вопросов.

— Теперь бегом марш, всё-таки погоня, — Нико кивнул в сторону коридора на выход, дожевывая шоколадную тянучку.

Путь оставался недолгий, и вскоре все пронеслись мимо замершего на месте Мериха. Фера попыталась замедлиться, но замыкающий ряд Нико скомандовал не останавливаться.

— Я разберусь, — крикнул он, подлетая к Мериху.

Тот побледнел и прикрывал рукой рот. Его мутило от вида тела, лежавшего на полу у его ног, так что даже пробежавшие мимо друзья не отвлекли его внимания.

Нико с одного взгляда понял, что произошло. Наклонившись к Дамиру, он попытался найти пульс, но еще раньше понял, что тот не дышал.

Тяжело вздохнув, воин подхватил Мериха под руку и потащил вперед, за остальными.

— Ничего, меня от первого трупа тоже чуть не вывернуло, — полушепотом проговорил он, подбадривая едва живого друга.

Мерих знал, для чего была нужна Гамма. Всегда знал и любил подначивать этим маленьких феечек, но, оказалось, что, хоть эта мысль и сидела на подкорке, он никогда не осознавал ее серьезности. Их готовили отнимать жизни. И он только что сделал это впервые собственными руками, исполнив свое предназначение. И всему виной его пресловутый неконтролируемый гнев, о котором говорила даже едва знавшая его Эвита.

Они все — лишь спецподразделение армии, и теперь настало время применять полученные навыки.

Нико силой затолкнул бледного, полуживого Мериха в комнату к остальным и захлопнул дверь.

Душан тут же свернулся пополам и шумно изверг содержимое желудка на пол.

— Что вы с ним сделали? — брезгливо поморщившись, спросил Тасс.

— Об этом лучше сейчас не говорить, если не хочешь, чтобы ему стало хуже, — Нико спешно оглядывался в поисках чего-то, чтобы заблокировать дверь, но ничего под рукой не оказалось.

Помещение было почти пустым. Из мебели был только большой стул посередине, да тумба в углу, на потолке висела старинная металлическая люстра, приспособленная под свечи, с которой одиноко свисала на проводе кое-как пристроенная лампа накаливания.

— Дуарте?! — Рейден не знал, из-за чего сильнее переживать: еле живого Мериха или внезапного появления выпускника посреди беспорядков в школе. Нико ушел в армию сразу после окончания, и если их битва с Морганой стала настолько шумной, что в Гамму ввели войска…

— Ага… Еще никогда так не веселился, как в этом отпуске. Не думал, что вы, тренер Эвендер, тоже участвуете в таких авантюрах, — Нико усмехнулся и замер, когда его взгляд зацепился за синюю стену. — Ого…

— Да, волшебная темница, — Эвита даже не пыталась вникнуть во взаимоотношения между всеми собравшимися, и лишь наблюдала, стоя у стены.

— Он о другом, — чуть опомнившийся Мерих тоже уставился на стену света и указал на самый верх.

Барьер напоминал наполненный доверху аквариум, из которого понемногу выходила вода. Граница его чуть волновалась, медленно сдвигаясь от потолка ниже.

— Она справляется… — Эвита с облегчением улыбнулась, заметив изменения в состоянии барьера.

Но тут прижимавшийся спиной к двери Нико нервно закряхтел.

— Не хочется вас огорчать, но у нас гости…

***

Элизиан свалилась с ног и сжалась в комочек, когда каждую клеточку ее кожи зажгло, закололо сотнями маленьких игл. Хотелось взвыть, из груди вырвался пугающий, нечеловеческий вскрик боли.

— Тише, маленькая фея. Всё хорошо, — Таом склонился над ней и осторожно погладил крылья.

Элизиан вздрогнула, ощутив эти странные касания, но быстро вышла из оцепенения после прохода сквозь барьер. Она выпрямилась и медленно встала, приняв помощь профессора.

— Я поражен. Не думал, что кто-то и вправду способен проходить такие барьеры, хотя и знал, что в теории это возможно, — с восхищением проговорил Таом, сдержанно похлопав в ладоши.

Он стоял прямо, свободно расправив плечи, и едва ли напоминал загнанного узника. Это скорее был спокойный, невозмутимый хозяин положения.

— Что произошло, профессор? Как вы здесь оказались? — Элизиан, только отдышавшись, осмотрела мужчину, чтобы убедиться, что он в порядке. Теперь она была хранительницей и должна была следить за его сохранностью наравне со старшими феями.

— Моргана заточила меня, когда Эвита сбежала. Она поняла, что я не придерживаюсь ее мнения, и посчитала, что так ей будет безопаснее, — спокойно проговорил Таом.

— Почему вы этому не помешали? Нам нужна была помощь…

— Я не вмешиваюсь. Когда-то давно я бездумно участвовал в исторических событиях, и это не принесло мне ничего, кроме сожалений. Я сделал много того, чего не следовало. И теперь моя стратегия — невмешательство.

Элизиан нахмурилась и скрестила руки на груди. Такое положение дел ее злило. Она прошла через барьер, мучаясь от боли, не для того, чтобы оказаться запертой наедине с фаталистом, не желающим действовать.

— Придется вам ненадолго сменить стратегию, — она строго нахмурилась и стукнула палкой об пол, едва скрывая нервную дрожь. Неужели она вот так просто решила командовать мудрейшим существом, которому сотни лет? — Потому что без вашей помощи мои друзья могут погибнуть. А мы с вами так и останемся сидеть здесь.

— И как я могу помочь? — Таом терпеливо улыбнулся ее дерзости.

— У вас есть знания. Вы понимаете, что за магия держит нас и не дает уйти. А у меня есть силы. И если вы вмешаетесь со своими знаниями и разъясните, как с помощью моей силы избавиться от этого барьера, то мы вместе выберемся. — Звонко отчеканив план, Элизиан выдохнула с облегчением.

— Хорошо, давай попробуем подумать, — немного смягчившись, мужчина подошел к стене волшебного света. — Этот барьер создали Моргана и Аметист. Заклинание старинное, требует двух фей разных стихий для сотворения. Этот барьер нельзя просто разбить или сломать магией любой из основных четырех стихий…

— Я фея эфира, — не стесняясь, перебила его Элизиан.

— Тогда может быть сложнее. Все остальные стихии хотя бы присутствуют в системе барьера как поддерживающие элементы, но эфир слишком сложен… Если только ты не… — Таом задумчиво поглядел на девушку, рассматривая ее крылья и наряд.

— Я эмпат, — уточнила фея, когда стало ясно, что профессор слишком глубоко погрузился в раздумья.

— Какая удача! — он восторженно поглядел на Элизиан. — Я как раз обдумывал, что, будь ты эмпатом, мы бы могли попытаться сыграть на основе их магии. Моргана, Аметист, Пеле, — они все используют эмоциональную магию. Подпитывая ее эмоциями, вместо истинной силы, они таким образом оставляют во всех своих магических творениях, вроде этой стены, больше половины энергии чувств. Если ты, как эмпат, сможешь впитать эту энергию, выкачав ее из барьера, у него просто не останется подпитки, и он разрушится от недостатка энергии.

— А если я не смогу? — Элизиан с подозрением посмотрела на профессора.

Она раньше впитывала лишь эмоции людей, не отделенные от них какими-то заклинаниями, не живущие отдельно в магических явлениях. И это всегда было больно, ведь, избавляя человека от страданий, фея сама проживала их все, пропуская через себя. Затея казалась опасной и не имела никаких гарантий.

— В лучшем случае, просто останемся здесь дальше, — Таом пожал плечами. — Иных вариантов без связи с миром и всего с одной феей у нас всё равно нет.

— Ну спасибо, что так верите в меня, — Элизиан недовольно хмыкнула и глубоко вдохнула, собираясь с силами.

Она прикрыла глаза и положила ладони на барьер. Кожу слегка защипало и обдало холодом, но после прохода сквозь волшебную стену всем телом, эта боль казалась игрой. Фея медленно выдохнула, стараясь сосредоточиться на самых приятных воспоминаниях.

Это всегда давало ей силы сохранить рассудок, когда сердце наполнялось чужой болью. Выдержать, перетерпеть и не предаться отчаянью, когда боли внутри больше, чем способен выдержать лишь один человек.