Очарован наповал

Прогулка к другому склону идеальна — завораживающие дух пейзажи, пальцы Дева, плотно переплетенные с пальцами Чарли. Возвращение к фуникулеру менее идеально. Едва солнце начинает садиться, ощутимо холодает. Дева мучает голод, потом усталость, потом боль в ногах.

— Говорил я тебе не надевать вьетнамки.

Дев без сил опускается на камень.

— Знаю, мать твою, знаю! — вопит он от боли, скидывает вьетнамку и швыряет в гигантский куст протеи.

— Ясно, на Риз Уизерспун в «Дикой»[15] ты не тянешь.

— Ну, скулы у нас похожие.

Чарли разыскивает беглую вьетнамку и надевает ее на ногу Дева, эдакой вздорной Золушке.

— Прости, что устроил такое жуткое тренировочное свидание. И за то, что тебе так плохо, прости.

Дев закатывает глаза.

— А теперь пошли. Я понесу тебя. Залезай мне на закорки.

— Чарли, я не ребенок.

— Нет, ты взрослый, который в приступе гнева швыряется вьетнамками в невинные цветы.

— У меня волдыри!

— Знаю, милый, знаю.

Дев соглашается проехать на закорках полмили до фуникулера или, как минимум, до встречи с другими туристами. Его тазовые кости впиваются Чарли в спину, ноги обвивают пояс, совсем как рукава свитера, подбородок тычет в плечо.

— Это свидание вовсе не ужасное, — говорит он Чарли на ухо. Возможно, причина в том, что лиц друг друга они не видят, но Дев делает судорожный вдох. — Пожалуй, это лучшее свидание в моей жизни. * * *

С Джулс и Парисой Дев и Чарли обещали встретиться за ужином в карибском ресторане под названием «Банановый джем». Когда они приезжают, девушки уже на месте — сидят во дворике под красным зонтиком, смакуя вторую порцию вина «Джем джар», окрасившего их языки в ядовито-розовый цвет.

— Ну, мальчики, чем вы сегодня занимались? — интересуется Париса, кладя стопу на колени Чарли, едва тот усаживается.

— Чарли нес меня на закорках вниз по горному склону.

— Не вниз. Скорее, от одного склона к другому.

— Тем не менее это поступок героический и мужественный.

— Этими двумя словами отец чаще всего меня описывал.

Они заказывают слишком много еды, пьют слишком много розового алкоголя, Чарли пытается сосредоточиться на рассказе Парисы о том, как намучились они с Джулс, когда осматривали другую часть Кейптауна. Но Дев здесь, рядом, он признался, что их свидание получилось самым лучшим в его жизни, — на чем-то другом Чарли сосредоточиться трудно.

— Так ты хочешь пойти? — спрашивает Джулс. Его, судя по всему.

— Куда пойти?

— Сегодня на вечеринку, — говорит Джулс явно не в первый раз. — Мы же только что рассказывали, что познакомились с ребятами, которые снимают кино про пиратов, и они нас пригласили.

— Я решила, что это шикарная возможность обрасти новыми связами для Джулси, которая слишком талантлива, чтобы прозябать в личных ассистентках.

Джулс лучезарно улыбается Парисе.

— Так ты пойдешь на вечеринку?

Чарли совершенно не улыбается сидеть в гостиничном номере и смотреть, как голливудские мачо обкуриваются и клеятся к Джулс и Парисе. К Деву тогда несколько часов прикоснуться не получится.

— Нет, пожалуй. Я подустал.

— А ты, Дев? — спрашивает Джулс, во взгляде которой оптимизм мешается с осознанием безнадежности затеи. — Ты хочешь пойти с нами на вечеринку?

— Джулс, у меня мозоли на ногах. Жуткие, чудовищные ссадины. Пустулы, Джулс, и я не могу…

— Хорош! Дело ясное. Вы оба лузеры.

— Полные лузеры, — поддакивает Париса, носочком толкая Чарли в живот. — Мы отправляемся на вечеринку, а вы целую ночь просидите в наших апартаментах. Одни-одинешеньки будете смотреть «Пространство». — Париса подмигивает, и до Чарли доходит подоплека ее слов: они с Девом останутся в апартаментах одни. На несколько часов.

Дев будет у них в номере, у них на кровати, Чарли получит разрешение касаться Дева так, как Дев захочет. Чарли смотрит на Дева, который, едва перехватив его взгляд, судорожно сглатывает. Чарли вспоминается забытая фантазия — прочертить дорожку от губ Дева к скрытым частям его тела.

Забавный факт: в ЮАР официанты не принесут счет, пока сам не попросишь, так что в ресторане можно сидеть сколько душе угодно.

Чарли просит у официанта счет. ДЕВ

Они с Чарли не касаются друг друга в такси, потому что Джулс сидит между ними, а Париса — впереди и пьяно флиртует с водителем. Они не касаются друг друга в лифте, они не касаются друг друга в апартаментах, сидя на разных концах дивана, пока Джулс и Париса переодеваются и «на посошок» выпивают бутылку шенен блан. Даже когда за девушками захлопывается дверь — Париса машет рукой с явным намеком, показывая, что она не так слепа, как Джулс, — они все равно не касаются друг друга.

По какой-то причине Дев включает на своем ноутбуке следующую серию «Пространства», и Чарли сидит в трех футах от него, наблюдая за киношным красавчиком, словно по-настоящему его колышет лишь наука. С одной стороны, это хорошо. Дев уже позволил интрижке с Чарли зайти слишком далеко, но целовать звезду шоу — это одно, а заниматься сексом со звездой шоу — совершенно другое. И все окончательно испортится, когда об интрижке напишут «светские» блогеры, которые сочтут действия Дева очередным доказательством неискоренимой аморальности «Долго и счастливо».

С другой стороны, в их распоряжении все гостиничные апартаменты, и Чарли устроил им идеальное свидание, и разве тренировочное свидание не должно заканчиваться тренировочным сексом?

Тренировочный секс… Господи, на судебных брифингах это будет звучать ужасно. Может, впрямь лучше весь вечер смотреть сериал? Дев ведь даже не знает, хочет ли Чарли заниматься сексом.

— Дев! — зовет Чарли с другого конца дивана. Когда Дев поворачивается, Чарли уже не на другом конце дивана. Он здесь, рядом, льнет к Деву, прижимает его к подушкам, бешено целует. И слава богу!

Дев переплетает пальцы с кудрями Чарли, свои ноги — с ногами Чарли, ведь почему-то именно это кажется самым правильным — не Чарли с шестью оставшимися конкурсантками, а Чарли здесь, с ним.

Из джинсовки Дев вылезает, не отрываясь от губ Чарли, и раздражается из-за того, что нельзя так же избавиться от свитера Чарли. Еще больше раздражается он из-за того, как медленно Чарли снимает одежду в самые важные моменты. Но вот на Чарли не остается ни свитера, ни футболки, и раздраженности у Дева как не бывало. Он скидывает свою футболку, и огромные ладони Чарли начинают странствовать по его телу, ощупывая каждый дюйм кожи.

— К нам в комнату! — тяжело дыша, просит Чарли ему в ключицу. — Пойдем к нам в комнату!

Сердце у Дева взрывается, как хлопушка с конфетти, — он едва в силах выполнить просьбу Чарли. С дивана они перебираются в спальню — путаются в ногах друг друга, отпинывают обувь друг друга. Дев смутно отдает себе отчет в том, что, пожалуй, не стоит оставлять в апартаментах дорожку разбросанной одежды, но он слишком занят волосами Чарли, губами Чарли, потребностью толкнуть Чарли на кровать и встать на колени на ковер перед ним.

Раскрасневшийся Чарли надувает губы. Серые глаза дико блестят от алкоголя и от Дева. Вот это самое правильное. Дев расстегивает Чарли джинсы.

— Дев… — начинает Чарли, но тот уже спустил ему брюки до колен, обнажив серые боксеры, туго натянутые стояком. — Дев, подожди…

Дев ждет. Его ладони замирают на мускулистых бедрах Чарли.

— Тебе так нормально?

— Да. — Чарли выдыхает, и Дев наблюдает, как от этого простого действия у Чарли легонько играют грудные мышцы и пресс. — Да, господи, да, просто мне нужна небольшая пауза. Разумеется, дело не в том, что я не хочу… — Он смущенно показывает на свою промежность. В этом жесте столько стыдливости и столько Чарли, что у Дева ком в горле встает. — Я хочу, очень-очень хочу, просто… просто дело в том, что… Я еще никогда этим не занимался.

Дев смеется и легонько целует внутреннюю поверхность бедра Чарли.

— Да, солнышко, я уже понял, что ты еще никогда не занимался сексом с мужчиной.

— Нет, Дев, — Чарли давится словами признания, но таки изрыгает: — Я вообще никогда сексом не занимался.

Не успевает Дев полностью осмыслить услышанное, Чарли валится на спину, закрывает лицо ладонями и тяжело дышит в пальцы. Дев залезает на кровать.

— Чарли, посмотри на меня, Чарли! — Он отрывает ладони Чарли от лица. — Хочешь сказать, что ты никогда ни с кем не был? Вот прямо никогда? То есть никаким способом?

Чарли хрипит, как умирающий зверь, и сжимается в плотный комок.

— Но ведь тебе двадцать восемь!

— Господи, Дев, знаю, я знаю! Я фрик!

— Никакой ты не фрик. Ну-ка прекрати! — Дев хватает Чарли за плечи и прижимает к кровати. — Прекрати и посмотри на меня! Ты в полном порядке. Я просто… поверить не могу, что ты пришел к нам на шоу. Ты же в курсе, что во время ночных свиданий на девятой неделе должен заняться сексом с двумя участницами?

— Не бывать этому по множеству причин! — кричит в потолок Чарли.

— Шоу любит эксплуатировать девственников, но, как правило, те заранее знают, на что идут, поэтому…

— Дев, хватит говорить о гребаном шоу, пожалуйста!

— Да, да, конечно. Прости. — Дев растирает Чарли живот, пока оба немного не успокаиваются. — Сегодня ничего такого можно не делать.

— Нет… нет, я хочу. — Чарли накрывает ладонью ладонь Дева, плотно прижимая обе его руки к своему животу. — В прошлом случались и эмоции, и прикосновения, и недлительное бытовое общение, нужное, чтобы сблизиться с человеком до такого уровня. Даже с теми, с кем я встречался, — дело не только в том, что они недостаточно меня привлекали. Я никогда не хотел, чтобы меня видели таким уязвимым. Я… я очень боюсь, что ты меня увидишь.

Дев чувствует, что Чарли вручает ему нечто важное. Нечто такое, что прежде не доверял ничьим рукам.

— Ой, солнышко! — Дев наклоняется, чтобы поцеловать россыпь веснушек на левом крылышке носа Чарли. — Я уже вижу тебя.

Сдержав слово, Чарли заливается краской, и Деву хочется поцеловать каждое розовое пятно у него на теле. Вряд ли он когда-нибудь желал кого-нибудь так сильно, как сейчас желает Чарли, и никакие слова Чарли это не изменят.

Дев внутренне закрывается от отрезвляющей колоссальности этого факта и тянется к флакону с лосьоном, который Чарли держит у кровати.

— Сейчас я прикоснусь к тебе, — предупреждает Дев, как в первый вечер съемок, как еще десятки раз после этого. Его пальцы замирают на резинке боксеров Чарли. — Скажи, если захочешь, чтобы я остановился, ладно?

— Ладно, — шепчет Чарли, морщится при первой ласке Дева, потом привыкает к прикосновениям. Ощущение Чарли у него в ладони пьянит и отшибает мозги, но Дев действует медленно и осторожно, потому что Чарли нужно именно медленно и осторожно, а еще потому что Дев слегка одержим тем, что нужно Чарли.

Чарли изгибается. Он все время такой тихий и застенчивый, он закусывает нижнюю губу, кулаками стискивает одеяло и едва позволяет себе дышать. Дев ни на секунду глаз с него не сводит и возбуждается при мысли, что только ему посчастливилось увидеть Чарли таким. Одному ему. Дев наблюдает, как, капля по капле, напряжение вытекает из тела Чарли, и с упоением ловит момент, когда тот окончательно превращается в чувственный беспорядок.