Царство сумеречных роз

Несмело открыв глаза, вижу в паре сантиметров от себя его лицо. Оно искривлено, глаза всё также пылают красным, но монстр медлит, продолжая телом прижиматься ко мне. Я почти чувствую, как нарастает возбуждение. Слышу, как быстрее сердце гонит кровь по его венам. Он облизывается, втягивая мой запах и чуть смыкая веки.

– Дарден, – на одном выдохе говорю я.

Искра разума проявляется в темнеющей радужке его глаз. Это невозможно. Нельзя сделать шаг назад, коли идёшь по этому пути. Но Дарден сделал. А потом он отваливается от меня, сжимаясь в комок и уползая под один из столов, как какая-то напуганная крыса. Он будто в размерах уменьшился, затихая.

Я встаю на ноги, и как раз вовремя, снаружи раздаётся голос Макса:

– У вас всё в порядке? Крысы Конгрегации заявились, нужно разобраться! – кричит он, дёргая за ручку и я подскакивают к двери, с силой захлопывая её обратно.

– Нельзя! – кричу я. – Мы скоро выйдем, ждите.

И он спрыгивает вниз, что-то ворча себе под нос. А я медленно подхожу к столу, и опускаюсь на колени, касаясь плеча Дардена.

– Дэн, посмотри на меня, – прошу его.

Не сразу, но он разворачивается ко мне. На его щеках влажные дорожки. Каким же уязвимым он выглядит сейчас! Совсем мальчишка, схваченный смертельной заразой.

– Нам нужно идти. Всё остальное – потом.

Я хочу задать миллион вопросов, но время на исходе, так что просто помогаю ему выбраться. Его шатает от усталости, однако в теле не осталось и капли дикости. Она схлынула, возвращая облик обычного вампира. Невозможно. Но именно так и было.

Он хочет что-то сказать, но не может вымолвить и слова. Встав перед ним, чуть хмыкаю, прежде чем безобразно разорвать его футболку у горла. Дэн даже не успевает удивиться, когда я, взлохматив свои волосы, впиваюсь в его губы грязным поцелуем, чтобы они опухли.

– Пусть думают об этом, – мягко сказала я, отрываясь от него.

И мы в таком странно-возбуждённом виде спрыгнули с лестницы на платформу к остальным. Вампиры вернулись с осмотра территории и теперь окружили кольцом группу охотников из четырёх человек во главе с Ярославом. Эти люди были мне незнакомы, однако они точно знали меня, учитывая, какими недружелюбными взглядами окинули меня.

В центре внимания оказался упырёнок, дико вращающий глазами и пытавшийся шипеть сквозь кляп. На месте его удерживал Аскольд, поставив ногу на спину паренька. Заметив нас, вампир сощурился. Однако спор между Ярославом и Алиной был важнее непонятных взглядов всех присутствующих.

– Это наша добыча! – зло говорила вампирша, успевшая оправиться после помощи Грега. Шею девушки покрывала свежая повязка, она выглядела слабо, но тем отчётливее выделялось её возмущение. – Оглядитесь – мы вычистили это гнездо, значит и выживший наш! Приведём в чувство и допросим. Это наша операция.

– По соглашению, Конгрегация вправе требовать выдачу одичавших. В рамках расследования данный вампир будет изъят незамедлительно, – почти с удовольствием отвечал Ярослав.

Упырёнок, словно почувствовав, что речь идёт о нём, вновь возмущённо зашипел и вывернулся из-под ноги Аскольда, пытаясь уползти в сторону туннелей, но тот вновь остановил его, ударив ботинком по голове. Мальчишка затих.

Сейчас я лучше могла его разглядеть. В памяти замелькали фотографии пропавших, а перед глазами встали белобрысые волосы и веснушки. Антон Луцкий. 17 лет. Пропал два дня назад. Я собиралась сказать об этом, но осеклась, заметив с каким издевательским энтузиазмом Ярослав смотрит на меня. В его глазах гремучей смесью сошлись и отвращение, и зависть, и ненависть, и даже немного похоти.

– Каким образом этот дикий может быть связан с убийством Потентата? – вступил пришедший в себя Дарден. В его голосе мелькнули ироничные нотки: – Или вы считаете, что этот кровосос самолично убил Августа?

– Тайна следствия, любовничек, – глумливо протянул Ярослав, переглядываясь со своими. – Хорошо покуролесили? Выпустили пар?

– А это всё, что тебя волнует, Ярослав? Не крупнейшее гнездо диких прямо в центре столицы, провороненное Конгрегацией, не странный вид убитых вампиров, не болезнь, которая способна передаваться людям? – желчно заговорила я, скрещивая руки. – Я начинаю склоняться к мысли, что Конгрегация и правда теряет хватку. Столько упущенных возможностей. Столько провалов. Неудачных вложений. А это – заключительный аккорд в крышку вашего гроба. Молодцы! – заключила я, наслаждаясь, как их корёжит от моих слов.

– Ты говори, да не заговаривайся, тварь, – прошипел Ярослав, приближаясь ко мне. Перед ним тотчас возникло два вампира, показывая, что дальше напирать не стоит. Это не понравилось охотнику, и он добавил: – Рано или поздно, но ты получишь своё, дампирша. Конгрегация помнит всё. А что касается этого дела, то я повторюсь, – и он обратился уже ко всем вампирам, – не суйте свои клыки в наши дела. Так что убирайтесь отсюда, пока я не вынес официального предупреждения. Мертвецы и пойманный вампир переходят под нашу юрисдикцию. Не согласны? Флаг в руки! Подавайте жалобу в Совет. Посмотрим, что они вам ответят.

Помощник Ярослава направился к упырю, но был остановлен Аскольдом. Тот смотрел исключительно на Дардена, который, в свою очередь, не сводил глаз с Ярослава. Эта игра в гляделки длилась не дольше пяти секунд, после чего Дэн медленно кивнул, и Аскольд отпустил упыря в руки охотников.

– Благодарю за сотрудничество, – язвительно протянул Ярослав.

– Не сомневайтесь, об этом инциденте станет известно. Вы можете забрать вампира, но мы потребуем его допроса в рамках нашего расследования, – спокойно ответил Дарден. – Кстати говоря, как-то странно получается: вы появились ровно в тот момент, когда мы уже закончили зачистку. Более того, вы точно знали, где мы. Возникают нехорошие подозрения.

– Мы работали неподалёку. Случайно подключились к вашей частоте. Вам ведь была нужна помощь, – почти по-добрососедски ответил Ярослав, подмигивая Дардену. – Кстати о помощи. Я смотрю, мой старый друг отлично помогает вам в ваших делах, – переключился он, смерив холодным взглядом Алину и стоящего рядом Григория. – Грег, ты совсем обжился на новом месте. В общежитии говорят, ты с Нового года не ночуешь. Что, понравилось жить на вампирских харчах?

Грег нахально положил руку на плечо улыбнувшейся Алины. Девушке было приятно позлить охотников, и она демонстративно облизала губы.

– В прошлом, за такие дела охотника ждал выбор – или шкуродёр, или мыло с верёвкой, – как бы в сторону проговорил Ярослав, и его товарищ будто невзначай принялся проверять, как ходит его нож в ножнах.

– Ой ли, – ухмыльнулась я, наклоняя голову.

Желваки заходили на скулах Ярослава, он весь как-то подобрался, и от меня не скрылось, что остальные охотники точно поняли, к чему я это сказала. Видимо, наши отношения на Псарне не были таким уж секретом, раз всплыли сейчас.

– Жаль тебе язычок нельзя укоротить, Дарюша. Больно длинноват для грешницы. Впрочем, души, чтобы каяться, ты лишилась ещё лет шесть назад, не так ли?

Красная пелена тотчас обрушилась на мои глаза, я было дёрнулась, но Дарден вовремя ухватил меня за локоть, сжимая до боли.

– Ваши инсинуации выходят за рамки профессиональной этики, Ярослав Дмитриевич, – холодно заявил вампир. – Забирайте дикого и уходите. О вашем поведении будет доложено вашему руководству. Складывается впечатление, что вы имеете личный интерес в данном расследовании, что ставит под сомнение вашу компетенцию.

– Уж будьте уверенны, моего профессионализма хватит, чтобы разобраться в этом деле, – сохраняя присутствие духа, ответила Ярослав, не сводя с меня глаз. – За сим откланяюсь. Дарья, был рад нашей встрече. Надеюсь, что не последней. Нам есть ещё что обсудить.

Я только рыкнула в ответ, и охотники удалились.

– Это что за нахрен сейчас был? – крайне хриплым голосом спросила Алина.

Никто не ответил. Мне захотелось на воздух и я, отмахнувшись от остальных, пошла к запасному выходу на поверхность. Я задыхалась от гнева. Даже понимая, зачем он провоцирует меня. Гнев лился полноводной рекой. Выйдя на яркий свет, почти бегом покинула территорию депо, скрываясь среди многоэтажек спального района.

Мне было всё равно и как я выгляжу, и что об этом подумают люди. Купив в ларьке воды, заняла лавочку, скрытую от посторонних глаз. В два глотка напившись, подавила приступ другой жажды, но полностью унять её не смогла. Мне бы продышаться. Вынырнуть из этого злого марева, да успокоиться.

Но не выходило. Это походило на клаустрофобию. Всё вокруг казалось чересчур сочным, ярким, живым. После подземного ада – ненастоящим.

Раздалась трель телефона, и я, поморщившись от боли в плечах от ран, нанесённых упырицей, вытащила его из бокового кармана куртки, порадовавшись за надёжность кнопочной конструкции.

– Как прошла боевая операция? – послышался голос Офортоса на том конце линии. – Я почувствовал твой гнев. И страх. Что напугало? Неужели эти милые перевёртыши так повлияли на тебя?

Скрипнув зубами, была готова оборвать звонок. Но палец застыл на кнопке сброса.

– Что будет, если я убью кого-нибудь? Если досуха осушу человека? – тусклым голосом спросила я.

В трубке повисла тишина. И я уже было нажала сброс, когда Офортос ответил.

– В этичном плане ты переступишь границу, за которой перестанешь быть сама собой. Окончательно превратишься в вампира. Нам это на руку. Вечность подразумевает пренебрежение к человеческим жизням.

– Как вы удерживаетесь на грани? Я видела, сколько крови вы пьёте.

– Милая моя принцесса, дампиры не подвержены болезни дикости. Так что ты можешь пить, пока не лопнешь, и при этом не сойдёшь с ума.

– А есть лекарство от дикости?

С той стороны послышался мелодичный смех.

– Знала бы ты, сколько раз я слышал этот вопрос за свою долгую жизнь, – немного устало ответил Офортос. – Мой ответ – нет. Это невозможно, точно так же, как и вновь сделать из тебя человека. Это дорога в один конец, милая. На сегодня с вопросами закончим. Постарайся выспаться, принцесса, если хочешь дотянуть до конца этого дела.

И Офортос отключился, а я тупо уставилась на телефон. Надо мной нависла тень Дардена. Взглянув друг другу в глаза, мы прочитали наши мысли.

Он умрёт ещё до того, как это расследование завершится.