Миллион поцелуев в твоей жизни

”О да". Она возвращает свое внимание к садам, нежным снежинкам, падающим на землю, которые медленно покрывают все белым. “Я не часто выхожу в сад. От статуй у меня мурашки бегут по коже.”

"Реально?"

Она смотрит прямо перед собой, даже не замечая, что я подхожу ближе. “Такое чувство, что они всегда наблюдают за мной. Это жутко.”

“Я подумал, что они тебе понравятся. Они — искусство. Которому сотни лет." Я останавливаюсь прямо за ней, вдыхая ее аромат. Так и хочется протянуть руку и схватить ее за волосы. Наматать их на кулак и притянуть ее для одурманивающего поцелуя.

“Ты прав. Это искусство, но в то же время и печаль. Все эти статуи выглядят так, словно хотят броситься со скалы и умереть ужасной смертью.”

У меня вырывается смешок, но она все еще не двигается. Она должна знать, что я прямо за ней. “Это как семья Ланкастеров. Мы все так близки к тому, чтобы выброситься из окна, стремясь погрузиться в блаженную смерть”.

“Вы, Ланкастеры, капризны.” Рен кладет руку на стекло, шипение покидает ее, когда она прикасается к нему. “Здесь так холодно”.

“На улице еще холоднее”.

”Я не одета должным образом“.

”Я тоже". Я делаю еще один шаг вперед, так близко, что моя передняя часть мягко прижимается к ее спине.

“Красивый вид, не находишь?”

Я не говорю о садах, хотя они именно такие, особенно когда идет снег. Идеальная сцена ранней зимы.

Но, я говорю о Рен. Она такая чертовски красивая. Сладкая. Интересная. У меня просто дух захватывает от того, как мне нравится с ней разговаривать. Проводить с ней время.

“Это так”, - признает она мягким голосом. Она наклоняет голову вперед, ее волосы падают на лицо, и я протягиваю руку, убирая их в сторону, чтобы обнажить ее шею. ”Что ты делаешь?"

"Отвлекаю тебя”, - шепчу я, наклоняясь, чтобы прижаться губами к ее затылку. “Я знаю, ты ценишь красивые вещи. Я хотел показать тебе вид, который ты никогда раньше не видела.”

Она молчит, хотя я чувствую, как дрожит ее тело. И я не думаю, что это из-за холодных окон. Я снова целую ее в то же место, мои пальцы запутались в ее волосах. Она поднимает другую руку, теперь они обе опираются на стекло, и я слегка подталкиваю ее тело своим, пока она полностью не прижимается к нему.

А я к ней.

Она резко вдыхает.

“Слишком холодно?”, - спрашиваю я ее, выдыхая слова ей в шею.

“Да”, - шепчет она. “Но ты теплый”.

Положив одну руку ей на талию, я касаюсь ее щеки другой, наклоняя ее голову так, чтобы у нее не было выбора, кроме как посмотреть на меня. “Не отталкивай меня, Птичка”.

Я вижу тот момент, когда она сдается, как это мелькает в ее взгляде, и она убирает руки с окна, поворачиваясь так, чтобы полностью посмотреть на меня. “Крю…”

Я целую ее прежде, чем она успевает запротестовать или сказать мне остановиться. И после этого она ничего не говорит. Она полностью сдается, ее руки поднимаются, чтобы обвиться вокруг моей шеи, все ее тело прижимается ко мне. Эти пухлые сиськи прижимаются к моей груди, и я провожу рукой вверх по ее боку, мой большой палец скользит по ее груди. Она приоткрывает губы, чтобы вздохнуть, позволяя моему языку проникнуть внутрь, и низкий стон покидает меня, когда я углубляю поцелуй.

“Что, если нас кто-нибудь увидит?” — шепчет она мне в губы.

Я прикусываю ее нижнюю губу, заставляя ее хныкать. “Никто не сможет нас увидеть. Я обещаю.”

Открыв глаза, я смотрю в окно, но там никого нет. Снег начинает падать сильнее, свет в похожей на пещеру комнате тускнеет, благодаря темнеющему небу, и я обхватываю ее щеку, откидывая ее голову назад, чтобы я мог целовать ее глубже.

Наши поцелуи вскоре превращаются в сплетающие языки, покусывание губ и прерывистое дыхание. Ее руки скользят под мой школьный пиджак, скользят вниз по моей спине, и я прижимаюсь бедрами к ее бедрам, позволяя ей почувствовать, что она делает со мной.

Рен прерывает поцелуй первой, и я открываю глаза, чтобы обнаружить, что она смотрит на меня, ее грудь поднимается и опускается напротив моей, ее дыхание учащается. “Наверное, нам не стоит этого делать”.

"Почему нет?" Я целую ее в шею, прокладывая языком дорожку к уху. Она наклоняет голову, ее глаза закрываются, выражение лица измученное. “Я знаю, тебе это нравится, Птичка”.

“Поцелуи приводят к… другим вещам. Вещам, к которым я не готова.”

“Ты так в этом уверена?”

Она с трудом сглатывает, когда я прикусываю ее подбородок. “Я не знаю”.

“Тогда скажи мне, когда остановиться”.

Ах, у меня это звучит так просто, но я хочу, чтобы эта девушка забылась и увлеклась.

Мной.

Потому что ей это нужно. Потому что она этого хочет.

Так же, как я хочу ее.

24. Рен

Я прижата к холодному стеклу, теплый Крю прижимается ко мне, его твердое — да, он на самом деле твердый — тело так близко к моему, я не думаю, что вы могли бы просунуть листок бумаги между нами. Его слова повторяются в моем мозгу.

Тогда скажи мне, когда остановиться.

У него это звучит так просто, хотя на самом деле это не так. Я, наконец, начинаю понимать, почему девушки так легко поддаются этому — сексу. Это так приятно — его рот. Его голодные поцелуи. Его язык. Как он переплетается с моим. Его руки на моем теле. Его быстро бьющееся сердце и учащенное дыхание, и те низкие гудящие звуки, которые он издает, когда целует меня. Как будто я — самое вкусное, что он когда-либо пробовал.

Это пьянящая штука. Я чувствую эту новую знакомую пульсацию между моих бедер. Влага, нарастущая там. Образуется тупая боль, и за каждую ее частичку он несет ответственность.

Я думаю, что он единственный, кто может облегчить боль.

Он целует меня до тех пор, пока я не теряю способность соображать.

Вытаскивает мою белую рубашку из юбки, его пальцы скользят под снятый белый хлопок, останавливаясь на моей обнаженной талии, прежде чем скользнуть по животу.

Я не могу дышать. Могу только беспомощно вцепиться в его плечи, мой язык танцует против его языка, пока он медленно, но верно раздевает меня своими пальцами. Они скользят вверх, задевая низ моего лифчика, и я жалею, что у меня нет ничего красивого и с оборками. Что-то такое, от чего у него глаза вылезли бы из орбит, когда он впервые увидет это.

Но я этого не делаю. Бюстгальтер телесного цвета, который я ношу, прост и понятен. Никаких лент. Никаких кружев.

“Ты хочешь, чтобы я остановился, Птичка?” Он вдавливает слова в мою кожу, в мою шею. Его губы горячие, как и его язык, и когда он лижет меня в том месте, где бьется мой пульс, я качаю головой.

Нет, я не хочу, чтобы он останавливался.

Никогда.

Его руки опускаются на мою талию, и он разворачивает меня так, что я прижимаюсь к окну спереди. Его эрекция упирается в мою задницу, и я смотрю на падающий снег, мои губы приоткрыты, в голове проносятся мысли о том, чтобы увидеть его обнаженным.

Он чувствуется огромным.

Я не знаю, что бы я с ним сделала, если бы когда-нибудь увидела его по-настоящему.

Он скользит своими опытными руками вниз, пока они не начинают играть с подолом моей юбки. А потом они оказываются под ней, его пальцы на моей заднице, обводят край моего нижнего белья. Один, потом другой. Взад и вперед, его пальцы легки, как перышко.

Поток влаги заливает мои трусики, и я закрываю глаза, прижимаясь щекой к стеклу, нуждаясь в холоде, чтобы ослабить поглощающий меня жар.

“Крю…”

“Я должен остановиться?” Он убирает руки с моих трусиков, и я всхлипываю. “У тебя такая нежная кожа, маленькая птичка. Мне трудно перестать прикасаться к тебе”.

Я в замешательстве. Я знаю, что должна сказать "нет". Это уже зашло слишком далеко. У него эрекция. Он дотронулся до моего лифчика. Его руки были буквально у меня под юбкой. Это все, что я обещала своему отцу, что не буду делать, пока не буду с мужчиной, за которого планирую выйти замуж.

Но затем эти руки скользят обратно под мою юбку, один палец скользит под трусики, и из меня вырывается стон, приглушенный окном.

“Черт, ты такая мокрая”. Он погружается глубже, его палец скользит в мои складки, и я выгибаю бедра назад, желая большего. Борясь со стыдом, который хочет захлестнуть меня, моя потребность слишком велика. “Господи, Рен”.

Он дразнит мой вход, едва продвигаясь вперед, и дрожь сотрясает мое тело. Я даже не могу себе представить, как я, должно быть, выгляжу, моя верхняя часть тела прилипла к окну, моя задница выставлена назад, палец Крю медленно толкается внутрь меня…

“О Боже”, - выдыхаю я. Крю делает паузу в своих поисках. “Ты хочешь, чтобы я остановился?”

"Нет!” Я могу умереть, если он сейчас остановится.

Он просовывает палец глубже в меня, и я крепко сжимаюсь. Из него вырывается прерывистый стон. “Расслабься”.

Я пытаюсь, но я нервничаю, напугана и взволнована. Я никогда раньше не позволяла парню так поступать со мной, и это кажется мне чужим. Странным. Замечательным.

Все до единой из этих вещей, все сразу.

“Я делаю тебе больно?” — спрашивает он.

Я качаю головой, снова упираясь руками в стекло, и открываю глаза, чтобы посмотреть, как падает снег, когда Крю трогает меня пальцами. Он просовывает палец внутрь, до самого конца, прежде чем вытащить его обратно, и, о Боже, какое трение. Мне нужно больше.

Судорожный вздох покидает меня, когда он толкается обратно внутрь, и я чувствую, как он другой рукой поднимает мою юбку, открывая ему мой зад.

“Ты, блядь, убиваешь меня, Птичка. Так горячо," — бормочет он, и я чувствую, как его пристальный взгляд прожигает дыру в моей коже от интенсивности его взгляда.

Я молчу, не зная, как реагировать. Мое тело начинает двигаться вместе с его пальцем, мои бедра раскачиваются, и когда он полностью убирает от меня руку, мне хочется разрыдаться от потери.

“Повернись”, - грубо говорит он, его руки крутят мои бедра, так что у меня нет выбора, кроме как повернуться к нему лицом. Его губы на моих, его поцелуй такой голодный, такой интенсивный, все, что я могу сделать, это вцепиться в него и позволить ему поглотить меня.

Его рука скользит мне под юбку. Касается передней части моих трусиков. Я вскрикиваю у его губ, когда он прижимает ко мне пальцы, медленно потирая.

“Ты хочешь, чтобы я остановился сейчас?” — спрашивает он, и я слышу триумф в его голосе.

Он знает, что я у него в руках.

"Н-н-нет," — заикаюсь я, откидывая голову назад, когда он просовывает пальцы под перед моих трусиков, полностью обхватывая меня.

“Тебе это нравится?” Я киваю, не в силах говорить, когда он грубо прижимает большой палец к моему клитору.

Раздается звонок телефона, пугающий нас обоих, и я приоткрываю глаза, чтобы обнаружить, что Крю уже изучает меня, недовольно сдвинув брови. Его пальцы все еще в моих трусиках, единственный звук, кроме звонящего телефона, наше прерывистое дыхание.

“Это не мой”, - говорит он мне, и я понимаю, что он прав.

Это звонит мой телефон.

“Не обращай внимания”, - говорит он, наклоняясь для еще одного поцелуя, но я прижимаю руку к его груди, останавливая его.

"Я должна посмотреть, кто это," — тихо говорю я. Звонок прекращается, и я вздыхаю с облегчением. “Или, может быть, не сейчас”.