Превосходство технологий.

— Что ты! С ума сошел!? Не хочу вносить в этот мир тяжелые растворы! И без меня умники найдутся. У местных есть всяческие пивы, вина и настойки, вот пусть их и пьют. Я вот научил брата плохому, и то, как бы по шапке от Великой не огрести. Но то могущественная сущность Рамзес, а не слабые организмы разумных Океании. Да и без меня откуда возьмёшь раствор? А я много баловать не намерен. Так, изредка, по поводу.

— А сам?

— Один — ни в коем разе! Категорически! Ни с кем не чокнулся, не сказал нужное слово, это уже не просто пьянство — алкоголизм. Я вообще довольно спокойно относился к этому делу ещё там на земле. Очень умеренно, иногда до неприличия.

— Это как?

— Пить отказывался… При некоторых обстоятельствах, это признак смертельной болезни, выказывание неуважения, нежелание иметь дело с кем-либо, даже, по обстоятельствам — прямое оскорбление, и ещё всякое разное.

— Сложно как, — удивился Рамзес, потирая длинную морду, — Надо изучить вопрос тщательней.

— Очень рекомендую, брат! Много где пригодится в дальнейшем, поверь.

Некоторое время Рамзес смотрел на меня внимательно и молча.

— Пора мне брат, — наконец изрёк он, — Спасибо тебе. Я вот вроде и всемогущий Посланец Великой, но как с тобой пообщаюсь, всё что-то новенькое узнаю…

— Почему нет… Можно быть не только всемогущим, для таких как ты Рамзес, но и всезнающим. Однако, сначала нужно эти знания обрести. Понять, о чём нужно знать, понимаешь. Я в курсе, ты можешь просто обратится к огромнейшим архивам информации, уже находящимся в ноосфере. Однако, знаний так много, что копаться в них будешь бесконечно. Можно и самому, да. Или просто найти того, кто ткнет пальцем, куда нужно смотреть, на что смотреть…

— Мудро! Кто сказал?

— Хотелось, чтобы я, но думаю, уже опять кто-нибудь опередил…

Караван с медью был куда как "жирен". Икарусы своим зорким глазом всё подробнейшим образом рассмотрели и посчитали. Двенадцать телег, тринадцатая исключительно для шаманов, около сотни толкателей-хоб, четыреста сорок семь воинов, сорок шесть командиров. Начиная от младшего фулюля и заканчивая двумя полноценными вождями. Семнадцать шаманов разного ранга во главе со старшим шаманом. Сила, по меркам местных, очень приличная.

Похоже, Хруунг решил не распылятся на мелкие караванчики, по три-пять телег, как было раньше. Видно, добежали до гайгуля везунчики, поведали вождю о событии печальном. Вот мы и видим реакцию. Ну, оно и верно, времена нынче меняются стремительно, завтра никогда уже не будет, как вчера. Чего-то подобного я ожидал от вождя, и поэтому шевеление возле медных рудников наши летуны отслеживали постоянно. И вот — гранд караван!

Караван мы ведём уже третий день. Движется он медленно, осторожно. В этот раз хобол посылают впереди себя небольшую группу разведчиков, всего каких-то пятьдесят бойцов, что проверяют дорогу впереди. Очень предусмотрительно, но смешно. Ибо максимум два десятка шагов в сторону проверить обочины ещё могут, а вот дальше отчего-то тяму у хобол не хватает. Нет не только арьергарда, но даже нормального бокового охранения. Нельзя же за таковое считать плотные кучки брадо, довольно сильно отличающиеся по размеру, идущие по бокам телег. Они как бы вместе, но явственно — отдельно. На марше и у костров по ночам это видится очень чётко.

Зато воины были весьма собраны. Никто на телегах не ехал, оружия из рук не выпускал. Шаманы держали наготове не только бубны и барабаны, но и разнообразные амулеты. Самое главное, это пентаграмма, составленная из рисунков и элементов костей. Она была собрана на широкой и плоской телеге, и в её центре всегда сидел кто-то из шаманов. Ушастые очень серьёзно подошли к проводке этого каравана, видно Хруунг не слабо накрутил хвоста ответственным командирам. Но…

Как я и говорил, первые три дня дисциплина была на уровне. На четвертый чуть просела, на пятый появился откровенный расслабон. А что, всё тихо и спокойно, до гайгуля рукой подать, считай дома, один дневной переход с ночёвкой остался. Нервное напряжение отпустило… Шаг всё более прогулочный, вместо осторожно-ожидающего. Всё меньше по сторонам зыркают, а трендят меж собой всё больше. Хобол далеко не первые, кого прихватили на таком настроении. На эту уловку попадали воины куда круче, чем они.

Вот и мы встретили караван в узком дефиле промеж двух замечательно удобных холмов.

Хотел бы я причесать всю эту компашку, чтобы избежать превозмогания, из пулемётов и минометов, да нельзя, слишком много там хоб. Мастер Ыка хоть и выписал "индульгенцию" на нечаянные потери среди своей касты, но я категорически не хотел убивать ни в чём не повинных толкателей. Хотя, признаюсь честно, подвергать опасности своих ребят я хотел ещё меньше.

Крук в ультимативной форме заявил желание поучаствовать в войнушке. Напрямую! Нельзя бомбить из миномётов и строчить из пулемётов? Ладно, он возьмёт пистоли и молот, и даст жару в ближнем бою…

Я, конечно, мог бы приказать ему, как лидер клана, сидеть на жопе ровно. Расписать ему его нереальную ценность как специалиста, а не бойца, и так далее и тому подобное, но…

Прожив много лет, я может и не стал действительно мудрым, однако, кое-какие истины усвоил. Если взрослый мужик, читай — разумный, хочет совершить поступок, не мешай, не надо. Все эти кудахтанья наседки, уговоры одуматься, прийти в себя, подумать не только о себе, но и о… нужное подчеркнуть, могут не только не возыметь ожидаемого результата, но вызвать реакцию до наоборот. Можно получить такие проблемы, впоследствии, что лучше бы мужик сделал, что хотел.

Единственно, поступок должен быть правильным! Прыгнуть с парашютом, когда тебе за шестьдесят. Отправиться в пешее приключение Калининград — Владивосток. Женится на одинокой матери с двумя детьми, повесив неслабое ярмо на свою шею. Вступить в ополчение, отстаивая независимость и саму жизнь чужих тебе людей. Продать ненужную тебе квартиру и отдать деньги на лечение незнакомого лично тебе ребёнка-инвалида. Приютить бомжа, помочь ему, поддержать. Или просто подобрать старого бездомного больного кота, чтобы он дожил свои недолгие дни в тепле, сытости и покое… И многое, многое другое…

Почему-то людей, готовых совершить подобное, большинство окружающих кидаются отговаривать. Отчего-то они уверены, как жить на свете этому конкретному человеку, они знают намного лучше, чем он сам.

Но повторюсь, главное — правильный поступок!

Вот и я не стал отговаривать Крука. Не в этот раз. Я хитрый, сегодня, когда не настолько опасно, я уступлю, завтра, когда будет серьёзный замес и лезть в драку для розового будет реально ни к чему — он уступит мне. Осталось разработать удовлетворительный план всей операции и осуществить его без особых накладок. И мы разработали…

— Вождь, мой твой хочет говори слово.

Вождь Варыг, ответственный непосредственно за охрану телег, хоб и самое главное, за прикрытие в бою шаманов, кинул вялый взгляд на обратившегося к нему. Каким бы ни было огромным толковище воинов орды, собранных под рукою Хруунга, но этого кренделя он узнал. Его многие знали.

Ктуц! Его феерические падения и возвышения не слабо повеселили многих и многих. Когда-то фулюль проиграл вызов и остался жив, что уже можно сказать — удача. Это у простых воинов "Кто ты такой" может вполне закончится банальным пусканием юшки. Фулюли, как правило, лишаются своей должности вместе с жизнью.

Но повезло чучуну, притащил к ногам Великого Хруунга Господина Мо, убийцу орды Куккика. И возвысился снова до фулюля.

И опять пал, когда привёл большой плот в гавань Большого Гайгуля — без лодки Мо, без шаманов и старших командиров, с малой горсточкой простых воинов. Просрал якоря из ценнейшей меди! Про остальное несущественное барахло даже упоминать не стоит…

Наверное то, что он всё-таки привел плот, и то, что он, по факту, был далеко не самым главным в этом мероприятии, спасло его никчёмную голову от гнева Хруунга. Он его не убил, но и фулюлем Ктуц быть перестал. Опять слетел до простого воина. Кто-то должен был быть крайним, да. А Ктуц как раз и оказался самым старшим в той ситуации. Но, смело можно утверждать, опять повезло. А если вспомнить, что он пережил Великую Черную Волну, в отличие от многих, то его можно смело записывать в счастливчики. Гы-ы…

Однако, воином Ктуц был изрядным. Это даже по оружию и какому-никакому доспеху видно. Небольшой, но добротный щит. Череп Крысиного Короля на голове. Почти новый кожаный панцирь из дублёной кожи норогоса, неплохие штаны и пучок бус на шее, пара мулек и простенький амулет на поясе… Но самое главное — кинжал имперской работы. Многие, пользуясь случаем, хотели завладеть им, да не все при этом выжили, попутно приодев и украсив Ктуца. Так что, послушать вождю дважды заслуженного фулюля можно…

— Ну?

— Мой сильно тревожит, тут хороший места для плохой засада.

Бравые воины из его брадо и близкого окружения вождя, упакованные — не чета Ктуцу, навострили уши. Разговоры меж собой разговаривать за эту долгую дорогу уже поднадоело, а тут всё какое-то развлечение.

— Вождь Жула отвечает за разведка дороги, — лениво ответил Варыг, — Шаманы смотрят через свои амулеты. Ничего никто не видит… А твой видишь?

— Не видит мой, — не стал нагонять тумана Ктуц, — Чуствуй. Тут, — он постучал по груди, — Тревога тут, в душа!

— А может в твой жопа тревога? — под дружное гогатанье влез один из ближников вождя.

Ктуц бросил нечитаемый взгляд на юмориста и ничего не ответил.

— Душа чуткий, э? А почему твой жопа попадай раз за раз на цугундер? Э? — продолжил веселить окружающих фулюль из брадо Варыга. Даже сам вождь растянул губы в улыбке.

— Однажды, — бросил как бы в никуда Ктуц, — один великий человек, который все знай как Господин Мо, говори мой: "Ктуц, настоящий воин не тот, кто падай, а тот, кто сумей поднимись". Мой падай не раз, и не раз вставай. Твой может падай и поднимись? Хоть раз? — Ктуц упёр глаза в переносицу шутнику.

— Твой, — сразу вскипел фулюль, — хотеть беда? Хотеть, что моя кричи «Кто ты такой?».

— А твой не кисло в жопа мне кричи «Кто ты такой?» — ухмыльнулся Ктуц.

— Тиха! — моментально вскинул руку Варыга, когда вокруг раздались возгласы оживления и предвкушения, — Никакой вызов здесь! Только гайгуль, э! Придём когда! Забыли, что говори Великий Вождь? Либо караван прийти гайгуль, либо никто не прийти! Мне здесь не тут, кто ты такой устраивай!

— Есть, что дельно сказать? — ткнул боевым мослом в грудь Ктуца Варыг.

— Нету… — опустил голову он.

— Уйди…

И Ктуц ушел. Под смех и стёб остальных воинов брадо вождя. На самом деле, он и правда не мог предъявить ничего конкретного. Ну, если только маленькие тревожные точки высоко в небе. Когда одна, когда две… Очень высоко, да, но Ктуц имел очень острое зрение, гораздо лучше, чем у многих. Так что, ткни он сейчас пальцем вверх, если что-то и рассмотрит кто, то единицы.

Может быть, это просто птицы… Но отчего они висят исключительно над караваном, день за днём? Так что, только эти непонятные точки и собственные нехорошие предчувствия. Хотя, пережив немало приключений на свою жопу, как сказал этот молодой чучун, Ктуц стал очень чутко прислушиваться к своим ощущениям.