Тирания Я: конец общего мира

Мы проживаем переход от стадии свободы выражения (free speech) – эманации демократического индивидуализма, исходящей из права каждого на вескость собственного мнения внутри общего порядка, – к сверхмерному самоутверждению, вплоть до полного отрицания состоятельности высказываний оппонентов, причем все чаще в форме дискурса неприятия и ненависти (hate speech). К началу 2010-х годов регистр ненависти постепенно стал общепринятым, особенно в интернете, начался разгул «троллей» и уничижительных формул, жертвы выбирались из тех, кто случайно оказался на линии огня, ведущегося с помощью клавиатуры.

Такой образ действий, похоже, нашел пафосное продолжение – когда образуются случайные группы для организации публичного опозоривания. Поводом может стать неудачно сформулированная мысль, запощенное селфи, пусть и дурацкое, или неблаговидные поступки, а в процесс зачастую вовлекаются люди, незнакомые с объектом осуждения: для них это прежде всего мимолетное удовольствие, когда находишь козла отпущения, на котором можно отвести душу и испытать целительный катарсис. Тенденция онлайн-шейминга, или «устыжения в сети» (от английского online shaming), проявляется также в практике кибер-преследований – она не перестает распространяться и доходит до провоцирования самоубийств, особенно среди подростков.

Хватило десятка лет, чтобы сложилась «культура унижения», не только радующаяся несчастью другого, но и прославляющая тех, кто этим злоупотребляет, возводя их в определенных кругах до уровня дерзких героев современного иконоборчества. Помимо прочего, такому способу самовыражения благоприятствует защита в виде собственного экрана, а порой анонимность и «псевдонимизация», что противоречит принципу демократии, подразумевающему, что каждый говорит от первого лица, – теперь же можно почувствовать, что ты не так жестко связан общественными правилами, и не считаться с ограничениями, пребывая в сфере, обеспечивающей, кажется, полную безнаказанность.

Скажем прямо, нас всерьез тревожит привыкание к устройствам с выходом в интернет и вытекающая отсюда утрата способности к чуткому вниманию, зато не беспокоит, что утрачено нечто не менее значимое – внимание, которое мы должны уделять ближним: пренебрежение им оборачивается желанием – почти играючи – психологически их уничтожить. Как, например, Лига LOL[118], объединившая в основном представителей прессы и средств коммуникации, которые около десятка лет сообща проводили умело срежиссированные акции посрамления отдельных членов своего же сообщества. Когда в 2019 году, весьма запоздало, факты вскрылись и стоили некоторым карьеры, в реакции большинства к чувству всесилия добавилась какая-то наивность, порочная, но не вопиющая, как будто теперь – во времена упоения собой – вполне нормально и даже представляет особый «шик» обливать грязью и шельмовать другого организованной группой. Схожее умонастроение анализировал после Второй мировой войны Теодор Адорно в книге «Исследование авторитарной личности»: «Мы руководствовались концепцией, согласно которой человек способен наиболее свободно выражать агрессию, когда полагает, что так ведет себя весь мир и, следовательно, тот, кто выбирает агрессивность, склонен считать, что агрессивен весь мир, что порабощать соседей и воевать с ними – это ни больше ни меньше свойство „человеческой натуры“. Разумеется, такую недифференцированную агрессивность с помощью пропаганды легко обратить против групп меньшинств или любой другой группы, преследование которой видится политически выгодным»[119].

Склонность находить отдушины для собственного неблагополучия и подвергать других общественному осуждению выплеснулась через край на конспирологической волне, резко поднявшейся в США после терактов в сентябре 2001 года. Характерно, что, в отличие от предшествующих исторических форм (когда нападкам подвергались франкмасоны, иллюминаты, евреи, Бильдербергский клуб и другие круги), на этот раз распространению теорий заговора послужили не труды, написанные так или иначе для посвященных, не беседы в глухих часовнях, а обилие рассказов, которые, куда ни глянь, плодит множество людей, подчиняясь невиданному механизму – индивидуальному и массовому одновременно. Это явление – прежде всего следствие всеобщего использования интернета, открывшего доступ к постоянно растущим потокам информации, что позволило легко общаться, невзирая на физические расстояния и бóльшую часть времени находясь один на один с экраном, так что в итоге пришла в действие – особенно среди подростков – и стала набирать обороты всемирная новая фабрика убеждений. Ведь есть тайное удовольствие чувствовать себя на защищаемой стороне, противостоять «доксе» (общепринятому мнению), часто наперекор семье или окружению, зато вместе с другими молодыми, когда все в одном клане, все – тайные сообщники, и это придает смысл сомнениям, страхам, страданиям, распахивает чудодейственный горизонт понимания и обнадеживает, постепенно увеличивая разрыв между теми, кто действительно что-то знает, и наивно полагающими, будто им что-то известно.

В основе – констатация: абсолютное большинство столько раз в истории оставалось – и остается – в дураках, но теперь мы получили средства, которые позволят неутомимо изгонять зло, совершенное «доминирующим порядком». Наконец-то установится здоровое соотношение сил. Впредь все будет по-другому. Пришло время беспощадной борьбы под знаменем правды. В этом смысле речь уже не о заговоре жертв, продолжающих культивировать свои не вполне ясные взгляды, негодуя при этом, что те или иные схемы продолжают работать. Вот почему сегодня мы имеем дело вовсе не с так называемыми теориями заговора, отсылка к которым в целом выдает узость взглядов: если что-то отняли, значит, за этим кроется умело организованная сделка. Пора пользоваться отличной возможностью, – она как раз представилась, – чтобы с помощью подходящих технических средств и выстраивания сетевых связей неустанно вскрывать правду, которую слишком часто маскируют. Задача – обнажить процессы, приводившие прежде – и теперь как никогда – к ограблению людей, причем не всегда умышленно, что в результате стало почти в порядке вещей. Тем самым – как нельзя более кстати и настойчиво – осуществляется начинание из области общественной гигиены, отражающее в этом качестве высшую степень недоверия, испытываемого людьми по отношению ко всем органам власти и авторитетам.

Исторический момент покажется исключительным, словно можно окончательно взять реванш, так что некоторые возомнят себя чуть ли не исполнителями пророческой миссии: душой и телом – и помня, что видимость обманчива, – служить выявлению всех скрытых шестерен, от которых зависит, куда дальше покатится мир. Тон задал Алекс Джонс, сразу после терактов 11 сентября 2001 года поспешивший заявить, что это «операция, осуществленная изнутри». В дальнейшем на собственном сайте InfoWars («Информационные войны») он принялся внушать читателям, что некоторые изготовители фруктовых соков «превращают детей в гомосексуалистов», что от ряда вакцин «развивается аутизм» и массу другой чуши. Самодовольная беззастенчивость породила множество видов деятельности, связанных с обращением к фактам, степень невероятия которых якобы говорит о прозорливости, – причем спасительной, – того, кто их сообщает. Так Дэвид Айк заявил, что на самом деле человечеством управляют «рептилоиды», коварно обескровливающие нас, скрывая свой истинный облик. Майк Хьюз убежден, что нас с давних пор обманывают: Земля не сферична, она плоская – в подтверждение этому он занялся созданием ракеты кустарным способом и на ее борту в 2020 году встретил смерть, когда во время последнего испытания она разбилась. Нелепые измышления все же привлекают растущий интерес, подогреваемый стадным чувством, чему способствуют обмен ссылками, публикации кричащих комментариев под видеороликами, участие в форумах, где обсуждается и отстаивается принцип «отрицательной солидарности», по определению Ханны Арендт, ведь в его основе – изоляция людей, припавших к экранам, исключительная, но такая бессильная ярость мнимого обличения.

Между тем было бы неправильно считать такие явления сугубо маргинальными, ведь им свойственно насыщать дух времени, в котором что бы ни говорилось – все считается потенциально подозрительным: вдруг это рупор так называемого доминирующего порядка? Тенденция ощутимо и весьма бурно проявилась весной 2020 года, в разгар эпидемии, вызванной COVID-19. В словесной «окопной войне» яростно схлестнулись те, кто считал профессора-инфекциониста Дидье Рауля[120] героическим представителем медицинской контркультуры, не затронутой финансовыми интересами, и те наивные, кто полагался на ангажированные исследования, финансируемые фармацевтической индустрией, работавшей над созданием вакцины, чтобы сразу после ее выхода на рынок заработал иммунологический денежный станок, каких еще не знала история. Сегодня все чаще повторяются конфликты нового типа, сталкивающие, с одной стороны, сверхдальновидных скептиков нашего времени, бесконечно убежденных, впрочем, что они на стороне истины, а с другой – послушно идущих следом, тех, кто во имя своих бесплодных демократических принципов готов вестись на обман, и это порождает раскол, который искореняет достижимость любого диалога и ведет лишь к взаимной глухоте, окончательно и бесповоротно. А мы знаем, что если внутри коллектива подавлена возможность обмена, то рано или поздно самые решительные и рьяные возьмут верх и установят свой закон.

Эта скользкая идеология, поощряющая систематические, непрекращающиеся интриги узкой группы людей против более широкого круга, достигает пика в явлении, которое заметно развилось на заре 2000-х годов, а теперь обретает новые формы, – современном антисемитизме. До определенного времени антисемитизм давал о себе знать главным образом на почве религиозных или культурных воззрений: дескать, евреи распяли Сына Божьего, занимаются бесчестным ростовщичеством, а на рубеже XX века к этому добавились обвинения еще с двух сторон: определенная часть левого крыла заявляла о пресловутом захвате экономической системы и банков, а крайне правые – о посягательстве на «чистоту расы» и космополитизме, как идеологическом, так и проявляемом в отношении капиталов. Фигура еврея мешала правильному порядку вещей, ведь его «естественная склонность» – извлекать выгоду из любой ситуации, будь то индивидуально или пользуясь «кровной» солидарностью, не имеющей границ. Все эти разномастные домыслы регулярно становились источником умозаключений, о которых редко заявляли вслух. С тех пор антисемитизм мутировал, задействовав две пружины, придавшие ему новое измерение: доказательства и экспрессивность. Ведь при умелом применении кажется, что эти средства позволяют отыскивать сведения обо всех случаях безнаказанной узурпации, которые затем будут обнародованы – прежде всего в социальных сетях или на тематических сайтах – и дополнены соответствующими комментариями, а они, в свою очередь, по принципу цепной реакции, вызовут появление массы других – такая практика за два последних десятилетия весьма заметно расширилась, приняв обманчиво тривиальный вид.