Ваше Сиятельство 3

Она резко повернулась ко мне, сбросив с кровати подушку.

— Обещай, что не тронешь его без меня, — она откинула покрывало, села на меня верхом и ее правая рука вцепилась мне в горло. — Обещай, сука!

Я не дал ей требуемого обещания по двум объективным причинам: во-первых, она сдавило мое горло, а во-вторых, я не хотел ей такого обещать. В этот момент: от ощущения ее мокрой киски, трущейся о мой живот; от вида ее тяжелых, крупных грудей в невыносимой близости к моему лицу; от ее диких, возмущенных глаз, я понял, что больше не могу больше истязать себя праведностью. Я подхватил ее под ягодицы и приподнял так, что головка моего бойца ткнулась в ее нежные теплые губки.

Баронесса отпустила мое горло, наклонилась и прошептала:

— Я хочу трахаться! Очень хочу! Вчера так, бля*ь, перепугалась: думала больше никогда не захочу. А сейчас!.. — она покатила глазки к потолку и простонала: — Воткни мне скорее!

Она жадно припала к моим губам, вильнув бедрами, чтобы скорее впустить меня.

— Воткни мне, чтоб у меня мозги вылетели! — прошептала она, запрокинула голову и застонала, чувствуя, как член входит в нее.

— А-ах, это жесть, Сашенька! У меня сейчас пиз*а треснет! — она скруглила ротик, насаживаясь на мой окаменевший жезл.

Приподнялась и с блаженством снова приняла его в себя больше чем на половину.

Талия — сумасшедшая девочка и я ее люблю со всеми ее великолепными завихрениями. Я сжал ее тяжелые груди так, что соски выступили между пальцев, превратившись в шершавые камешки. В ответ она захныкала от удовольствия и принялась резче, чаще насаживать на мой член.

Ее узенькая пещерка мигом стала такой мокрой. Такой, что там захлюпало, и мой живот вымок от ее обильного сока. Не знаю, может быть баронесса уже испытала не слишком бурный оргазм, и теперь скакала на мне, точно на жеребце, приближаясь к следующему. Продолжая все грубее сжимать ее грудь левой рукой, правую я сунул ей между ножек и добрался до набухшей вишенки. Той самой, сокровенной точки, где кроется самое небесное удовольствие дам. От первых же прикосновений Талию затрясло. Затрясло так, что кровать пошла ходуном под восторженные выкрики баронессы. В последний миг, она отчаянно сжала ножки и тоненько заголосила. Наконец обмякла, повалилась набок, потянувшись губами к моему члену.

Я был неудовлетворен, но очень близок к тому, чтобы превратиться в жаркий вулкан. Не дожидаясь милость от баронессы, сам двинулся ей навстречу. Сунул в ее приоткрытый ротик возмущенного бойца, а два пальца резко воткнул ей лоно, подразнивая ее там. Сладкая дрожь от оргазма, наверное, еще не отпустила госпожу Евстафьеву, и она звонко зачмокала так, что мне стало немного больно от ее жадности. Я издал громкое, божественное «О-о!» и взорвался ей в рот огромным зарядом, собравшимся за несколько дней.

— Бля*дь! Пиз*ец! — высказалась Талия, кашляя и мотая головой.

Тут же раздался стук в дверь.

— Саша! Что там у вас происходит⁈ — раздался из-за двери голос Елены Викторовы.

На миг повисла тишина. Я подумал, что дверь на ночь осталась незапертой. Как бы не слишком страшно, если графиня войдет в комнату, но все же это будет очень не кстати. Особенно, если учесть наши вчерашние очень серьезные откровения с ней.

— С добрым утром, ваше сиятельство! — первой подала голос Талия Евклидовна, торопливо обтирая лицо подушкой.

— Саша, я жду тебя к завтраку! — мама все-таки дверь не открыла и неохотно добавила: — С Талией.

— Десять минут, мам! Я еще в постели! — отозвался я.

— Мы еще в постели! — очень не кстати добавила баронесса.

Я встал, поднимая покрывало в поисках своих трусов. На постели их не было. Наконец обнаружил их среди разбросанных ночью книг. Хорошо, что графиня не зашла. На полу валялась значительная часть библиотеки отца, и мне было бы нелегко объяснить Елене Викторовне подобное варварство. Я даже выматерился второй раз за сутки.

— Чего ты волнуешься, — удивилась Талия, тоже покинув постель и подняв с пола смятый плащ. — Елена Викторовна знает, что я здесь — она не будет ругаться.

Объяснять баронессе причины моих волнений было бесполезно. Нельзя сказать, что мы с ней жили в разных мирах, но какие-то части наших миров не соприкасались. Я накинул халат и начал торопливо собирать книги с пола, укладывая их стопками на столе. Потом бросил взгляд на Талию, накинувшую на плечи плащ и подошедшую к зеркалу.

— Дорогая, так не пойдет. В таком виде не надо ходить в столовую, — закончив с книгами, я открыл шифоньер, достал одну из своих старых рубашек и брюки, достаточно широкие, чтобы поместить в них пухленькую задницу Талии Евклидовны. — Ну-ка, надень это. Я пока в ванную.

В столовую мы спустились минут через двадцать. Хотя Талия — энергичная, стремительная девочка, в порядок себя она приводила долго и долго пробыла в ванной.

Когда мы вошли, мама уже пила кофе и встретила меня недовольным взглядом. А может быть он был адресован баронессе Евстафьевой, потому как глаза графини сразу потеплели, когда я сел с ней рядом.

— Как ты мам? — спросил я. — Надеюсь улеглись вчерашние тревоги?

Глава 8

Клубника спелая

Прежде чем ответить, графиня придирчиво оглядела баронессу — Талия в моей одежде выглядела довольно забавно, особо если учесть, то ее грудь так и норовила расстегнуть пуговицы.

— Нет, Саш, не улеглись, — со вздохом сказала Елена Викторовна. — Их стало только больше. Почти не спала сегодня. Наверное, не стоило мне сейчас пить кофе, — она отодвинула чашечку. — Говорят, крепкое кофе не полезно для нервов.

— Ваше сиятельство, может вам подать чай на новодворских травах? — услужливо предложила Ксения, стоявшая у края стола.

— Нет, — отвергла Елена Владимировна и повернувшись ко мне спросила: — До которого часа у нас будет гостить уважаемая Талия Евклидовна?

Баронесса ответила раньше, чем я успел открыть рот:

— Мы с Сашей сейчас закажем мне что-нибудь из одежды, потом я поеду на перевязку, — она подняла забинтованную руку: — Вы же знаете, меня астральный волк цапнул. А потом, сразу же вернусь к вам. В общем, соскучиться не успеете, — Талия расплылась в улыбке. — Да, кстати, у меня теперь открылись магические способности. Скоро буду сама вызывать астральных существ. Так что, не меня они будут кусать, а тех, на кого я укажу вот этой самой рукой, — она снова потрясла левой, забинтованной. — Саша мне поможет, правда же?

Я неохотно кивнул, чувствуя, как ее ножка в тапочке гладит мою.

— Да, кстати, Елена Викторовна, мой папа по вам очень скучает, — сказала баронесса Евстафьева. — Позавчера долго стоял у большой фотографии, где вы с ним вдвоем. Навестили бы страдальца. Нам с Сашей так хочется, чтобы вы с ним не ссорились.

— Талия в отношениях взрослых людей не всегда получается так, как хочется. Иногда случаются разлуки и печальные расставания, — графиня встала и, направляясь к двери, сказала мне: — Саш, зайди после завтрака.

Завтрак нам подавала Ксения, одинаково вежливо мне и баронессе: овсяную кашу, свиную рульку с грибами и гречкой, кофе с клубнично-сливочным суфле. Когда Ксения удалилась на кухню, чтобы отнести пустые тарелки, Талия наклонилась ко мне и сказала:

— Твоя служанка хочет, чтоб ты ее трахнул. Та еще свинка, жирнее меня в два раза.

— С чего ты взяла? — спросил я, едва сдержав смех.

— Ну понятно же. Она все время улыбается, как дурочка, — баронесса прыснула смехом, едва не выронив ложку. — Думаешь, я в этом не понимаю? Или ты уже трахал ее? Ну-ка, скажи!

И тут я на свою голову решил подразнить баронессу, разыграть интригу:

— А вот не скажу. Если бы да, то тебя это огорчило?

— Конечно нет. Расстраиваться, что ты воткнул такой жирной, рыжей, конопатой свинке⁈ Мне было бы смешно, если бы ты это сделал с ней. Сейчас сама у нее спрошу. Девочка, подойди, пожалуйста, — она махнула рукой служанке, вышедшей с кухни. — Как тебя звать?

— Ксения, — ответила та, тревожно смяв в руке фартук.

— Талия! — я толкнул ее под столом ногой, понимая, что госпожа Евстафьева вполне способна это сделать. — Не смей!

— Ксения, скажи, а тебе нравится Александр Петрович? Я имею в виду, как мужчина нравится? — баронесса, держа на вилке кусок свиной рульки, повернулась в пол-оборота к служанке.

Ксюша покраснела, точно ее лицо мигом превратилось в спелую клубнику, несколько раз шумно выдохнула и, наконец, сказала:

— Ну да… Он очень хороший. Очень!

— Скажу тебе по секрету, Ксюша, он очень любит полненьких девушек. Вот меня, например. Как увидит толстенькую у него сразу в штанах такое творится! Ты бы хотела с ним переспать? — продолжила допрос Евстафьева.

— Талия! — я не выдержал и рассмеялся.

Ксения покраснела еще больше и закрыла лицо руками.

— Ксюша, говори, как есть! — настояла баронесса, звонко стукая ложкой по краю тарелки.

— Да… — тихонько пискнула служанка.

— А вы, Александр Петрович, хотели бы воткнуть Ксюше своего красавца? — полюбопытствовала Талия, нахально улыбаясь мне.

— Да, ваше благородие, — сквозь смех сказал я.

— Вот и отлично! Благословляю вас! — радостно известила баронесса, подняла ложку и нож, накладывая на нас крестообразный знак Сварога. — А то вы такие несмелые друг с другом!

— Можно я пойду? — едва слышно прошептала Ксения, жалобно глядя на меня.

— Да, Ксюш, занимайся своими делами, — я ожесточенно принялся на рульку и когда служанка исчезла за дверью, спросил Талию: — Вот зачем ты девочку вогнала в краску? Теперь будет думать всякое, мучиться этим вопросом.

— Я же сразу заметила, что она хочет. Вот она подтвердила. Ты же, граф, сильно скромный. Я тебя два года совращала, а ты никак. Фу, наелась, — Талия отодвинула тарелку с горсткой гречки. — Мне же нельзя столько, а то жопа станет как у твоей служанки.

Я тоже перешел к кофе и несколько минут мы сидели молча, с улыбкой глядя друг на друга. Судя по всему, Талия осталась довольна собой и своим глупым, но забавным поступком. И я был даже благодарен ей, за эту веселую сценку. Когда в чашке осталось несколько глотков кофе, я отставил чашку и сказал:

— Пойду к маме. Видишь, она все еще волнуется после вчерашнего, а ты поднимайся в мою комнату. Коммуникатор включен, закажи себе подходящую одежду со срочной доставкой. На перевязку сама съездишь, хорошо?

— Да, я может еще домой заеду. Но уже после перевязки. Если к тебе не успею вернуться, то встретимся на похоронах Айлин. На кладбище обязательно приду, — сказала она, допивая кофе. — Кстати… — она выдержала паузу с загадочным прищуром глядя на меня: — Я люблю кладбища. Жесть как там интересно.

Честно говоря, заверением, что она обязательно придет на похороны, Талия меня не обрадовала.

Когда я поднялся наверх и зашел к графине, она, полулежа на диване, слушала сообщения с эйхоса. На полу валялась оброненная книга на латинском «Insanus diebus Esterata». В переводе означает «Безумные дни в Эстерате». Я знал эту книгу, читал ее года два назад по совету барона Адашева, правда на русском и в несколько урезанном варианте. Если кратко, похождения какой-то аристократки, которая постоянно попадала в пикантные ситуации. В книге много нескромных сцен, нескромных даже для Рима — самого порочного из городов еще со времен Мессалины. Увидев меня, мама сразу выключила звук и лицо ее стало еще серьезнее.