Группа дополнительных занятий

Глава 13

– Я рассчитываю на вас, – сказала Элин по пути к библиотеке.

– А если он не согласится? – спросил Кенан.

– Я рассчитываю конкретно на вашу силу убеждения, – сказала Элин.

– Нам с ним еще учиться, – сказала Конла.

Элин остановилась, повернулась к ним. От брата с сестрою тянуло дымом, как и от Нейла, который пошел, как обычно, постоять с ними за компанию.

– Кажется, мы согласились, что каждый исполняет то, что ему под силу, – выговорила Элин вполголоса, с пришептыванием. – И я припоминаю, что найти убийцу профессора Коппенса более всего требуется тем, на кого его обезглавленный труп могут повесить.

– Да ладно, чего ты, – сказал Кенан. – Просто... не бить же. Он крыса, но мы ему уже за это отсыпали.

– Откуда вы вообще взяли, что необходимо кого-то бить? – спросила Элин. – Придумайте что-нибудь, уговорите.

– Например? – спросила Конла.

О, все небесные силы, подумала Элин. Сказала:

– Например, сочините историю, что вам нужны книги, которые не разрешают выносить, на день, а госпожа библиотекарь в обычном настроении, и подходить к ней с просьбами бесполезно. И как бы привести ее в настроение отличное, не дав себя при этом заподозрить в подкупе.

– Сложно, – сказал Кенан.

О, все защитники облачных крепостей, подумала Элин. Жестами подпихнула воздух перед собою, словно переворачивала горсть котят из недавнего помета. Брат с сестрою сунули руки в карманы и, обогнув ее, направились-таки к библиотеке.

Элин сделала выразительное лицо для остальных. Нейл растянул губы, сонный Ферик просмотрел за зевком, а Орифия сказала:

– Это остроумно, надеюсь, волчата запомнят.

– Пожалуй, нам следует поспешить, – сказала Элин. – И придумать, что будем делать, если у них ничего не выйдет.

Госпожа библиотекарь явно была не рада их видеть. Она любезничала с носатым воспитанником по имени, как Элин сейчас знала, Анталь Грун. Госпожа библиотекарь посмотрела без любви и нежности на прибывшую компанию. Элин сказала: у нас отменили занятия, мы тихонько посидим. Нашла глазами приткнувшихся у полок Конлу с Кенаном, обожгла их взглядом, дернула головой в сторону заворковавшей снова парочки.

Они расположились за столом с обзором, и брат с сестрою снялись с места, зашли с боков, хлопнули товарища по плечам и спросили:

– Прогуливаешь?

Тот замотал головой, госпожа библиотекарь нахмурилась, а Кенан с Конлой так же за плечи оттащили своего знакомца в сторонку – поговорить. Ушли в другой конец библиотеки, за шкафы.

Элин облизнула сухие губы, уткнулась в раскрытый учебник, уставилась на схему нанесения останавливающего кровь заклятья на вены запястий. Прислушивалась. Голосов было не разобрать. Шуршало что-то, словно елозили спиною по шершавой стене. Постукивало. Элин положила руку себе на коленку, придавила, сдержала дерганье.

Что, если ей не понравится? Резель сделала браслет из того, что у нее нашлось: шелковая ленточка и крупные стеклянные бусины. Она вышила на ленточке цветы – белым по красному, продернула ее в бусины, большие чередовала с малыми, завязывала между ними то и дело аккуратные банты. Элин сама носила бы, если бы оставалось еще, с чем, но вдруг у госпожи библиотекаря другой вкус?

И вдруг Кенан с Конлой не смогут-таки объяснить своему товарищу, что им от него нужно?

Они вышли, наконец, из-за шкафов: герой-любовник впереди, брат с сестрою за ним. Они уселись к остальной группе дополнительных занятий и принялись подмигивать изо всех сил и говорить шепотом: все путем, а носатый воспитанник, встав спиною, начал что-то бормотать своей зазнобе. Та послушала и увела его подальше, к окну. Элин прислушивалась, как могла, один раз скособочилась на стуле, вытянула шею, чтобы подглядеть.

– Все нормально, – шептала Конла, – он счас все сделает. Не сделает – уж мы его!..

– Ах, старый добрый шантаж? – протянула Орифия одобрительно.

– А как же. Если будет рыпаться – мы расскажем, что он теорию сдул на том зачете.

Это уже лучше, чем “мы ему кости переломаем”, подумала Элин. Это ступенька вверх: от угрозы физической расправы к утонченному искусству сбора и использования компромата.

Носатый кавалер обошел библиотекарский стол, несколько раз им кивнул и забился в дальний угол, сделал вид, что учится. Кенан знаками показал ему выметаться. Кавалер сначала не понял, потом сделал недовольное лицо, но подобрал потрепанного вида ранец, вышел.

Элин отсчитала тридцать секунд, успокоила дыхание, встала.

Подошла к столу, оглянулась на группу. Та пялилась на нее беззастенчиво. Элин подергала рукой, словно отгоняла принесенную ветром одуванчиковую пушинку. Группа принялась вырывать друг у друга ее учебник, чтобы изобразить занятость.

Элин прочистила горло и вдавила кончики пальцев в край стола.

– Если вы здесь сидите, то хотя бы взяли что-нибудь, – сказала госпожа библиотекарь, подходя. Браслет красовался на ее руке. Элин улыбнулась, сказала:

– Я как раз за этим. У нас, видите ли, снова отменили занятия по некромантии, и, чтобы не отставать, мы бы почитали что-нибудь о расчленении.

Лицо госпожи библиотекаря не дрогнуло. Она спросила:

– Работа с частями трупа или соединение частей в одно?

– Пожалуй, первое. У нас с профессором Моленаром как раз похожая тема. С профессором Коппенсом мы остановились на отделении головы.

И снова – ни знака на лице. Госпожа библиотекарь вышла из-за стола, покрутила браслет бантом наружу, прошла к одному из шкафов. Элин поспешила за нею.

– Что профессор вам советовал? Ван Бек? Ее нет, но есть де Кокер, его берут, кто занимается дополнительно.

– Есть ли там про голову? – спросила Элин. Добавила раздельно: – Профессор Коппенс всегда говорил о важности этого параграфа.

Госпожа библиотекарь сунула Элин одну книгу, задумчиво пробегала ряд за рядом, касаясь корешков ногтем.

– Если прилично будет это спросить, – сказала Элин, – не знаете ли вы случайно, что случилось с профессором Моленаром? Он всегда аккуратно приходил.

– Откуда же мне знать, – сказала госпожа библиотекарь. – У него другая работа, был занят.

– Как это неприлично, – сказала Элин. – Все-таки мы тоже не должны остаться без образования из-за его дел. Он часто ли к вам захаживал?

Госпожа библиотекарь посмотрела на нее сверху вниз, вернулась к книгам. Сказала:

– Не видела его здесь ни разу. Он приходит со своими книгами. А, говорят, хорош собой, а? Хорош?

– Пожалуй, не в вашем вкусе, – пробормотала Элин. Спохватилась, сказала: – Многим нравится, но по мне – немного смазлив. А что профессор Коппенс?

– А он староват, – сказала госпожа библиотекарь. Шлепнула Элин на руки еще одну книгу.

Это не та правда, которую я горю желанием знать, подумала она. Спросила:

– Я имею в виду, часто ли захаживал?

– Постоянно. Набирал много, из особого фонда, я знаю, что не для себя. Раздавал своим недомеркам вроде тебя, которых бы я не подпустила и близко. Всегда возвращал, иногда новые – конечно, они теряли или продавали, он покупал за них. Глупо. Разве можно вытянуть из них толк, если они не хотят сами?

Быть может, хотят, подумала Элин, но вы не даете им книг. Она этого не сказала, а госпожа библиотекарь продолжала, присев перед нижними полками:

– Все на нем ездили, зная доброту. А я ведь говорила ему, чтобы поостерегся, но нет. Вот и вышло, что вышло.

Вот оно, подумала Элин, стиснув книги. Вот оно.

Спросила, стараясь сдержать дрожь в голосе:

– И что же, по-вашему, вышло?

– Бросил он нас, – сказала госпожа библиотекарь, подняла голову, уточнила: – вас. Надоело ему, и он ушел учить только в университете. И правильно, там уж и без воровства, и без блохастых только из тюрьмы, и без того, что плюют в душу после того, что ты для них делаешь.

– Что значит – ушел в университет?

– А ты как думала? У него там место, и место получше здешнего! И дамочка эта его – приличная вся, тоже оттуда. И профессор Моленар уйдет, вы что думали, университетский будет возиться с вами вечно? Найдут на его место какого-нибудь старика... давно у нас не было молодых, чтобы не от нужды, а с желанием. Ваутерс?

– Что? А, да, пожалуйста.

Госпожа библиотекарь подала ей книгу, оперлась на колени и поднялась. Потрясла юбкой, обернулась к шкафу за спиной. Продолжала:

– Все стареют, давно не встречала красивого лица. А так бы хотелось. Красавчик, говоришь, Моленар? Разбавил бы нам здешний пруд. Но он тоже не молод, а молодое тело, скажу я тебе...

И снова – совсем не то, что я хотела бы слышать, подумала Элин. Спросила, перебив поток откровений:

– Так что же профессор Коппенс? Вы видели его в дни, например, пересчета книг?

– Кого я только ни видела, – сказала госпожа библиотекарь. – Да, он заходил, заносил опять новую книгу, “Ритуальные ножи и их применение”, как сейчас помню. Кто-то посеял из его недоносков опять, а у меня была бы пропажа. Я внесла ее везде, поставила экслибрис. Вон, – она показала, – вон там стоит.

– И больше вы его не видели?

– Нет, с той поры – нет.

– А не заходил ли кто-нибудь в подвал в то же время?

– Кроме вас, обалдуев? Не видала. Я бы и не открыла никому, и так после вас потом пересчитывала книги, вдруг вы что-то утащили, жалела, что пустила, жалостная моя душа.

Так, подумала Элин. Так.

– Когда пересчитывали, могу я поинтересоваться?

– Следующим днем. А что, уперла все-таки что-то?

– Нет, ни в коем случае.

– Ручку-то нашла? – спросила госпожа библиотекарь, переставила пару книг местами.

– Какую... ах, да! Нет, к сожалению, так и не обнаружила.

– Следи за вещами, – сказала госпожа библиотекарь наставительно. – Если у тебя что-то стащили – я за это не отвечаю, понятно?

– Предельно.

Госпожа библиотекарь кивнула и повернулась к Элин. Показала рукой к своему столу: прошу выписывать.

Элин выложила книги на стол, встала так, чтобы было видно лицо собеседницы, и спросила раздельно:

– Вам что-нибудь говорит словосочетание: “отрезанная голова”? Или “расчлененный труп”?

– Про голову мы с тобой взяли, а труп, – она задумалась, вышла из-за стола снова, – мы сейчас поищем еще.

– Нет, нет, не стоит, это я так.

– Сами не знают, чего хотят, – припечатала госпожа библиотекарь, с шорохом достала карточку и принялась писать.

– И вы точно не знаете, что случилось с профессором Коппенсом?

– Как же не знаю, когда знаю. Говорят тебе – ушел, где жалование побольше и дети потише. Все, никто с вами тетешкаться не будет.

– А кто же вам это сказал?

Госпожа библиотекарь задумалась. Постучала ручкой по столу, проговорила:

– А как бы не дамочка его.

– Госпожа Сметс? Такая... темная?

– Да, да, та, что была на днях.

Вот как. А ведь госпожа Сметс знает, что профессор пропал. Не захотела чернить его имя перед бывшими коллегами, рассказывать, как он оставил ее одну с ребенком под сердцем? Благородно, подумала Элин. Видимо, держалась из последних сил, при мне уже не особенно любезничала в его адрес. И я ее понимаю, в ее положении, при всех хороших словах, которые говорили про профессора Коппенса в ее присутствии...

– Сроку – неделя. Не успеешь – все равно приходи, не держи, а то вовек от меня ничего больше не получишь, – предупредила госпожа библиотекарь, подвинула Элин стопку книг.