Любовь и что-то еще

Впрочем, в сумочке Лил ничего неожиданного не оказалось, даже кое-чего не хватало. Там была шкатулка с бижутерией, среди которой было несколько колец, три пары сережек и два браслета. Один из браслетов был статусный - такие носили члены клана. Второго браслета Лил касалась, когда вводила кого-то в искусственный ступор, то есть это был парализатор. Однако отсутствовало самое главное, что интересовало парней: не было коробочки, с помощью которой Лил, будучи на острове, манипулировала с невидимыми стенками. Вместо нее в сумочке имелась коллекция ампул, хотя и подписанных, но надписи были бесполезны, потому что термины, за которыми скрывалось содержимое ампул, были никому из парней незнакомы.

- Не густо, - сделал вывод Фогель.

Осмотр пищеблока, рубки управления и вообще всего звездолета также ничего не дал. Впрочем, Рам удивлен не был - даже наоборот, он бы очень озадачился, если бы звездолет оказался нашпигован разной чудо-техникой. Общаясь с Сандро, он понял, что тот намеренно не брал с собой в рейды по территории ничего стреляющего и способного напугать. Рам озвучил свое мнение друзьям-товарищам, и они согласились: должно быть, коробочку Лил взяла на острове, и перед отъездом вернула на прежнее место.

К их удивлению, известие о том, что она теперь пленница, а звездолет летит на Лакро, Лил восприняла спокойно и молча. Она не рванула никуда, не начала ругаться, ни о чем не просила - просто легла обратно на циновку и отвернулась к стенке. Да и пролежала так, изредка меняя позу, двое суток подряд, не отвечая ни на какие попытки с ней поговорить. Три раза "в день" Рам водил ее в туалет, но это было все, на что она реагировала. И есть она не ела - подносы с тюбиками для пищи так и стояли невскрытыми до следующего сеанса кормления.

На третьи сутки Рам сказал в кают-компании:

- Ну и что теперь? Вот она лежит и теряет силы, и будет так лежать до самого конца. Этого вы хотели увидеть?

- Поголодает, ничего с ней не случится, - сказал Тушкан равнодушно. - Мы же тогда продержались на водичке с фигой, и даже без соли, и ничего, никто не загнулся.

- Она не только не ест, но и не пьет.

- Ты уверен? - сказал Соболь.

- Еще бы нет. Я проверял каждый раз, все оставалось нетронутым. Она решила умереть, разве не ясно?

- И что, ты не способен заставить ее пить через силу?

- Это-то нетрудно, но если она решила отбросить коньки, то изобретет чо-нето позаковыристей, и просто поставит нас перед результатом.

- Когда начнется агония, она передумает, - сказал Фогель. - Агония паршивая штука, и отрезвляет самых упрямых. Это просто игра на публику, она хочет, чтобы мы первые вступили с ней в переговоры. Положи перед ней на тарелке пару тюбиков с холодным чаем, и после первого же приступа она перестанет изображать из себя героя и выпьет.

- За что ты ее так ненавидишь? - прищурился Соболь. - Чем она тебе дорогу перешла, что ты хочешь ее непременно сломать?

- Он сам не знает, - усмехнулся Тушкан. - Но если покопаться в его биографии, то наверняка там что-то было. Какая-нибудь железная блондинка, выбравшая не его.

- Я не собираюсь ждать агонии, - сказал Рам, нахмурясь.

- И мы тоже, - сказал Соболь. - Мы все помним, что без твоей Лил мы никогда уже не сможем вернуться на Безымянную. И не знаю как остальные, но я соскучился по Мари и своим карапузикам. Глупейшей затеей было что-то там испытывать. Если честно, то мне совершенно наплевать, сломается ли очередная девка, попавшая в наши руки, или не сломается. Какая разница, если мы все равно не собирались использовать ее по общей схеме?

- Она не сломается, - буркнул Рам.

- Но если ты в ней так уверен, зачем же ты согласился на эту проверку?

- Хотел доказать это вам. Чтобы вы тоже узнали, какая она необыкновенная, и перестали смеяться. Но сейчас понял - не могу. Она страдает, а у меня душа разрывается на части. И делайте что хотите, но я сейчас же выпускаю ее и рассказываю ей, что это был розыгрыш.

- Дела! - протянул Соболь. - Втюрился ты, однако, конкретно...

- Угу, - сказал Тушкан. - вшендяпился по самую макушку.

Рам пожал плечами и пошел выпускать Лил.

- И я должна вам верить? - спросила Лил во время трапезы. На этот раз она ела, хотя и меньше, чем обычно, сославшись на отсутствие аппетита.

- Да, - отвечал Рам. - Ребята хотят домой, они просто не знают, как понимать твои действия, и не уверены в правильности своего решения. Они тебя боятся.

- Боятся? - изумилась Лил. Она обвела глазами публику. - Разве я кого-то здесь пыталась пугать? Я полетела с вами только для того, чтобы в случае чего наши могли прийти вам на помощь. Потому что империя велика, а Космос еще больше - где вас искать в случае очередного ЧП? А у наших есть кое-какие связи среди высшего эшелона управленцев, и некоторые из них мне доступны.

- Не прибедняйся, Лил, - усмехнулся Фогель. - Ты и сама многое можешь.

- Могу, но не все. Например, я не могу заставить летать звездолеты без топлива. А наши баки практически пусты.

Компания переглянулась.

- Надеюсь, ты шутишь? - недоверчиво сказал Тушкан.

- А есть повод для смеха? Вы на приборы хоть иногда смотрите, в увлечении своими маршрутами? Нам его едва хватит для высадки на Лакро, чтобы там дозаправиться. Поэтому поздравляю - вас ожидает очередная экскурсия в ваше прошлое, планировали вы это, или нет.

- Мы не хотели, - сказал Соболь, и в его голосе прозвучало раскаяние. - Мы намеревались совершит виток вокруг Лакро и сразу же лечь на обратный маршрут.

- Попробую поверить. Тем более, что ничего другого мне не остается. А пока отправлюсь-ка я отдыхать в свой чулан, чтобы у вас новых подозрений не появилось о моей зловредности. Кстати, постель вы мне там устроили просто люксовую - все очень удобно, спасибо...

Сказать-то она это сказала, но на следующий день полета парни Лил едва узнали, настолько поменялась ее внешность. Вместо костюма-тройки, сшитой по последней тьеранской моде, она была облачена в нечто, извлеченное из гардероба Рама, и поскольку тот был выше ее ростом, то сидело оно на ней соответственно мешком. Этот "мешок" полностью искажал ее фигуру: рукава куртки были завернуты, брючины подшиты грубыми стежками, нарочито неумелыми. Самым же главным были волосы - они были подстрижены как можно короче, явным "самостригом", которому больше подошло бы название "обкорнаны". И цвет их изменился: чуть-чуть, самую малость, но платина превратилась в сероватость, а на лице появились грязные разводы

- В чем дело? - фыркнула Лил, увидев оторопь, которую парни даже не попытались скрыть. - На Лакро я намерена выглядеть именно так. Чучелом. Чтобы всем было понятно: я собой не торгую.

- Просто как-то неожиданно, - наконец нашелся Соболь. - Я много раз слышал, что одежда меняет женщин, но чтобы настолько...

- Думаешь, будто работорговцы совсем тупые, и не догадаются, что тебя можно отмыть и приодеть? - с сомнением произнес Тушкан.

- Ну, по крайней мере на миллион я уже не выгляжу.

- Что верно, то верно, - согласился Фогель. - Только ты не переигрывай, а то к тебе с другого ракурса интерес возникнет: кто ты такая и откуда у тебя звездолет.

Лил кивнула.

- Я подумаю над этим вопросом, - сказала она. - Время еще есть.

Время у них действительно еще имелось. Поэтому на площадку Лакрианского космопорта ступило не беспризорное чучело, а мальчиковатого вида особь в рабочем комбинезоне, кепке и с сумкой наперевес на правом плече. Особь была не одна - Рам не захотел отпускать жену без сопровождения. Выяснив цену на топливо и способ оплаты, Лил сделала заказ, проследила за погрузкой на платформу и, усевшись в кабинку к оператору платформы, двинула с ним к той точке, где стоял звездолет.

Рам ехал позади, контролируя обстановку. Но предвидеть все сюрпризы судьбы ни он, ни тем более Лил, не могли. Пока она занималась заправкой, он, чтобы не мешаться, обогнул звездолет и поднялся ко входному люку со стороны трапа. Чтобы войти внутрь и подождать на месте возвращения с прогулки Фогеля, Тушкана и Соболя. Он почти не ошибся: все трое были уже неподалеку, и махали ему руками. Впрочем, они были не одни: рядом с ними кто-то стоял, и у Рама от неприятного предчувствия нехорошо сжалось сердце.

- Что-то случилось? - спросила Лил, подойдя к трапу. Она только что проводила грузовую платформу и заперла отсек для дозаправки. - Почему они не подходят?

- Не знаю, - отвечал Рам. - Поеду посмотрю, что там стряслось.

- Я с тобой.

Только приблизившись, Рам понял, что его смущало в поведении дружков: рядом с ними стояла парочка его знакомых в их лакрианскую бытность. И по всем признаком, эта парочка паслась тут отнюдь не в столь жалком количестве как две персоны. А бластеры, заткнутые за поясами всей компании делали положение их пятерки и вовсе критическим: они были практически безоружны, если не считать складных ножей в карманах. Против бластеров ножи были ничто, и демонстрировать героизм было не по теме. Рам изобразил на своей вывеске радость от встречи и воскликнул:

- Сэм, Пак! Сколько лет, сколько зим! Не ожидал, вот уж не ожидал!

- Мы тоже рады сказать тебе "Привет", - ответствовал тот из двоих, кого звали Сэмом. - А это кто рядом с тобой?

- Это Лил, она с нами.

- Мы ж вам махали, чтобы вы немедленно улетали, - процедил сквозь зубы Соболь на русском языке.

- Мы не сообразили, - отвечал Рам точно также. - Неужели ты думаешь, что она поперлась бы сюда, если бы догнала, кто с вами рядом?

- Э, базарьте по-нашему, - сказал второй из местных, Пак. - Братва приглашает вас в гости.

- Вообще-то мы торопимся, - сказала Лил. - Дорогой, разве мы планировали здесь задержаться?

- Отказ не принимается, - сказал Сэм. - Грузимся в бас, и погнали.

- А куда? - спросил Тушкан деловито.

- В бункер. Там теперь мы, и братва будет рада, если вы к нам присоединитесь.

- Мы-то только за, но вот с ней что делать? - сказал Фогель хмуро, кивнув на Лил. - Рам хотел отвезти ее на Тьеру и там сбросить.

- А прихватим ее с собой. Она нам сгодится.

На лице у Лил промелькнуло отчаяние.

- Ну вот еще! - произнесла она, пытаясь сохранить самообладание, что ей на этот раз удавалось плохо. - С какой стати я с вами попрусь?

- А с такой, - сказал Пак, направляя бластер на Рама. - Ты же его тян, или мы неправильно поняли?

Лил молча направилась к микроавтобусу и села на сидение позади водителя. Рам сел рядом с ней - он был мрачнее грозовой тучи. Автобус тронулся. Ехать было не слишком долго - какой-то час, и дорога пролегала через горы. Очень скоро она сузилась настолько, что двигаться можно было только в одну сторону.

Рам ощущал напряжение, которое исходило от Лил, и предчувствие того, что вот-вот что-то должно произойти, не отпускало его ни на секунду. Поверить в то, что Лил сдалась, он не мог: сдаваться было не в ее характере, и свернутая пружина, сидевшая в ней, непременно должна была развернуться... Между тем справа от дороги высилась почти отвесная скала, а слева была пропасть, точнее, глубокий обрыв, поросший редкой чахлой растительностью.