Превосходство технологий.

— Без ноги…

— Нога, ага, нет, — совершенно серьёзно ответил он мне, — Однако Ктуц знай один великий воин. Чёрный головёшка из костёр, лежи, как бревно в сетке, даже пить сам не моги. Он говори глупому Ктуцу: воин никогда снаружи, воин всегда внутри. Умей воин жить без голова, он останься воин. Что ему: нет рука или нога? Ктуц смеялся тогда, да. Глупый чёрный головёшка… А потом оно стал снова воин! Беги из плен, спасай друзья, убей многа воин хобол. И Ктуц думай над словами Господина Мо. Много думай… Теперь просто знай, Господин Мо правда говори. Нога нет! — похлопал он по культяшке, — А воин, — Ктуц похлопал себя по груди, — есть.

— А что не убежал, когда был на двух ногах? — мне стало искренне интересно.

— Ктуц не глупый герой, когда надо — беги быстро, — слегка кивая ответил он, глядя мне прямо в глаза, — Но Ктуц воин, он не беги каждый бой. Ктуц был дважды фулюль не потому что беги, а потому что бейся. Ктуцу уже не стать фулюль третий раз точно, — он криво ухмыльнулся и кивнул на обрубок, — и что будет с моя дальше, не знай. Но Ктуц рад видеть и говорить с Великий Господин Мо.

— Кто тебя перевязал? — подала голос Мими, что стояла сбоку от меня, и промолчала весь разговор.

— Хоб… — пожал плечами он в ответ.

— Почему?

— Моя не знай, — ещё раз пожал плечами Ктуц, — Может не кричи на них, не ругай. Не бей под зад нога просто погагатать? Не помогай, но и зло не срывай. Ктуц много думай о разговор с Господином Мо. Гляди другой глаза на мир? Слушай его не так, один слова в ухо влетай из другого вылетай, думай, что услышать? Гляди на хоб не как раньше? Ктуц не знай…

— Хм… — Мими пристально посмотрела на меня.

А я, в свою очередь, пригляделся к воину, что валялся у меня под ногами. Толи ментальным посылом, внутренним ли зрением, способностью, проявлявшейся у меня ещё на Земле, а может всем вместе, но видел я в Ктуце нечто. Особое состояние души и разума, что определённо указывало на возможность стать таким же, как и Тутук или Клуч. Если и не сразу Бронзовым Самура, то воином нового народа — точно. Не знаю, как у меня получалось, Система никак это не отмечала, но так было.

— Годен! — кивнул я Мими, — Починишь?

— Конечно, — улыбнулась она мне ласково.

— Ну, чучун, кажется, опять тебе повезло. Сама Великая Дарующая Жизнь, Милосердная Утешительница Боли, Сияющая Принцесса Мио, и так далее ещё много чего, тобой займётся. А потом тобой займутся другие…

— Э-э-э… — не смог сразу понять, что происходит Ктуц.

— Не благодари… — отмахнулся я и пошел к заждавшимся меня Круку со товарищи. Наверное, хотят узнать, что такое чунга-чанга, что я им обещал, хе-хе…

Я шел вдоль строя притихших хобол… Побитые, в лучшем случае — основательно потрепанные, перемазанные засохшей кровью, поникшие плечами и ушами, старающиеся не смотреть мне в глаза… Набралось их десятка четыре. Многие из них опытные бойцы, в неплохих, по меркам хобол, доспехах. Ну, собственно, тут всё понятно, крепкий доспех вкупе с умением дает шанс выйти из боя чаще чем тем, у кого этого нет.

Но в строю встречались не только они, попадались воины попроще и даже несколько новобранцев-хоба. Ещё десятка три хобол были аккуратно разложены в линию. Это те, кого Мими "подшаманила", так сказать. Умереть не умрут, а на ногах стоять пока не могут. Среди них тоже присмотрюсь, вдруг да попадётся кандидат.

Вот я и шел, вглядываясь в глаза бойцов, стараясь уловить тот ментальный маркер, что так чётко чувствую в Тутуке, Клуче и Ктуце…

Не то, не то… Испуганные глаза, глаза испуганно-злобные… И снова не то. И опять. Нет, нет… Безразличные, покорные, панические. Вот! Взгляд хороший, прямой с прищуром, с неким вызовом… Сразу видно, жесткий малый. Есть стержень внутри, да. Но не годится в воины нового народа. Фанатик идеологии Хруунга.

Так, а тут у нас кто такой интересный?

Тщедушный хобыш, даже по меркам зеленомордых мелкий какой-то. Одет простенько, куртка да штаны, украшений нет, тонкий ремешок с пустыми ножнами. Судя по размеру, там "свинорез" сантиметров пятнадцати мог поместится, не больше. И что-то мне подсказывает, совсем не бронзовый, не говоря уж о медном. Кабы не костяной. Таким дел наворотит, если в штыковую попрёт, только разбегайся, хе-хе…

Но зубы подпилены, а на ушах татушка, говорящая о том, что малец уже побывал в трех, как минимум, битвах. Правда, не как воин передней линии, я тут, в последнее время основательно поднаторел в их художествах. Если бы не объёмный инструмент, судорожно сжимаемый в объятьях, то даже не знаю… Ну, а так понятно, кто это. Крендель, что так бойко наяривал в барабан отваги, и безобидный настолько, что его даже Головастик не тронул. Хотя… это вот так, не на своём месте он безобиден, а зажигал на барабане зачётно. И на поле боя был совсем не лишним.

— Ты кто?

— Угля… — чуть слышно пробормотал этот мелкий, стараясь не смотреть мне в глаза.

— Ну ты голову-то подними, а то бормочешь себе за пазуху. Не бойся.

— Моя не боися! — резко поднял голову Угля и уставился мне прямо в глаза, — Моя воина!

— У-у-у… Видали каков! — обернулся я к остальным. Бобо, Мур, Безухий уже без шлемов, и оба Самура в полном снаряжении сопровождали меня, держась чуть в стороне, — Воин, не хухры-мухры!

Хмыки и лёгкие, но добрые улыбки, появились на лицах свиты. Даже кривоватый строй зелёных ушлепков покосился на паренька. С разными эмоциями, кстати…

— А как, воин, не слабо сойтись с Бронзовым Самура на «кто ты такой?» Э?

Угля бросил затравленный взгляд на устрашающие фигуры за моей спиной, отчетливо побледнел, но проглотив ком, что, похоже, пережал ему горло, решительно выкрикнул:

— Бейся до смерть! — вот только голосок в конце несколько петуха дал.

Из строя послышались уничижительные гыгыки, и это меня как-то сразу напрягло.

— Заткнулись там! Осмелели? Может кто-то вместо него выйдет?

Угрюмое молчание…

— Я так и подумал.

— А что мой за то будет? — вдруг раздался скрипучий голос.

Ага, этот тот, жесткий. Ну, не удивлён.

— Ничего не будет. Я вас и так отпущу на все четыре стороны. Дадим под жопу для ускорения и валите. А выйти против Бронзового Самура просто так, показать, что в коленках не слаб, что мужик и воин. Только биться будете до смерти. Выйдешь?

Ничего не ответил. Только катнул желваки на скулах, да зыркнул по сторонам. И остальные сдулись. Прикрылись ушами, втянули головы в плечи… Ну да, ну да, когда и так отпустят, нахрена бы надо.

— Ну, — повернулся я к Угле, — а ты не передумал? Отдадим колотушку, и вали со своим барабаном.

Ах, как хотелось парню сдать назад, как ему было страшно, но… Стержень, мать его! Точно такой же, как и у остальных Самура. Только еще и усиленный юным максимализмом. Наш клиент.

— Мой бейся… — сцепив зубы, решительно тряхнул он пучком волос с одинокой косточкой типа заколки.

— Копьё, бронзовый кинжал, боевой мосол со щитом?

— Нет, — опустил он голову, — нож. Моя только нож умей. Совсем мало-мало. Учи моя бей в барабан отваги. Моя очень хорош в держи ритм. Много ритм знай. Не помог. Страшный Зверь отними колотушка. Позор… Дай нож, Господин Мо, — уставился прямо мне в глаза Угля, — буду бейся на смерть с Бронзовый Самура. Угля не хоти умри Большой Гайгуль на позорный крест, Угля хоти умри, как воин. Угля хоти бейся с Бронзовым Самура.

Хотел я чуток шуткануть над малым, так-то сразу почувствовал — он наш клиент, а оно вон как вышло. Серьёзно… Все вокруг притихли.

— Будешь биться с Самура, — положил я руку на худое плечо парня, — Но и нас не считай бесчестными. Сейчас не готов ты. Мы тебя заберём с собой, откормим, основательно потренируем, и вот тогда! Чтоб на равных. Понимаешь?

Угля потерянно кивнул, растерянно переводя взор с одного лица на другое, словно ища подвох.

— Согласен?

Он неопределённо пожал плечами, уперевшись взглядом в барабан.

— Забирайте! — подтолкнул я мелкого в сторону Самура, — Вместе с барабаном…

— Так, а это что за тело?

В конце строя валялась окровавленная тушка. По прикиду — щаман. Несколько глубоких колотых ран на груди и рваная рана через всю морду.

— Шаман Чукмы, — глухо отозвался из-под маски Тутук.

— Вот оно как… От судьбы не убежишь, да. И кто его?

— Мой! — стукнул Тутук кулаком в грудную пластину.

— Молодец боец! — похвалил его я, — И давай уже вместо всяких «мой, моя», четкое — я! Так оно правильно будет.

К ночи мы отошли от места битвы на приличное расстояние. В этот раз забрали с собой всё. Дорога с таким караваном до гайгуля будет не близкой, больно местность тут сложная. Распадки, болотистые низины и лесистые возвышенности, крутые каменные гряды, речки и ручьи… Там, где по прямой пару километров, по относительно проходимому пути — все пять, а то и десять. Но логистику мы разведали много раньше, потихоньку дойдём.

Можно, конечно, бросить хабар, пупки не рвать, но я рассчитывал укусить Хруунга как можно больнее. Это о живой силе он не слишком опечалится. Пока. А вот медь, серебро, золото, олово, да все это в слитках, а также немного камней самоцветных — это больно. Этого вождь проигнорировать не сможет. Даже если сам бы захотел, окружающие не поймут. В структуре воинской касты, в их парадигме, такие "непонятки" могут дорого стать Хруунгу.

Нужно мне чтобы Хруунг зашевелился активней, стал рассылать поисковые партии. Без гуней, налегке и, самое главное, без хоб. Пора уменьшать поголовье хобол более прогрессивными методами, попутно внушая страх и ужас оставшимся.

И, конечно, разгром каравана Великий вождь безо внимания никак оставить не мог. Икарусы чётко отследили и быстро доложили, что за нами погоня. Не менее тысячи воинов, налегке, без хоб, всё как я и хотел. Не только хотел, но и сильно рассчитывал. А потому, мы к этому готовились. Это для захвата каравана я не подключил ни пулемёты, ни миномёты, но всё это мы с собой взяли. Со всем усилением, самоходными телегами, личным составом, боеприпасами… Вообще, эта операция изначально планировалась, как многоэтапная, и первый полевой выход-тренировка всех сил и средств нашей армии.

Воины хобол, гонимые праведным гневом и волей Хруунга, двигались, конечно, много быстрее нас. Тем более, им не было необходимости искать наши следы, такую "просеку", что мы оставляли за собой, не заметить было трудно. Но и нам скоренько и далеко убегать нет необходимости. Нам, главное, добраться до нужного места. И мы вполне благополучно до него добрались.

Узкий распадок среди высоких каменистых холмов выводил к неширокой и мелкой речке с удобным бродом. Если его перейти, то условная дорога опять заведёт в такой же распадок, что и его брат-близнец. От выхода из распадка до речки — метров двести, и от другого приблизительно столько же. Но самая изюминка этого места заключалась в том, что вверх по течению, через километр эту небольшую долинку замыкала невысокая — метров шесть, но почти отвесная скальная полка. Как раз с неё-то речка и падала невеликим водопадом. А вот ниже по течению, тоже недалеко, ещё одна каменная полка, тоже отвесная, но куда как выше, метров пятнадцать. В целом, вся эта долинка с прозрачной ласковой речкой, высокими крутыми холмами, поросшими лесом, искрящимися водопадами, очень живописна. Так и хочется разбить тут лагерь, насладится красотой, тишиной и благолепием… С точки зрения художника — шикарное место для пленера. Так и тянет взяться за мольберт, набросать пару пейзажей. Запечатлеть, так сказать, несколько лапидарных пятен.