Когда наступает рассвет

4

И снова по широким улицам Петрограда неслись революционные песни, над людскими потоками плыли красные флаги. Вместе со всеми радостно шагала Домна.

Вдруг многотысячная толпа словно во что-то уперлась. Песня оборвалась. Люди притихли, поглядывая друг на друга. И когда раздались первые залпы, многие пригнули головы, словно это могло их спасти.

— Казаки! — испуганно закричали из первых рядов.

— Прямо по людям палят!

Красные флаги качнулись, как от порыва ветра. Тут и там падали на мостовую убитые и раненые.

Домна растерянно озиралась, не понимая, что происходит. Хотя и знала она от Ткачева о событиях в пятом году, все же не могла теперь поверить своим глазам. Все это казалось жутким сном.

На миг выстрелы прекратились. Демонстранты теснее сомкнули ряды, запели «Варшавянку». Красные флаги снова взмыли над колоннами. Но песня звучала недолго.

Из боковой улицы показались в плоских круглых шапках конные городовые и ринулись на людей. С ужасом смотрела Домна, как поблескивали сабли в руках всадников.

— Ироды проклятые! — закричала она в отчаянии.

Ксюша схватила ее за руку и потащила в сторону.

— Кому кричишь, дуреха! Видишь, какие они краснорожие, толстомясые! Как есть фараоны… Ой, смотри-ка! Нашу Груню хлестнули по голове. Вон тот пучеглазый с нагайкой!..

Рыжебородый городовой с широким оскалом прокуренных зубов, вклинившись в толпу, деловито хлестал плеткой наотмашь по головам и плечам работниц.

Лошадь его то взвивалась на дыбы, то наваливалась на людей широкой плотной грудью.

— Чего стоим? Бегом! — крикнула Домна.

Они бросились на помощь к Груне, чью знакомую косынку только что видели в мечущейся толпе.

— Вот она, здесь! — воскликнула Домна.

Груня лежала, скорчившись, на боку. Дышала тяжело.

— Груня! Что с тобой? — наклонилась над ней Домна.

— Ох, девоньки! — обрадовалась Груня. Она хотела приподняться, но не смогла. — Кажется, плечо повредил, зверюга, рукой двинуть не могу!.. Ванюшку не видели? Что с ним?

— Иван Петрович только что был с нами, — сказала Домна, — не беспокойся! Попробуй встать, милая. Затопчут! — Домна вместе с Ксюшей приподняли с земли Груню. Прикрывая ее спинами от бегущих людей, помогли встать на ноги.

Выбраться из пекла было не так-то просто. Разрозненные группы демонстрантов жались возле каменных домов. У каждой лазейки во двор или в тихий проулок— давка. Молодые рабочие выворачивали из булыжной мостовой камни, швыряли в городовых. На улице все кипело, шумело, стонало.

— Пока схоронитесь за углом этого дома! Быстрее, быстрее шевелитесь! — торопила Домна. — Вы подождите здесь, а я поищу Ивана Петровича.

Она вскоре вернулась с молодым рабочим, часто бывавшим у Ткачевых.

— Ивана Петровича не нашла! Вот Андрейка хочет помочь нам! — сообщила она.

Парень сказал:

— За Ивана Петровича не беспокойтесь. А вот Груне надо помочь… В плечо ударили, гады? Ужо, погоди, рассчитаемся с ними сполна!

Бережно поддерживая Груню, они пошли, прижимаясь к домам, и за углом свернули в тихий переулок.

Только под вечер, с трудом разыскав извозчика, они привезли Груню домой.

Вскоре явился Иван Петрович.

Груню уложили в постель. Вскоре она заснула. Ткачев попросил Домну:

— Пожалуйста, побудь возле нее. Меняй компресс, чтобы жар вытягивало. Накорми, когда проснется. А я схожу, лекаря найду.

— Не беспокойтесь, Иван Петрович, все сделаю, — пообещала Домна. — Вы себя поберегите, на фараонов не наскочите. Скорее возвращайтесь, мы будем ждать!..

Она проводила Ткачева, постояла в сенях, пока не замолкли его шаги. Домна закрыла дверь на крючок, вернулась в комнату.

Перед глазами Домны все еще стояли картины прожитого дня: развевающиеся красные флаги, колонны рабочих, шагающие под боевую песню, залпы, черные всадники, топчущие людей… Тяжело было на душе. Многие остались лежать на грязных улицах. А сколько упрячут в тюрьмы, сошлют на каторгу. Где же выход? Где правда?

«Что ожидает завтра? — грустно размышляла Домна. — О чем в эту минуту думают мать, сестра? Если бы они знали, что сегодня произошло в городе, где живет царь, тот самый, за которого они всю жизнь молятся…»

Да здравствует революция!