Нежная

* * *

Чувство блаженства оставалось со мной весь день. Я бегала с поручениями вприпрыжку, пела на ходу, работала так, как будто мне за это не платят, а просто по головке гладят и говорят, что я молодец, и кофе у меня отличный, и дизайн зашибенный. Я любила весь мир.

С ВэВэ мы за весь день больше не столкнулись, но мне было и не нужно – им пах весь этаж, или это у меня были галлюцинации, не важно, он был повсюду.

Я опять ничего не успевала, хотя носилась как электровеник весь день, практически не присев, и подозревала, что вечером опять просижу до десяти, но это было прекрасной новостью, я уже предвкушала эти блаженные три часа работы и музыки.

Слегка омрачило мой прекрасный день только то, что наша бухгалтер приболела, я несколько раз носила ей чай и обезболивающие таблетки, но легче ей не становилось, судя по тому, как бледно она выглядела и с какой скоростью работала. Я спросила у неё, чем она болеет, и чем я могу ей помочь, она попросила подиктовать ей информацию и разложить бумаги по датам, и намекнула, что её болезнь – не моё дело. Я умерила любопытство и взялась помогать, заподозрив, что у неё просто какие-то зверски тяжёлые месячные, и она не хочет об этом говорить.

На часах было почти шесть вечера, когда я зашла к ней в очередной раз, застав её в позе эмбриона на коротком гостевом диванчике, это уже выглядело пугающе, я сказала, что ей надо ехать домой, тем более, что в работе она с моего прошлого визита вообще не продвинулась. Она сказала, что я права, но никто её с работы не отпустит, пока она не доделает, так что она сейчас чуть-чуть полежит, ей станет лучше, и она всё решит. Выглядело неубедительно, и я решила брать дело в свои руки.

Нашла в коридоре дверь с табличкой: "Великий В.В., директор", постучала и заглянула, увидев за столом ВэВэ, корпящего над бумагами. Он сначала нахмурился, потом увидел меня и улыбнулся, мягко спросил:

– Что-то случилось?

– А можно тебя попросить, как начальника всех начальников? – я состроила миленькие глазки, он усмехнулся, ничего не сказал, я продолжила: – Выгони домой Юлю бухгалтера, а то она сама не уйдёт. Она плохо себя чувствует, а у неё там сверки важные, она в таком состоянии такого наработает, что потом два дня будет переделывать. Выгонишь?

Он перестал улыбаться, от чего лицо так резко изменилось, что мне стало жутковато, с громким стуком положил ручку на стол и переплёл пальцы, как будто раздумывал над чем-то очень важным. Я уже жалела, что зашла, надо было идти к Роксане, она мой непосредственный начальник, она бы нашла, к кому с этим вопросом пойти. Но уже было поздно, ВэВэ выглядел так, как будто на ясное солнце нашла грозовая туча, мне хотелось тихо извиниться и уйти. Он посмотрел на меня странным спокойным взглядом, вообще без эмоций, хотя по голосу чувствовалось, что эмоций в нём море, просто они не про мою честь, и ровно сказал:

– Анечка, деточка, по-моему, мы с тобой друг друга поняли немного неправильно. То, что я с тобой перед работой выпил кофе, ещё не значит, что ты можешь вламываться ко мне в кабинет без стука и отпрашивать с работы своих подружек. Здесь не пары-универ, здесь работа, на ней работают. И тебе бы тоже не помешало, чтобы потом не сидеть до ночи над тем, что можно было бы успеть днём, если бы ты не гоняла чаи с подружками с утра до вечера. Мы друг друга поняли?

Я стояла как громом поражённая. Было ощущение, что мой тёплый океан блаженства стал ледяным и кувыркнулся через голову, вдруг оказавшись надо мной, и вся та масса воды, которая раньше держала меня в парящем состоянии, вдруг обрушилась на меня, придавливая к земле. Я даже сказать ничего не смогла, горло перехватило где-то в глубине, и глаза, сперва распахнувшиеся от шока, медленно опускались ниже, пока я не уставилась на свои кроссовки. Я развернулась как робот, молясь только о том, чтобы не упасть и не заплакать прямо сейчас, и медленно вышла из кабинета, уже в коридоре вспомнив, что наезд был не обоснован, по мелочи, но всё же. Обернулась и еле слышно сказала:

– Я стучала. Извините, – закрыла дверь и пошла обратно на рабочее место.

Войдя в свой кабинет, я увидела всё то же самое, что и всегда – люди работали, болтали, пили чай. От ощущения, что мир не рухнул, стало полегче, я подошла к Роксане, наклонилась к ней и сказала шёпотом:

– Юле бухгалтеру очень плохо, можешь уговорить её пойти домой?

Роксана подняла брови, но кивнула и встала, вышла из кабинета. Я пошла за свой стол, открыла рабочий файл, стала изображать деятельность, хотя пальцы были деревянные и получалось плохо. Через время Роксана вернулась в кабинет и громко спросила:

– Кто видел Юлю бухгалтера? В кабинете её нет, и по телефону не отвечает.

Я вскочила и побежала на кухню – там стояла аптечка, там все пили лекарства. На кухне было пусто. Тогда я пошла в курилку, на лестничную площадку, в кабинет программистов – её нигде не было. Возвращаясь к себе, я увидела в коридоре толпу, и услышала обрывки разговоров, из которых поняла, что Юля потеряла сознание в туалете, её вещи лежали на полке у зеркала, а её саму нашли внутри, когда сломали замок. Кто-то уже вызвал "скорую", кто-то копался в её сумке, ища документы, над толпой маячила фонарём Роксана, всё было под контролем и без меня. Я пошла на рабочее место, выпила таблетку и взялась за работу.