Я увожу к отверженным селениям. Том 2.Земля обетованная

— Кто ты?

...Молодая... Девчонка... хоть бы не открыла...

— Открой, тогда скажу. — «Идет... Неужели откроет?»

— Ступайте к Игорю Николаевичу.

«Правильно! — ликовала Клава. — И я не виновата». — Она хотела выйти, но в конце коридора мелькнуло лицо Пу зыря. Он выразительно похлопал себя по карману. «Нож... за режет...» — поняла Клава.

— Дурная ты. Меня боишься? — плаксиво сказала она.

— Разрешит он — открою.

«Подавишься, Пузырь», — злорадно подумала Клава. Она

оглянулась. Пузырь угрожающе сжал кулак.

95

— Ну и сиди тут, — с плохо скрытой радостью выкрикнула

Клава. — Докторша меня к тебе из седьмого отделения посла ла... Заболела она, — упавшим голосом добавила Клава. За

дверью послышался шум. «Откроет... Любит она докторшу... Пу зырь у входа смотрит за мной... Повесит»...

— Не выходи... убьют... — одними губами прошептала Кла ва, дрожа от страха. «Услышала? Нет». — Убьют, — чуть

громче повторила Клава, чувствуя, что холодный пот заливает

ее лицо и шею. «Услышала! — ликовала Клава. — Обойдешься

без третьей жены, Васек!» — Ну и сиди, а докторша твоя по дохнет, — крикнула Клава и замерла. Она чувствовала, что

девушка за дверью колеблется, готова открыть, выйти, и тогда...

«Не выходи! Слышала ж е ты!» — Клава тяжело дышала, в от чаянии закрывая лицо руками. Медленно и словно нехотя она

повернулась к выходу. Пузыря в дверях не было, но Клава

услышала его тихий призывный свист. Она громко выругалась

и поспешила к Пузырю.

— Притырься за дверями. Обождем минут десять. Не вый дет Ритка, еще раз позовешь ее, — приказал Пузырь.

Клава прислушивалась к каждому шороху. Тихий скрип

дверей. Услышал Пузырь? Шаги... Открывает одни двери... дру гие... Из коридора в темноту осенней ночи шагнула девушка.

«Вернись! Вернись!» — хотела крикнуть Клава, но не посмела

открыть рот. Она видела, что от стены барака бесшумно отде лилась фигура Пузыря. «Пошел за Риткой... Схватил ее... Заско чу в кабинет Игоря... Может, кто сидит у него?» Клава побе жала к кабинету и рванула ручку двери. «Заперта... Заметят, что меня нет...»

— Где тут врачи? — отрывисто спросила Клава.

— Спят, поди, — ответила женщина, зевая.

— А санитары?

— Ну, я санитарка.

— Скажите Игорю, что в вензону потащили санитарку

Ритку.

— Риту? — испуганно ойкнула женщина. — Ой, грех-то

какой. Не могу бежать я, у меня больной.

— Бросайте и бегите, — настаивала Клава.

— Так больного-то маво зашибут.

— Кто он? — лихорадочно расспрашивала Клава.

96

— Андрюша Петров. Меня тетей Верой зовут.

— Ступайте к Петрову. Его убыот. — Тетя Вера метнулась

в изолятор. Понимая, что с минуты на минуту ее могут хва титься, Клава выбежала в зону

— Где Клавка? — услышала она голос Пузыря.

— Тут я, — сдерживая порывистое дыхание, ответила

Клава.

— Куда моталась? — в голосе Пузыря прозвучали скрытые

подозрение и тревога

— Никуда. Я испугалась, в сторону отошла. — Клава чув ствовала, что ее лицо и шею заливает предательский жар.

Клаву спасла темнота.

— Беги в седьмое, — распорядился Пузырь. — И не суй ся. Трекнешь лишнее, из общего барака тебя шугнут, а в вензоне сделаем.

— А Ритка где? — цепенея от страха, спросила Клава.

— А тебе зачем?

— Что ж я врачихе скажу? — нашлась Клава.

— Что велели, то и трекнешь. Пуляйся в седьмое. На цирлах! — Клава побежала.

...Игоря убьют... Пузырь спереди, Горячий — сзади... Не

уйдет... Так ему и надо, Игорю этому... Он жрет, что хочет...

Фашист, бесконвойник. Людей продает... Ритке хуже, чем мне...

Валя не стала с Васьком жить, Васек ее кипятком ошпарила...

Не скажу Игорю, Ритку забьют... А что она мне, сестра? Пускай

и ей, как мне... Ритку возьмет в жены Васек, а меня — под

нары... Девчонки изобьют... Коблы защиплют... А с Васьком

мне хорошо? Хорошо?.. Бьет... в лицо плюет... Не помогу Ритке

— Ваську лучше сделаю... Скажу Игорю, что его убить хотят...

Клава забежала в длинный узкий коридор и останови лась, чтоб перевести дыхание. Она никогда не заходила сюда

и поэтому не знала, где искать Любовь Антоновну. Клава на угад открыла какую-то дверь. На топчанах лежали больные.

Тусклый огонек чадящей коптилки потрескивал и дымил. Кла ва вглядывалась в лица больных. «Мужики... Спят... Где лее ис кать докторшу?»

— Что зыришь? — проворчал один из больных, открывая

глаза.

— Докторшу ищу.

97

— Она у меня под кроватью дохнет. — «Вор или сука», — догадалась Клава. — Закрой дверь! Ботинком пульну! — по обещал больной, шаря рукой под кроватью.

— Потише! Черный! — прикрикнул второй больной, под нимаясь с топчана. — Больница не воровская командировка.

— Честному вору говорить нельзя? Да? Ты кто? Сука? — спрашивал Черный, натягивая одеяло.

— Я фраер чистой воды. Таких, как ты, душил и душить

буду.

— На муфеля надеешься? — пискнул Черный, высовывая

нос из-под одеяла. — Боксер! Муфеля здоровые и на вора грабки поднимаешь. Люди придут...

— Пока твои люди придут, я тебя удавлю. Этой врачихе не

сунешь, не берет она. Завтра утром скажу — выпишет тебя.

— Не имеют права, — запротестовал Черный. — Y меня

грабка сломана!

— Вторую поломаю! Я провожу тебя к врачу, — сказал

«боксер», доставая из-под матраса аккуратно сложенные брюки.

— Я сама, — запротестовала Клава.

— Не откроют тебе. Из-за таких, как он, — пояснил бок сер, указывая на Черного.

В конце коридора боксер постучал в дверь.

— Кто там? — услышала Клава мужской голос.

— Это я, Игорь Николаевич, — ответил боксер.

— Заходи, Илюша, не заперто.

— Со мной девушка, — предупредил Илюша.

— Заводи и ее. — В комнате сидел Игорь Николаевич, ху денькая старушка, подвязанная белой косынкой, и мужчина

лет пятидесяти пяти в застиранной латанной рубашке, пере хваченной веревочным пояском.

— Из вензоны? — спросил Игорь Николаевич, вниматель но оглядывая Клаву.

— Да, — смущенно подтвердила Клава.

— Тебе кто разрешил выходить? Зачем пришла? — суро во расспрашивал Игорь Николаевич.

— Я вам один на один скажу.

— Васек ко мне прислал? Чтоб я ее в больнице оставил?

Передай, что с первым же этапом духу ее здесь не будет.

98

— Я не затем вовсе. Мне самой ваш Васек... — Клава осек лась, испуганно косясь то на Илюшу, то на незнакомого ей

мужчину.

— Говори при них, — потребовал Игорь Николаевич.

— Я врачихе седьмого должна сказать, — заупрямилась

Клава.

— К вам, Любовь Антоновна, — удивленно воскликнул

Игорь Николаевич.

— Я вас слушаю, — заговорила Любовь Антоновна, пово рачиваясь к Клаве.

— Так при всех нельзя! — с отчаянием выкрикнула Клава.

— Стукнут на меня Ваську, она меня убьет.

— Может и правда нам лучше выйти — предложил не знакомый Клаве мужчина.

— Ни в коем случае, — энергично запротестовал Игорь

Николаевич, — старые фокусы. Вы уйдете, она на себе одежду

порвет и закричит благим матом, что я ее изнасиловать хотел.

— Не буду я кричать, — убито прошептала Клава.

— Зачем ей это делать? — удивилась Любовь Антоновна.

— Низкопробный шантаж. Или я опозорю главврача. Или

Васька ее в больнице оставляй, — пояснил Игорь Николаевич.

— Он ваш Васек! Не мой! — закричала Клава. — Вы его

тут держите! Бьет он меня! И Ритку вашу бить будет! Она у

него!

— Рита в вензоне?! — Любовь Антоновна схватила Клаву

за плечи. — Скажи мне! Я доктор седьмого.

— Вы докторша? — недоверчиво спросила Клава.

— Да, да, — растерянно подтвердила Любовь Антоновна.

— Пообещайте мне, что меня в вензону назад не выгонят...

Я вам такое скажу...

— Я прошу вас, Игорь Николаевич!

— Как лее я могу обещать? Где я помещу эту девицу? В

общем корпусе?

— Меня убьют в вензоне, — заплакала Клава.

— Игорь Николаевич! Рита погибает! Вы доктор или... — Любовь Антоновна с трудом сдержалась, чтоб не сказать лиш нее.

— Немедленно в вензону! — решил Игорь Николаевич.

99

— Обождите, — остановила их Клава. — В вензоне вас

убьют.

— Кто?

— Горячий и Пузырь, как Петрова.

— Его убили? — отрывисто спросил Игорь.

— Нет еще, но убьют. Пузырь договорился с Васьком выз вать Ритку, затащить ее в вензону. Y Петрова не будет никого

и его пришибут. Васек мне велела сказать, что Ритка в вен зоне...

— Значит ее там нет? — с надеждой спросила Любовь

Антоновна.

— Там Рита. Утащили. Петрова, наверно, убили. Ритку они

не тронут, пока Игорь не придет. Зарубят Игоря, тогда и ж е нится Васек на Ритке.

— Илюша! В изоляторе, возле моего кабинета, лежит Пет ров. Беги туда... Не впустят тебя одного, пойдем вместе.

— И я с вами, Игорь Николаевич, — вызвался мужчина, стоявший рядом с Игорем.

— Женщин охраняйте, Тимофей Егорович, — запротесто вал Игорь Николаевич.

— На вахту сообщить бы, — предложил Илюша.

— Надзиратели все знают. Пузырь и Горячий не храброго

десятка. Они без надзирателей не обнаглели бы так. Со мной

сводят счеты.

— Я с вами, — упрямо повторил Тимофей Егорович.

Возле третьего отделения, шагов десять не доходя, Илюша

услышал шум.

— Рвутся подонки, — Игорь Николаевич прибавил шаг.

— Стойте! — Илюша схватил Игоря за плечо. — Втроем не

развернемся, коридор узкий.

— А если их много? — предположил Тимофей Егорович.

— Посмотрим. Встаньте тут. Я загляну... Один, с йожом.

Справлюсь, — прошептал Илюша. Ноги, обутые в резиновые

бахилы, мягко и бесшумно ступили на свежевыструганные

доски соснового пола. Илюша крался к изолятору.

— Открой дверь. Прирежу, — не повышая голоса, требо вал высокий плечистый заключенный.

— Горячий! — окликнул Илюша высокого заключенного.

100

— Чего? — пробурчал Горячий. Он повернулся к Илюше, чтоб посмотреть, кто ж его зовет. В воздухе мелькнул кулак.