На пути в бездну

Но Корвус сказал: «верь мне» и Изегрим, как всегда, верил.

В этот момент Корвус прищурился и, отпустив поводья, вытянул вперед руку.

— Смотрите, это оно?

Изегрим напряг зрение и различил трепыхающийся над воротами белый стяг.

— Оно.

— Да, оно, — подтвердил Устин Вентис, убирая подзорную трубу. — Что ж, ваше величество, командуйте.

— Вперед! — приказал Корвус, вновь взявшись за поводья и осторожно ткнув бока коня пятками.

И они двинулись вперед, медленно, спокойно, с убранным оружием и поднятыми забралами шлемов. Как на парад.

***

— Господин мой, что происходит? — лейтенант Флавиан с ужасом смотрел на Сервуса, и в его глазах плескался страх вперемешку с надеждой. — Почему вы подняли белый флаг? Господин?

Сервус зажмурился, считая до десяти. Этот приемчик, показанный Орелией, помогал против порывов ярости. По идее, должен был работать и с неуверенностью. А капитан городской стражи в настоящий момент был так неуверен в том, что делает, как только это было возможно.

Он изменил присяге, предал законную правительницу Дилириса, собирался открыть ворота захватчикам.

«Все так, именно так, но есть нюансы, как говорится в одном похабном анекдоте!»

Сервус присягал не только хранить верность королеве, но и заботиться о жителях Сентия, причем их благополучие для него было заметно важнее, нежели радость венценосной сучки. Королева — тут Лариэс был совершенно прав — сама навлекла на себя беду, учудив какую-то совершенно безумную глупость.

«Ради чего, Господи? Зачем они сделали это? Они все сошли с ума?» — не раз и не два задавал он себе тяжелый вопрос и не мог найти на него ответа.

В действиях королевы не было никакой логики, она подставила Дилирис под сокрушительный удар, ответить на который страна попросту была не в состоянии. То, что часть армии еще не уничтожена, свидетельствует лишь об одном — Корвус действительно не хочет полноценной войны со своим старым другом Лорием Солумом — истинным правителем империи Аэтернум.

«Хотя какая, в самом деле, разница?» — подумал он, с трудом сдерживая дрожь в руках. — «Я сделал свой выбор. Не ради выгоды, а во имя жизней горожан!»

И он ни на единый миг не кривил душой. Сервус в чем-то был очень похож на Лариэса, собственно, поэтому они поддерживали неплохие отношения с полукровкой в бытность того капитаном гвардии принца. Оба — фанатичные служаки, жившие только своим долгом. Что ни говори, а один талант у королевы имелся — она умела подбирать людей, всем сердцем болеющих за дело. Вот только, увы, на большее Кэлисте не хватило мозгов, потому как в противном случае она ни за что не оставила бы его в городе без присмотра… Впрочем, откуда королеве было знать, что Лариэс выживет и станет свидетелем обвинения?

«Все преступники считают, что не совершили ошибок и замели все следы. И каждый раз что-то да остается. Не знаю уж, как она смогла избавиться от Кающегося и Целительницы, но раз их до сих пор не нашли, следует предположить самое плохое».

Они убили Орелию… Убили Ори…

Зубы Сервуса скрипнули.

Эти ублюдки прикончили святую! Ту, кто из года в год отдавала всю себя людям, ту, кто никогда не требовал с простых горожан ни единого медяка за лечение, ту, чьи усилия века назад позволили забыть о таких словах, как «чума» и «оспа»! Убили безжалостно, ради чего?

Очередной приступ ярости смел то хрупкое спокойствие, которое Сервусу удалось восстановить, но одновременно с этим красная пелена, на миг вставшая перед глазами, избавила его от сомнений и тревог, и капитан городской стражи повернулся к своему подчиненному.

Тот выглядел смущенным и напуганным, он не понимал, что происходит и ждал команд.

«Он верит мне. Они верят. И выполнят любой приказ. По крайней мере, я хочу надеяться на это».

Сервус открыл рот и хрипло выдавил из себя:

— Открыть ворота.

— Что? — лейтенант остолбенел.

— Я неясно выразился?! — проревел Сервус. — Открыть ворота, живо!

На долгий тягучий миг ему показалось, что Флавиан сейчас выхватит меч и бросится на своего командира. Но этого не произошло. Лейтенант отдал честь и проорал приказ подчинённым.

Заскрипели подъемные механизмы, и ворота медленно, но верно принялись отворяться.

«Половина дела сделана», — подумал Сервус, оглядывая стену.

На ней в совершенной прострации замерли как его городские стражники, так и немногочисленные гвардейцы, присланные заместителем Амандуса для усиления их позиций. Он буквально чувствовал оторопелость аркебузиров и пушкарей, их непонимание и неверие в происходящее.

А еще Сервус заметил нескольких людей, закутанных в темное, стремящихся к нему от другой секции стены.

«Этот парнишка, Лариэс, боялся, что Тени с легкостью выйдут на них и зарубят заговор на корню. Хе! Глупый юнец! Виконт так и не поверил, что в Сентии больше не осталось тех Теней, к которым он привык. Сколько из них погибло во время ночной атаки Охотника? А сколько раньше? Из тех же, кто остался всех более-менее толковых забрала с собой Мислия. Впрочем, этих двух вполне может оказаться достаточно для того, чтобы отправить меня на свидание с Господом».

А раз так, у него есть лишь несколько секунд, которые следует использовать правильно.

Сервус набрал полную грудь воздуха и заорал хорошо поставленным командирским голосом:

— Разоружить гвардейцев и Теней! Не стрелять! Защищать ворота! Слава его величеству Устину Вентису, истинному правителю Дилириса!

Так заговоры никто не делает. Это глупость. Нормальные измены и предательства совершаются тихо, незаметно, под покровом ночи. Ну или, на худой конец, за тридевять земель. Там, где все следы можно сбросить со скалы либо запечатать в бесконечных подземных переходах.

Орать же средь бела дня, глядя на приближающийся конный отряд, в высшей степени глупо. По идее, это не должно было сработать. Однако, сработало.

Он не просто так поставил на внешнюю стену самых тупых и исполнительных стражников, которых только сумел найти. Сервус, знавший имя каждого — каждого! — своего подчиненного, прекрасно понимал, как увеличить шансы на выживание, а заодно — помочь общему делу.

И как только последние слова сорвались с губ, воины принялись действовать, не думая, не рассуждая, подчиняясь приказу.

Мечи покинули ножны, алебарды слетели с плеч, аркебузы и арбалеты поднялись. И все это богатство повернулось в сторону верных королеве людей.

Две Тени, надо отдать им должное, попытались прорваться, но было слишком поздно — стражники приняли их и нашинковали в капусту буквально за несколько ударов сердца.

«Как просто взять столицу королевства», — подумал Сервус, наблюдая за тем, как первые всадники въезжают в город. — «Не понадобился даже осел, груженый золотом».

Он махнул лейтенанту рукой и направился вниз. Теперь следовало действовать очень быстро, если, конечно, они хотят пролить как можно меньше крови.

— Отправь вестовых на все посты, — коротко приказывал он, — пусть разоружают гвардейцев и оказывают всяческое содействие людям его величества и его союзников. Исполнять!

Лейтенант буквально растворился в воздухе, с такой скоростью он кинулся выполнять распоряжение капитана, а Сервус медленно спустился вниз, оказавшись лицом к лицу с тремя людьми. Устина Вентиса он знал, ну а про остальных слышали, наверное, даже младенцы.

Один — калека, лишенный левой руки, укрывший маской нижнюю половину лица, второй — ничем не примечательный мужчина средних лет с короткой стрижкой, не носящий никаких доспехов. Корвус и его кровный брат Изегрим. Древние.

— Приветствую вас в Сентии, ваше величество, — поклонился он Устину.

— Давно не виделись, Сервус, — спокойным голосом отозвался Вентис. — Вот уж не ожидал, что Лариэс сумеет соблазнить тебя идеей служения новому королю.

— Я служу не вам. — Получилось чуть резче, чем хотелось бы, но иначе Сервус не мог. — Я служу городу. Лариэс сказал, что вы гарантируете безопасность жителей.

— Конечно, я не собираюсь грабить собственную столицу, а войска его величества Корвуса славятся своей железной дисциплиной.

Сковывающий, все это время с интересом разглядывавший Сервуса, кивнул.

— Мы не только не будем грабить, но и поможем страже поддерживать порядок. Полагаю, это может быть полезно, — донеслось из-под платка, закрывавшего всю нижнюю половину лица.

Голос Древнего был откровенно неприятным, сухим и режущим, точно кромка ржавого ножа, но Сервусу почудилась искренность в сказанном, и капитан стражи понадеялся, что опыт не подводит его.

Сервус снова поклонился, глядя как все новые и новые конные сотни въезжают в ворота и устремляются вперед, ведомые, судя по всему, теми из воинов Устина Вентиса, что жили в Сентии раньше и знали местность.

«Что ж, времени они зря не теряют, уже хорошо».

— Полагаю, — произнес он, — нам нужно поспешить. Остальные участники заговора ожидают подкреплений.

— Изегрим, проверишь? — попросил, не приказал Корвус. — Ты самый быстрый из нас.

Невзрачный мужчина криво ухмыльнулся и слез с лошади, а в следующий миг… Сервусу от неожиданности очень захотелось протереть глаза. Еще секунду назад Древний стоял рядом со своим конем, и вот его нет. Пропал, растворился в воздухе. Капитан городской стражи на самой кромке восприятия разглядел лишь какое-то смазанное движение, и все кончилось.

Сервус моргнул.

«Проклятье, вот это скорость? А что мешало этому монстру просто перебраться через стену и поубивать нас всех»?

Ответ пришел сам собой, простой и очевидный, высказанный Лариэсом несколько дней назад: они действительно сдерживаются, потому что боятся большой войны.

На губах капитана проступила тень легкой улыбки.

«Что ж, быть может, я все-таки сделал правильный выбор». — Он посмотрел вперед, туда, где уже начинало звенеть оружие, затем перевел взгляд на подбегавшим за указаниями лейтенантам. — «А теперь следует собраться и доделать начатое!»

***

Когда к распахнутым воротам подбежал взмыленный стражник, Лариэс напрягся.

«Вот он, момент истины. Сейчас я узнаю, получилось или нет. Какой приказ будет отдан: открыть ворота или запереть их намертво и приготовиться к бою?»

Стражник, яростно жестикулируя, принялся выкрикивать команды. Приглядевшись, Лариэс понял, что это не солдат, а офицер — лейтенант городской стражи. Стало быть, приказ, полученный им, пришел непосредственно от Сервуса.

Товарищи слушали вестника, обступив того плотным кольцом, и на лицах воинов проступало все большее и большее удивление. У кого-то оно переходило в тупую покорность, но не у всех. Особенно однозначными выглядели лица дворцовых гвардейцев королевы, приданных стражникам для усиления. Или для контроля? Сложно сказать наверняка.

— Идем, — шепнул он девушкам и первым покинул убежище в проулке, стараясь, не привлекая особого внимания приблизиться к воротам, которые, возможно, сейчас придется защищать.

Скорее всего, передовые отряды армии Волукрима должны быть на подходе, вопрос лишь в том, сколь долго они будут добираться.

Покосившись по сторонам, Лариэс заметил, что одновременно с ним двигаться начали и некоторые из нищих, пробиваясь через толпу, заполонившую предвратную площадь.