Клич войны

Их было четверо: детектив в штатском, два констебля в форме и фотограф. ‘Меня зовут сержант полиции Ральф Райли, - представился человек в штатском. - Не могли бы вы дать мне ваше имя и адрес, Мисс?’

Шафран сделала, как просил Райли, и показала ему свое удостоверение личности в качестве подтверждения. Он приказал двум констеблям стоять на страже снаружи и записывать имена всех любопытных соседей, которые могут прийти посмотреть. Он велел Шафран сесть за кухонный стол и подождать несколько минут. Затем они с фотографом прошли в гостиную, чтобы осмотреть место преступления. Минут через десять Райли появился снова, сел напротив нее и попросил дать отчет.

‘Я зашла узнать, нельзя ли уговорить дядю Фрэнсиса навестить моего отца, который лежит в больнице, - сказала она. - Мы с папой были на корабле, который затонул в Эгейском море, и он был тяжело ранен, и это просто ужасно, что его собственный брат не навещал его. Ну, мой дядя очень рассердился. Я думаю, что он обижался на моего отца из-за того, что они заключили сделку, несмотря на то, что он сделал это очень хорошо. И я думаю, что он тоже был очень пьян. Он очень быстро выпил два полных стакана виски, один за другим, пока я была здесь, и у меня создалось впечатление, что к моему приезду он уже успел порядочно выпить.’

Райли оторвал взгляд от Блокнота. - Подожди, я только что понял ... мне показалось, что твое имя мне знакомо ... Шафран Кортни, конечно, ты та самая молодая женщина, о которой писали в газете. Ты претендуешь на медаль.’

Казалось, он вот-вот попросит ее поставить свою подпись в блокноте и передать его жене.

‘Совершенно верно, - ответила Шафран.

‘Ну, я никогда ... ты ведь и вправду не выходила из огня да в полымя, правда?’

‘Полагаю, что да.’

- Итак, на месте преступления все выглядит довольно просто. Вы явно пострадали от удара по лицу. Когда мы закончим наш разговор, я попрошу фотографа сделать несколько снимков, чтобы подтвердить этот факт. И если только здесь не было третьего человека, о котором Вы нам не рассказывали ...

Он посмотрел на Шафран.

- Нет, мы были одни в квартире, - сказала она. - У моего дяди нет постоянного персонала, и он сказал, что видел здесь очень мало людей.’

- Я уверен, что соседи могут подтвердить истинность или ложность этих утверждений. Но мне кажется, что твой дядя действительно ударил тебя. На правой руке и манжете пиджака - кровавые брызги. И я осмелюсь сказать, что мы найдем отпечатки пальцев вашего дяди на всей лампе, которую, как вы говорите, он намеревался использовать в качестве оружия против вас. Однако есть только одна вещь, которая озадачивает меня, Мисс Кортни.- Детектив посмотрел на Шафран, и теперь в его глазах не было ничего даже отдаленно звездного, когда он сказал:- Почему молодая женщина, наносящая светский визит своему дяде, просто случайно имеет при себе пистолет "Беретта-418"?’

- Потому что я всегда ношу его с собой, сержант.’

‘Тогда с чего бы это?’

‘Сила привычки, я полагаю. Я была водителем генерал-майора Уилсона. Я должна был доставить его прямо на поле боя. Мы, девушки из МТК, конечно, гражданские, так что мы не вооружены. Но мой отец считал, что у меня должны быть какие-то средства самозащиты, на всякий случай, а генерал Уилсон ... ну, я не должна этого говорить, потому что не хочу втягивать его в горячую воду ...

‘Я бы не беспокоился, Мисс. В конце концов, он генерал.’

- Ну, он сказал, что закроет на это глаза, если я докажу ему, что умею обращаться с оружием. Видите ли, я выросла в Кении, поэтому привыкла стрелять, так что это не было проблемой. Он также настаивал, чтобы я держала пистолет подальше от глаз. Так что мой отец купил мне "Беретту", потому что ее можно было просто положить в мою сумку через плечо, и с тех пор она всегда была со мной.’

‘А раньше у вас были причины им пользоваться? В гневе, я имею в виду ...

‘Да. Во время операции "Компас", в начале этого года, мы столкнулись с итальянским патрулем, и нам пришлось отстреливаться.’

- Вы уже стреляли в человека, Мисс?’

Шафран внезапно обнаружила, что ее самообладание начинает разрушаться, и на этот раз в нем не было ничего притворного. Она прикусила нижнюю губу, а затем сказала ‘ " Да, я знаю ... вот так я знала, что делать ... но ... но это ужасно - стрелять в другого человека ... а он был моим дядей, моей собственной семьей..."

Она заплакала и вытащила из сумки окровавленный носовой платок.

‘Мне очень жаль, Мисс Кортни, но мне понадобится этот носовой платок. Улики, - сказал Райли. Он встал со своего места и принес чайное полотенце, висевшее на перекладине перед плитой. - Ну вот и все.’

‘Спасибо. До меня только что дошло ... что случилось. Мой дядя не был хорошим человеком, сержант. Но я не хочу ... я не хочу всего этого.’

Я просто попрошу фотографа сфотографировать тебя, а потом один из моих людей отвезет тебя домой. Я должен попросить вас остаться в Каире. Вы, случайно, не ожидаете каких-нибудь приказов куда-нибудь отправиться?’

- Нет, я в длительном отпуске.’

- Тогда проведите его здесь, если не возражаете, пока я не скажу иначе.’

На следующий день Леон велел Гарриет нанять лучшего адвоката по уголовным делам в Каире Джозефа Азерада, чтобы тот вел дело Шафран.

- Не бойтесь, мистер Кортни, я позабочусь о том, чтобы не было никаких дел, - сказал Азерад.

Леон уже сообщил ему о восхищении Фрэнка Освальдом Мосли. Азерад немедленно позвонил начальнику Каирской полиции и недвусмысленно заявил, что было бы возмутительно, если бы отважную молодую женщину, которая с честью служила своему народу и чье лицо было разбито кулаками злобного зверя, обвинили в том, что было явно актом самообороны.

Он также связался с людьми, работавшими в отделах новостей "Газетт" и "Мейл", и сообщил им, что знаменитая красавица и героиня Шафран Кортни была вынуждена защищаться от нападения своего дяди, известного сторонника фашизма. Он сказал человеку из "Газетт", что если он пойдет в Спортивный клуб, то вскоре найдет множество людей, готовых подтвердить статус Фрэнсиса Кортни как давнего сторонника Мосли, и дал человеку из почты адрес врача, который осматривал раны Шафран, и время ее приема.

Шафран, которая была предупреждена заранее, посмотрела прямо в камеру, подняв руку, как бы защищаясь от ее вторжения. Ее лицо сильно распухло с того момента, как полиция сфотографировала ее, и теперь было покрыто яркими синяками. Никто из тех, кто видел фотографии, не мог сомневаться, что на нее напали, и еще несколько синяков на ее предплечьях доказывали, что она пыталась защититься от нападок дяди, прежде чем его кулаки в конце концов прорвались.

К концу дня стало ясно, что Фрэнсис держал лампу рядом с креплением светильника, поддерживая показания Шафран о том, что он пытался ударить ее основанием, в то время как угол, под которым пуля 418-го калибра вошла ему в череп, подтвердив ее утверждение, что она беспомощно лежала на диване, стреляя в него, когда он надвигался на нее.

К концу недели дело было прекращено. Шафран получила телеграмму от Джамбо.

УСЛЫШАЛ О СОБЫТИЯХ В КАИРЕ ОСТАНОВИТЕСЬ ПОДУМАЙТЕ ВАМ НУЖНА СМЕНА ОБСТАНОВКИ ОСТАНОВИТЕСЬ ПРИЕЗЖАЙТЕ В ИЕРУСАЛИМ ОСТАНОВИТЕСЬ ПО ПРИКАЗУ УИЛСОНА

Пока Шафран укладывала вещи, мистер Браун читал подробный отчет о стрельбе. И к тому времени, когда он дошел до последней фразы, он уже знал, что должен лететь в Каир.

Потребовалось несколько недель, чтобы организовать поездку, но в конце концов он смог получить место на бомбардировщике RAF Liberator, перевозившем двух старших офицеров, которые были переведены на североафриканский фронт. Пилот пересек Бискайский залив, а затем взял курс на нейтральную Португалию и приземлился в Гибралтаре. На следующий день он пролетел над Марокко на юг, а затем повернул на восток через Сахару, к югу от зоны боевых действий в Западной пустыне, прежде чем достичь Нила, который он использовал в качестве ориентира, чтобы вернуться в Каир.

Когда мистер Браун сошел на берег, он позволил себе отдохнуть денек, так как это было долгое, опасное и утомительное путешествие. Затем он отправился в верховную комиссию и сделал несколько осторожных запросов. Выяснив все, что ему было нужно, он сел на поезд, который должен был доставить его в Эль-Кантару на северо-востоке Египта, откуда спальные вагоны следовали в Хайфу, на Средиземноморское побережье Палестины. Оказавшись там, он в последний раз пересел на другой поезд по пути в Иерусалим.

Он действительно попал в очень большие неприятности. Теперь ему предстояло выяснить, стоило ли все это того.

Все очень просто, Кортни, - сказал Джамбо вскоре после того, как она прибыла в штаб-квартиру британской армии, занимавшую одно крыло великолепного отеля "Царь Давид" в Иерусалиме.

Он подвел ее к карте Восточного Средиземноморья и Ближнего Востока. ‘Вот Каир,-сказал он, указывая на его расположение в правом нижнем углу карты. ‘Не надо тебе этого говорить, а? А к востоку от Каира - Суэцкий канал, ворота в Индию, на Дальний Восток и в Австралазию. Если мы когда-нибудь потеряем контроль над каналом, это будет занавесом для Империи. Итак, Роммель мчится по прибрежной дороге к Каиру с запада и подходит слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно. Немцы оккупировали Грецию и Крит, а это значит, что теперь они находятся всего лишь в коротком прыжке через восточную часть Средиземного моря от Крита до Алекса.’

‘Но они никогда не смогут провести силы вторжения дальше Королевского флота, не так ли, сэр?’

‘Ты совершенно права, девочка моя. Но посмотри сюда.’

Он указал своей хвастливой палкой на территории Ливана и Сирии, прямо к северу от того места, где они теперь находились в Палестине. - После последней войны мы взяли под свой контроль Палестину и Транс-Иорданию, а французы наложили свои липкие лапы на Сирию и Ливан. Теперь эти мандаты находятся под контролем Виши.’

- А правительство Виши чрезвычайно сочувствует немцам.’

‘И что же? ..- Спросил Джамбо, точно так же, как один из Оксфордских преподавателей Шафран вел ее через академический спор.

- Могу я задать вопрос, сэр?’

- Стреляйте.’

‘Какие силы есть у Вишистских французов в этом регионе?’

- Около сорока пяти тысяч французских, ливанских и сирийских солдат, большая часть из ста танков, триста самолетов и скромные военно-морские силы: пара эсминцев и три подводные лодки. О чем это вам говорит?’

- Шафран подошла к карте, посмотрела на нее несколько секунд, а затем сказала: - Если бы немцы осмелились, они могли бы высадить людей на берег, скажем, в Сидоне, вот здесь, к югу от Бейрута. Или они могут пойти дальше на север, к турецкой границе, если хотят держаться подальше от нашего флота. В любом случае они высадятся на дружественной земле и соединятся с войсками Виши. Тогда они могли бы пойти на восток, к нефтяным месторождениям Ирака и Ирана. Или они могли бы ударить на юг, и если бы они прорвались через наши войска здесь, в Палестине, они бы затем продвинулись на Каир и канал и поймали нас в клещи: их с севера и Роммеля с запада.’

- Девушка из Оксфорда, не так ли?’