Рейдер времени

- А вот что, - сказал Денхэм. - Мы четверо поможем Лэнтину и Уилеру сбежать из пропасти. Согласно моему плану, успешный побег ожидает лишь двоих: более крупный отряд могут заметить в городе наверху. Наша четверка должна будет дать этим двоим возможность начать восхождение по лестнице - я объясню позже, каким образом. А поскольку сбежать могут лишь один или двое, теми двумя, кто предпримет такую попытку, должны стать Лэнтин и Уилер, ведь только они знают, как управлять машиной и где она спрятана.

Если у них выйдет добраться до машины, они через льды помчатся на юг и, предупредив жителей Кома о планах канларов, вернутся с силами, достаточными, чтобы навеки сокрушить Рейдера и канларов. Затем они вытащат нас из пропасти.

- Неплохой план, - одобрил центурион. - Мы четверо должны остаться, а они - уйти. Когда ты думаешь рискнуть? - спросил он англичанина.

- Нужно дождаться наступления безлунной ночи, - ответил Денхэм. - Темнота сыграет на руку нашему предприятию. Восьмая ночь, начиная с сегодняшней, будет в самый раз.

- Погоди-погоди... - нетерпеливо проговорил француз. - А как ты собираешься подняться по лестнице?

- Сейчас расскажу, - произнес англичанин и приступил к объяснениям. - Мы должны изготовить из металла тяжелый абордажный крюк и запастись длинной прочной веревкой. В ночь, избранную для нашей попытки к бегству, мы четверо соберемся у лестничных врат, в то время как Уилер и Лэнтин займут позицию у края площади, прямо под нижним витком винтовой лестницы. Затем, крича и сражаясь, наша четверка устроит возле ворот беспорядки, дабы отвлечь на себя внимание стражников по ту сторону решетки. Когда волнение достигнет наивысшей точки, и люди рядом с позицией Лэнтина и Уилера бросятся в направлении беспорядков, как они всегда здесь и делают, Уилер забросит абордажный крюк на лестничный изгиб у него над головой. Если удача улыбнется нам, крюк зацепится, и Уилер сможет взобраться по веревке на лестницу, после чего втащит туда Лэнтина. Оказавшись выше ворот и стражников, эти двое получат возможность подняться по лестнице.

- А как же стражники наверху? - возразил д'Алорд. - Как их миновать? И что насчет металлического пола, что накрывает шахту? Он ведь будет задвинут. Как они сквозь него пройдут?

- Нет, - сказал Денхэм. - Если мы устроим у входа на лестницу достаточно большой переполох, стража по ту сторону ворот встревожится и вызовет подмогу. У них имеется сигнальная система для связи с поверхностью, и если они решат, что здешняя орава намеревается штурмовать ворота, те, кто наверху, откроют шахту, сдвинув в сторону храмовый пол, и пошлют вниз отряд стражников, чтобы отразить атаку на ворота. Так как шахта будет открыта, а стражники уйдут, Лэнтину и Уилеру не составит труда выбраться на поверхность и пройти через город к своей машине.

- Но мы же столкнемся по пути с теми стражниками, что спустятся по лестнице! - воскликнул я.

- А вот и нет, - заверил меня Денхэм. - Когда их товарищи внизу просят о помощи, стражники наверху не спускаются по лестнице: это заняло бы у них слишком много времени. Стражники разматывают длинные веревки-тросы, сбрасывают их с края шахты, так, чтобы они свешивались точно к подножию лестницы, затем застегивают на себе что-то вроде упряжи, и, закрепив (при помощи особых шкивов) эту упряжь на тросах, за считанные минуты съезжают к основанию лестницы. За то время, что я пробыл здесь, беспорядки возле ворот вспыхивали дважды, и оба раза стражники, воспользовавшись этим способом, со свистом соскальзывали вниз, чтобы усмирить бунтовщиков.

- Стражников можно назвать кем угодно, - добавил д'Алорд, - но в смелости им не откажешь. Меня самого еще никто и никогда не обвинял в трусости, однако, ventre-de-biche, я бы дважды подумал, прежде чем съехал по веревке в эту адскую бездну.

- А что если кто-то из стражников все же решит спуститься по лестнице? - спросил я.

Денхэм покачал головой.

- Не думаю, что они так поступят.

- Ну а вдруг? - настаивал я.

Он пожал плечами.

- Ну, тогда вы встретите их на лестнице.

Мы обменялись взглядами - слегка мрачными, как по мне, - а затем д'Аорд разразился оглушительным смехом.

- Ты чего бежишь впереди лошади, а?! - выкрикнул он. - Не забудь свою шпагу, парень, и, если встретишь кого-нибудь на лестнице, разделайся с ними. Если ты окажешься сильнее своих врагов, ты их убьешь, а если сильнее окажутся враги, тогда они убьют тебя. Третьего не дано.

Я, как и остальные, не смог удержаться от горького смеха. Лэнтин, однако, вдруг сделался серьезным.

- А как же Кэннел? - спросил он. - Что насчет моего друга? Вы же знаете: мы прибыли сюда, чтобы спасти его, и не можем уйти без него.

- У вас есть еще восемь дней на его поиски, - заметил Денхэм. - И если за это время он не отыщется, мы вчетвером постараемся найти его после вашего с Уилером побега. Если ваш друг где-то здесь, в пропасти, то к тому времени, как вы вернетесь, он уже будет с нами.

Внезапно наш разговор оказался прерван: в комнату вошли несколько ее обитателей и с подозрением воззрились на нашу маленькую компанию.

- Нам лучше прерваться, - прошептал Денхэм. - Мы ведь не хотим, чтобы о наших планах прознали все кто ни попадя.

И поэтому, встав из-за стола, мы не спеша покинули комнату и вышли на залитую горячим солнечным светом улицу. Свет струился из стеклянных сфер на сводах пещеры и был таким ярким, что смотреть прямо вверх не представлялось возможным - так же, как невозможно в упор смотреть на солнце. Какой бы метод ни разработали канлары, чтобы собирать солнечный свет и тепло и передавать их на такую глубину под землю, этот метод был на удивление действенным.

Позади нас возвышалась серая каменная стена пропасти, а впереди, простираясь на многие мили - вплоть до противоположной стены, - сгрудились белые здания, что служили домом тысячам людей, кишевшим в городе. С центральной площади, возносясь на головокружительную высоту и достигая черного круга шахты, пронзавшей пещерные своды, вздымалась отблескивающая металлом лестница. Вся эта титаническая спираль, вся до единого витка, переливалась в лучах света и походила на гигантскую, поднявшуюся вертикально металлическую змею.

В кипучей шумной толпе, что проталкивалась мимо нас, бесцельно кружила по улицам, втекала и вытекала из зданий, я ощущал некое ожидание, нетерпеливое, беспокойное предвкушение. Даже я, новичок в этом городе, чувствовал, как в проходящей рядом со мной толпе пульсирует непривычное волнение. Я видел, что мои спутники ощущают то же самое.

Перед нами остановился седой моряк, облаченный в бесформенную, покрытую пятнами одежду. Он вполне мог бороздить моря под одним парусом с Дрейком или Хоукинсом.

- Эй! Дружище! - крикнул он Денхэму. - Слыхал новости?

- Новости?! Что еще за новости? - спросил Денхэм. Его брови сошлись над переносицей.

- Час назад, - ответил моряк, - стражники прислали в город сообщение: нужно наточить все клинки и приготовить все оружие к бою. Говорю те, паря, скоро мы двинем на Ком и выпотрошим его по-полной. Что б мне лопнуть, если они вот-вот не выпустят нас отседава.

Издав злорадный, предвкушающий смешок, моряк зашагал дальше. Денхэм повернулся к нам, его лицо внезапно побледнело.

- Слышали? - спросил он. - Это значит, что на все про все у нас осталось совсем мало времени. Теперь нам нельзя дожидаться наступления безлунных ночей. В первую же ночь, когда наверху будет облачно, мы обязаны попытать счастья, ведь тогда здесь будет темнее обычного. А если мы провалим нашу попытку, вся эта прорва дьяволов вырвется на поверхность и обратит в ад беззащитный, ничего не подозревающий город. Рейдер готовится нанести удар!

ГЛАВА 13

В ПРОПАСТИ

Часы складывались в дни. О том времени я вспоминаю нынче так, как вспоминают об особенно ярком сне, поскольку даже тогда у меня складывалось впечатление, что все в окружающем меня городе видится словно сквозь дымку убедительной фантастичности, свойственную любым снам. И хотя я прекрасно понимаю, что для тех, кто долго находился там в заключении, город пропасти являл собой самый настоящий ад на земле, тем не менее в последующие несколько дней сей город стал для меня обителью немыслимых чудес.

У меня было мало других занятий, кроме как бродить по нему. Каждый день мы с напряжением ожидали приход ночи. Однако всякий раз, когда она наступала, с потолка пещеры начинал струиться поток мягкого, изобличающего света. Это был лунный свет, который поступал к нам с поверхности через стеклянные сферы, что были установлены в городе наверху и вмонтированы в пещерные своды. Если бы наверху было облачно, здесь, в пропасти, сделалось бы достаточно темно, чтобы попытаться сбежать - но при ярком освещении об этом не могло идти и речи. А рисковать больше необходимого мы не могли: если нас обнаружат мы, несомненно, не доживем до второй попытки.

Так что в последующие восемь дней, пока Денхэм и его друзья сгорали от нетерпения и раздражались из-за вынужденной задержки, я проводил время, скитаясь по городу - как правило, в сопровождении кого-нибудь одного из друзей либо всех четверых сразу. По возможности мы предпочитали держаться вместе, ведь в таком случае мы представляли собой пусть и небольшой, но сильный отряд - многие свирепые души предпочли воздержаться от нападения, увидав пять наших клинков.

Однако даже при этом мы дважды ввязывались в драку, умудрившись, пусть и не совсем невредимыми, выйти из обеих схваток победителями. Общество подземного города было весьма кровожадным. Даже бродячие волки - и те, можно сказать, живут не такой дикой жизнью. Впрочем, у этого вольного, сурового существования имелось свое очарование, и временами я становился его жертвой. Меня, дитя цивилизации, ввергли нынче в такую жизнь, где о человеке судили по его силе и навыкам владения оружием и где все споры решались при помощи клинков. Заточенные в забитой до отказа пещере, мы, однако, не были скованы какими-либо законами или правилами поведения, и вскоре я выучился расхаживать так же самоуверенно и смотреть так же сердито, как и любой из обретавшихся в пещере дебоширов. А еще, постоянно упражняясь с друзьями, я сильно поднаторел во владении клинком.

В те дни я проникся любовью к четверке своих новых друзей. Четверо мужчин из четырех разных столетий и с разными характерами - вот кем они были. Но не смотря на это, между ними и мной (а также Лэнтином) завязались крепкие узы дружбы.

Меня с самого начала влекло к Денхэму: он больше остальных соответствовал моему времени и образу мыслей. Утонченный в манерах (я бы даже сказал, элегантный), беспечный по природе, он тем не менее был чертовски быстрым бойцом: пока его тонкая рапира выписывала в воздухе непреодолимые сполохи, сам Денхем вполне мог лениво зевать в лицо противнику. Он был изрядным щеголем, и зрелище того, как англичанин чистит и латает свой рваный костюм и встревоженно проверяет, как на нем сидит истрепанный сюртук, было для нас источником неиссякаемого веселья. Тем не менее в ответ на все наши подтрунивания Денхэм лишь мягко улыбался и продолжал заниматься своими делами.