Анималотерапия

Елена Зайцева

(1 голос)

0 0

Аннотация: «А ГОВОРИТЬ МНЕ МОЖНО? А ПИТЬ?» – вывела Яна красным карандашом во весь альбом и отправилась с этим «транспарантом» на сестринский пост.

Книга добавлена:

12-01-2023, 12:50

177

knizhkin.org (книжкин.орг) переехал на knizhkin.info

Содержание

Начало

Читать книгу "Анималотерапия"

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 28

Как тогда, когда бабушка вдруг назвала Люсю рыжей. «Начинается...» – сказала мама. Люся плохо понимала, что же именно начинается (в последний раз они навещали бабушку чуть ли не год назад), но поскольку рыжей она не была, догадывалась, что ничего хорошего.

– Я не рыжая, – сказала Люся.

– Рыжая. Красная! – сказала бабушка, ероша Люсину чёлку.

– Мы пойдём, – вздохнула мама, поднимаясь со стула, на который бабушка Закира то и дело что-то вешала. Снимала – и снова вешала. Сегодня она непрерывно перебирала одежду...

– Мам, а за что нас бабушка не любит? – спросила Люся, оглядываясь на дом.

– За тебя, – тихо сказала мама.

– ?

– За то, что ты родилась.

– Но ведь я уже родилась! Что же теперь делать?

– Ничего. Что тут сделаешь!

– Это всё потому, что у меня нет папы?

– Не знаю, – сквозь зубы сказала мама. Так она говорила, когда знала...

А на следующий день Люсе разбили голову. Во дворе, когда мальчишки камнями кидались. Сначала они играли в мяч. Но мяч был один, а мальчишек – целая орава, и в конце концов они начали перекидываться всем, что под руку – под ногу попадалось. Попадались камни. Кому-то должно было не повезти. Не повезло Люсе.

Мама чуть в обморок не упала, когда двери открыла. Стоит Люся – весь лоб в крови. Глазами хлопает – и даже не плачет.

– Ну вот тебе и красная... – только и выдохнула мама.

Потом, вытирая кровь со лба и промазывая его как следует зелёнкой, мама, как заведенная, повторяла: «Вот сидела ты дома – как хорошо было. Сидела с тётей Зоей – никаких разбитых голов...». И Люся не выдержала:

– Это всё бабушка! Это она накаркала!

– Да уж конечно. Ворона она, что ли... – скороговоркой пробормотала мама и продолжила свои «вот сидела ты дома...».

А вскоре после того случая бабушка в больницу попала. И надо было ей что-то из вещей принести – из дому. Люся во дворе жука осталась ловить, а мама деловой походкой, не разуваясь, направилась в дом.

– Ай!! – только и услышала Люся. Забегает – а мама лежит на полу. Каблук, как меч, в половицу вошёл, еле вытащили. В травмпункт потом поехали. Вывих, растяжение...

– Это всё бабушка!

– Молчи-ка, тебя не спросили...

– Ну ты же знаешь, знаешь!..

– Не знаю, – сквозь зубы ответила мама.

– Так эта бабушка действительно колдунья была! – восхитилась Яна. В больницу – не хотелось. Хотелось слушать и слушать. – А что ещё с ней... то есть с вами... то есть вообще случалось?

– А как же «пришли уже»? – усмехнулась Люся, вставая со скамейки. – Поздно. Завтра, всё завтра!

Люся довела Яну до самых дверей и помахала ей Гошиной ручкой:

– Пока-пока!

– Кха-кха, – эхом отозвалась Яна и поморщилась: – Горло...

– Да не будет болеть твоё горло, – отмахнулась Люся.

– Вы-то откуда знаете...

– Знаю, – без тени улыбки сказала Люся.

– Знаете? Будущее? Это что, тоже колдовство? Ну, там, способности... да?

– Да, – сказала Люся – и уже каким-то неясным, обтекаемым тоном. Шутит?..

Яна глянула в огромные окна фойе. Никого, пусто. Только две кушетки в голубом свете.

– А меня впустят? Надо наколдовать, чтобы впустили!

Её впустили. Только шубку-шапку сдать в гардероб не получилось, он был уже закрыт.

13.

Всё воскресенье Яна прождала. Проснулась она рано, и до трёх часов ждала, когда же, собственно, будет три, а после трёх – когда же, собственно, будет Люся. Люси не было.

В этом «режиме ожидания» Яна несколько раз пыталась проведать Трапецию с её выводком, но проведался только выводок, Трапеции не было.

Яна так и не решилась взять кого-нибудь из крысят на руки (она боялась, что Трапеция их потом не признает, где-то она про такое слышала) и просто разговаривала с ними:

– Скоро вы переедете. Понятно вам? Там будет хорошо. Ну, по крайней мере... нормально. Там живут всякие... другие грызуны. Такие же симпатичные, да... Ну, чего носитесь? Понятно вам?

Наверно, им было понятно, выглядели они бодренько – и действительно все носились. Соня – а это, конечно, была она – время от времени останавливалась, чтобы зевнуть. Философ периодически задумывался и поводил носом, глядя куда-то вдаль, за клетку. Виля то и дело прихорашивалась. Бегун – просто бегал по периметру, то огибая своих сородичей, то натыкаясь на них. А тот, что подстилку царапает (как его Люся звала? Копайка? Ройка!) крутился, в основном, посередке, и вид у него был какой-то ищущий... Да – а подстилку неплохо бы помыть. Но тогда пришлось бы их всё-таки взять, дотронуться... Надо ждать Люсю. Берёт она их или нет?

Яна смотрела на кулончик, на часы. Возвращалась в свою палату. Опять смотрела. Всё-таки какое это дрянное состояние – ждать! Правильно тётя Наташа говорит, хуже нет, чем ждать и догонять. Яна даже на завтрак решила сходить, всё лучше, чем ничем не разбавленное ожидание...

На завтраке стало ясно, что сегодня войны за стулья не будет, самых главных «воинов» нет: Колмановской и Машукова (как ни странно, этот обормот был приверженцем навеки фиксированного «своего» места), – да вообще со всего отделения пять человек было, остальных на выходные забрали. Так что на обед Яна шла уже как на рядовое мирное мероприятия. На обеде даже кое-что приятное произошло. Приятное и забавное – поначалу. Потом – пожалуй, нет, потом непонятное какое-то...

Рядом с Яной уселась новая девочка – ну просто копия Дили! Такая же пухлая, круглолицая, брови – и те похожи... Яна так и застыла с непрожёванной котлетой во рту.

– Привет, – сказала ей Диля-2. И улыбнулась. Приятная улыбка. Очень даже... располагающая.

– А разве в выходные... – начала было Яна.

– А меня по «скорой». Маминому брату показалось, что я вдохнула бусину и задыхаюсь. Завтра выпишут! Я же не задыхаюсь. – И она опять улыбнулась.

– И где?.. – вдруг спросил Грач. Странно. Он никогда не влезал ни в чьи разговоры!

– Что «где»? – вскинула бровь Диля-2. Ну совсем как Диля-1, вот бывает же такое!

– Бусина...

– Вот она. – И Диля-2 достала из кармана джинсов довольно крупную прозрачную бусину, скорее даже шарик.

– Так почему же ты... – начал Грач, но Диля-2, хихикнув, перебила:

– Весело. Пусть поволнуются! – Она опять лучезарнейше улыбнулась – и перестала нравится Яне. Никакая она не «располагающая»! Сколько можно лыбиться? Да ещё этот Грач... Никогда он не совал свой длинный птичий нос куда его не просят. А теперь получается, что это он разговаривает с новенькой, а не Яна!..

Грач вдруг закашлялся и весь покраснел.

– Ты задолбал, – прокомментировал Тарутин.

Но Грач, видимо, и сам «задолбался». Не переставая кашлять, он вылез из-за стола и быстро вышел. Яне стало его так жаль, что... Пусть, пусть бы он и дальше совал свой птичий нос! Да не такой уж он – теперь казалось – и птичий!..

В столовку заглянула медсестра. Сегодня дежурила Инга Константиновна – маленькая, седая и вечно чем-нибудь озабоченная Констанция.

– Где новенькая? – подслеповато уставилась она на обедающих. – Быстренько со мной.

Новенькая молчала и с места не двигалась, с интересом глядя на Ингу Константиновну, как будто ожидала, что же забавного она скажет ещё.

– Новенькая!