Вохштерн

— А у Хонира какое звание? — Решил я зайти с другого бока.

— Сержант.

— А… — Хотел задать я еще один обходной вопрос, но Глинор меня перебил на полуслове:

— Слушай, если тебе так уж интересна моя история, то просто спроси. Прямо. Не нужно ходить вокруг да около. Я этого не люблю.

— Ну, я же вижу, как тебе неприятна эта тема. Вот и хотел… Аккуратно.

Сзади раздался заливистый смех старосты.

— Какой же ты все-таки еще мальчишка, Талек. — Отсмеявшись заметил он. — Спрашивай, не стесняйся. Тем более, что история давняя.

— Тогда рассказывай, раз давняя. Все равно нам еще долго ехать.

— Моя мать была служанкой в семье дворянина… — Начал он, после небольшой паузы.

В целом, ничего сверхъестественного в истории Глинора не было. Родился в Майве — одном из королевств неподалеку от Хольтрига. Мать — служанка, отец… А об отце староста решил умолчать. Но, из контекста, я понял, что личностью тот был довольно влиятельной, и… Порядочной. Порядочной потому, что хотя и не признал Глинора, но позаботился о его матери. А самому незаконнорожденному сыну дал хорошее образование. Влиятельной же, потому что никто и слова не посмел пикнуть против такого его решения. Ни законная супруга, ни соседи, ни наследники. Собственно, последние и стали причиной того, что начавшая налаживаться жизнь тогда еще юноши в итоге полетела под откос. Но, обо всем по порядку.

Выучившись, Глинор, как и полагается номерным благородным отпрыскам, выбрал военную карьеру. Только сами по себе битвы его не привлекали совершенно — драться он не любил, хотя и умел. А вот инженерия — это да, это ему нравилось. Еще в детстве, в отцовской библиотеке, он зачитывался трудами по проектированию и строительству воинских укреплений. Мог неделями изучать план какой-нибудь крепости, пытаясь найти бреши в ее обороне. К тому же, в отличие от своих братцев, умел и любил работать руками.

Так что нет ничего удивительного, что выбрал он именно инженерные войска. В которых и сделал крайне головокружительную карьеру, получив звание лейтенанта (совершенно заслуженное, между прочим) уже в свои двадцать пять лет.

А потом отец Глинора умер, и в жизни перспективного военного инженера началась черная полоса. Вскоре, после отца, таинственным образом погибла и мать. Начались неприятности и на службе — капитан стал вдруг крайне недоволен своим вторым лейтенантом. Что вылилось для Глинора в перевод на должность интенданта в захолустной приграничной крепостице.

Уж кем — кем будущий староста Пригорья не был, так это дураком. Он быстро понял, что неприятности эти, скажем так, искусственного происхождения. И, дезертировав со службы, начал свое собственное расследование. Которое и привело его к старшему брату, унаследовавшему отцовское имение и титул.

Как оказалось, тот очень сильно любил свою матушку и не смог простить своему ветреному папаше пренебрежительного отношения к ней (хотя, по словам Глинора, и сам, даже будучи в браке, не стеснялся зажимать служанок по углам). Только вот для мести ему самому у сынка кишка оказалась тонка, вот он и решил выместить свою злобу на незаконнорожденном брате и его матери.

Никаких доказательств у Глинора не было. Да, даже если бы и были, то вряд ли ему удалось добиться справедливости — мало кто был готов ссориться с влиятельным аристократом ради какого-то там бастарда, пусть и многообещающего лейтенанта. Молодой лейтенант это прекрасно понимал, поэтому, решил действовать радикально и не оглядываясь на последствия.

— Я подстерег его, когда он возвращался с охоты. Есть в нашем замке такое местечко, из которого хорошо просматриваются парадные ворота. И расположено оно так, что если не знать, что именно там засел стрелок, то ни за что на него не подумаешь. А я неплохо арбалетом владею.

Он надолго замолчал и некоторое время мы ехали молча. Но я все же не выдержал, и спросил:

— А дальше что было?

— А дальше? Дальше мы с Хониром сюда, в Хольтриг сбежали. Имена новые себе взяли. Я осел в Пригорье, а он в Вохштерне. После, когда я авторитетом у селян обзавелся, и он ко мне перебрался.

— Получается, Глинор — это не твое имя?

— Почему же? Мое.

— А как же… — Начал я, но вновь был перебит старостой:

— Все быльем поросло. И наши с Хониром имена тоже. Нет тех людей, и все тут.

— Тогда, зачем ты мне это все рассказал?

— Так ты же сам попросил. — Раздался сзади негромкий смешок. — А вообще, не знаю я, если честно. Никому не говорил. Ни женке, ни сынишке. А вот тебе рассказал. Будто что-то меня изнутри толкнуло.

— Понятно, — протянул я, уже окончательно осознавая, что и та встреча, полгода назад, была не случайной.

— Что тебе понятно?

— Не важно. Ты как, подумал над моим предложением? — Сменил тему я.

— Да. Я согласен пойти к тебе на службу.