Анималотерапия

Елена Зайцева

(1 голос)

0 0

Аннотация: «А ГОВОРИТЬ МНЕ МОЖНО? А ПИТЬ?» – вывела Яна красным карандашом во весь альбом и отправилась с этим «транспарантом» на сестринский пост.

Книга добавлена:

12-01-2023, 12:50

177

knizhkin.org (книжкин.орг) переехал на knizhkin.info

Содержание

Начало

Читать книгу "Анималотерапия"

1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 28

Однако долго отнекиваться ему не пришлось – предложение не понравилось и Яне. Ей нужна помощь, а не этот детсад. Машукову, пожалуй, самому сопровождение нужно, он... дикий!

– Лучше Грач... – сказала Яна. Какой-то чёртик в ней это сказал! Ей вдруг захотелось посмотреть, как же он будет вести себя, если ему придётся таки «проснуться». И каким он будет за пределами палаты...

Грач открыл глаза и глянул на неё как на явление природы – наверно так, с таким же бессильным недоумением смотрят на неизвестно с чего вздыбившуюся волну.

А вот Тарутину эта идея показалась хорошей.

– Вставай, птица, – сказал он. – Пора...

Яна испугалась, что Грач не послушается – уж больно тон был непререкаемый. Так и хотелось попререкаться! Но Грач поднялся.

– Птица! – понравилось Машуку.

– Сделаешь, птичка, доброе дело... – продолжал Тарутин. Зря продолжал. Ну зачем? Грач ведь и так не спорил! – Это тебе не Диле-крокодиле записки подбрасывать...

Яне покосилась на Грача... Отчего ей стало так неприятно?

Зато Машук пришёл в полный восторг («Крокодиля!»), хотя меньше всего Диля «крокодилю» напоминала. Скорей уж «бегемотю».

– Никому я ничего не подбрасывал, – насупился Грач. – Давай сюда... – стащил он Трапецию с Яниного плеча и затолкал её под свою чёрную рубашку. Грудь у Грача впалая, сам худой, а рубашка широкая... Где крыса? Нет крысы!

– Вэл! – резюмировал Тарутин.

– Ага! – подтвердил Машуков.

Репка ничего не сказал. Он обиделся. Вместо «вэл» ему хотелось сказать – «вай?». Почему Грач, а не он? Он что, хуже Грача? Да была бы клетка, он бы кого угодно завёл, ему ведь не запрещают. Да что там «не запрещают» – мать и не заметит! Но и клетку не купит, это-то он знал. А без клетки... Что без клетки? Жил у него хомяк в трёхлитровой банке. Выбрался – и убежал. Совсем...

– ...Слушай, Грач, а у тебя фамилия – Грачёв? – спросила Яна, когда они вышли из палаты. Спросила, чтобы заговорить. Не важно о чём. Чёртик в ней замолчал, и теперь ей было просто неудобно – за то, что Грач шёл, в общем-то, против своей воли...

– У меня фамилия – Грач, – отрезал он. И пошёл так быстро, что Яне пришлось бежать.

На входе в левую секцию она споткнулась о порожек – да как!..

– Ты хоть на ногах-то – держись... – процедил Грач, всё-таки остановившись.

Яна сидела на порожке, обхватив коленку:

– Щас, щас...

– Я же тебя предупреждал, говорил...

– Когда? – не поняла Яна.

– Склероз у тебя, что ли... Ноль общения! Без «здрасте»! И что? И куда мы опять идём?

– К Люсе...

– Всё, я понял, тебе это нравится. Общаться с ненормальными, бегать с крысами...

– А тебе что нравится? Крысят выбрасывать?

– Их Алинка выкинула.

– Я думала, ты мне помогаешь!

– Я же сказал, что нет. Я и Алинке...

– Алинке? Ты что, влюбился?

– Я и Алинке не помогал. Не помогал – и не мешал. Вставай, – передёрнулся он, – царапается!

– Влюбился? – не вставала Яна.

– Она мне нравится. Вставай!

«Нравится»! Прямо как про служебную лестницу!

– Да что это за «нравится» такое! – возмутилась Яна. – Тебе и Диля...

– Диля – нет.

– Ладно, – поднялась Яна, – отдавай уже...

«Диля – нет»! Разумеется, он врёт. Как жаль. И какой тогда смысл говорить? Как с пустым местом... И ещё жаль, что он такой же, как дядя Валера. Да, получается, он дядя Валера наоборот. Тому все подряд «тростиночки» нравятся, а этому – «пышечки». Все подряд. Любые. Любые! Это... смешно. Смешно, неприятно и глупо. Это... взвешивание, а не чувство!

– ...Отдавай, говорю! – рыкнула Яна.

Но освободить Трапецию было не так-то просто. Она в очередной раз пронеслась по Грачу и остановилась где-то на плече, от чего у него вздулся этакий «бицепс». Грач полез к этому «бицепсу» через ворот, но тот тут же превратился в «горб»...

– Что, не нравится? – поддразнила Яна.

Грач поморщился. Вид у него был несчастный.

– Слушай, – примирительно сказала Яна, – но ведь есть же и ещё что-то... кроме «нравится» и «не нравится»!

– Нету... – Грач, сжав зубы, пытался вытащить крысу. Ей, похоже, надоело быть такой ручной, она неистово вырывалась, а оказавшись, наконец, у Яны, даже легонько цапнула её за палец.

– Кусается!

– Ей не нравится, вот она и кусается, – буркнул Грач и быстро зашагал прочь...

21.

– ...Ну вот видишь – всё получилось! – не дослушав Яну, подытожила Люся. Да она и слушала вполуха – её внимание было занято Трапецией. Внимание – и руки! Не так-то просто удержать разнервничавшееся животное.

– Ну куда, куда ты стремишься? Ты же, говорят, вообще домашняя, а ведёшь себя... как дикарка! Приходи-ка в чувство! – Люся потрясла её, приводя в это самое чувство, а потом подняла за шкирку, поднесла к самым своим глазам и в поэтически-приподнятом стиле повторила: – Куда стремишься ты? Стремглав!.. На пол её пускать нельзя, – «объяснила» она Яне.

– Я знаю! – возмутилась та. Хотела добавить: – Я не дура! – но только повторила: – Я – знаю.

– Хорошо... А ты, грызучая-царапучая, – тоже знаешь? – строго спросила Люся и поднесла Трапецию к уху. – Она мне сказала – тоже знает! Представляешь?

В другое время Яна бы улыбнулась. Но сейчас ей не казалось это удачной шуткой. Скорее наоборот – на больной мозоль! Ведь Трапеция как раз не знает! И на пол ей действительно нельзя – если, конечно, она не хочет стать жертвой «декрысизации». И даже если Яна сходит в третью палату – сходит ЕЩЁ РАЗ, об этом даже думать не хочется, и всё-таки! – и заберёт чисто вымытый ящик – кто ж его отдаст, хоть он им и не нужен! – это ничего не изменит. Абсолютно. Ведь Трапеция свободно из него выбирается. Выходила и заходила, когда хотела. И теперь захочет. А теперь – нельзя...

– А в чём, собственно, проблема? Что за тоска в глазах? – удивилась Люся.

– Долго мы её так не удержим...

– Как «так»?

– В руках...

– Делать мне больше нечего, как нянчить её круглосуточно, – рассердилась Люся. – Я, между прочим, тут не с крысой лежу, а с ребёнком. Вот я, вот ребёнок, – ткнула она для достоверности в Гошу, кренящегося с какого-то сложного трона из одеял. – Я же спрашиваю – в чём проблема? В том, что в руках мы её долго не удержим. И на пол ей нельзя. Так? Так. Нужна клетка!

– Нужна... – вяло согласилась Яна. Она бы и поактивнее согласилась, даже бы крикнула – нужна!!! А толку? Клетка от этого не появится, не встанет как лист перед травой.

– Клетку нам Кеша привезёт, – сказала Люся таким тоном, каким напомнила бы, наверно, что солнце встаёт на востоке.

Яна не удивилась. По крайней мере вслух. Она внимательно посмотрела на Люсю. Шутит? Дурит? Несёт всякую чушь, чтобы просто нести всякую чушь? Если Кешу она вчера к ветеринару водила – то... он кто? Собака? Кошка? Крокодилица?.. Да нет, не крокодилица точно, Кеша всё-таки мужское имя... Яна так и спросила:

– А он собака или кошка? То есть... кот?

– Он человек. Сосед мой по общежитию.

– И он может привезти для нас клетку?

– Для Трапеции, – уточнила Люся. – Может. И привезёт.

– Раньше не привозил...