Я буду первым

На экране Лена. С распухшими от моих поцелуев губами. Или не только моих? И Кирилл, который склоняется к ней, ласково убирая упавшую ей на глаза прядку волос. Ее волос, аромат которых я ощущаю, как будто вдохнул его секунду назад. А руки помнят их шелковистую мягкость.

Леночка... Лена... Еленка... Как же так? Ведь утром ты млела от моих поцелуев и улыбалась так же нежно, как сейчас улыбаешься ему.

Ролик прерывается. Но Максим...

-Я не стал снимать дальше, как они лижутся. Они меня заметили.

Наверное, я бы уцепился, как утопающий за соломинку, что это не сегодня. Но даже такой возможности у меня не оказалось. Её отняло разбитое лицо Гордеева. Так он выглядел только после встречи с Самиром.

Почему всё так?

Глава 9.

Платон

Возвращаю телефон обратно Орлову, не подавая виду, какая буря бушует внутри.

-И что?

Лена - мое слабое место. А демонстрировать слабости - не стоит.

Он не ждет такой реакции, впадает ненадолго в ступор.

-Как что? Я думал...

Перебиваю:

-Индюк тоже думал, пока из него суп не сварили. Ты что хотел-то?

Зачем он вообще пришел? Может, врет насчет Лены?

-Это... Я денег хотел занять.

-Девчонка тогда причем?

-Ну, так.

На видео Лена и Кир не целуются. Стоят рядом. По большому счету, это ничего не значит. А Макс... Такой соврёт, недорого возьмет.

-Скажи мне, Макс, я похож на Гринпис, службу помощи бездомным или еще какую благотворительную организацию?

Орлов мгновенно краснеет от злости:

-Значит, денег не дашь...

Подскакивает с кресла и за секунду оказывается у двери.

Оттуда уже не боится выступать:

-Я Киру всё расскажу!

Бросаю холодно:

-Валяй.

Расскажет он, надо же! Чтобы рассказать, нужно что-либо знать. Да и Гордеев мне по барабану.

В голове - каша. Мне кажется, что Орлов всё придумал, чтобы я, находясь в неадеквате, отсыпал ему бабла. Однако память воскрешает жест Кира, которым он поправляет Лене волосы. Так не прикасаются к постороннему человеку.

Ленка же честная до скрипа зубов. Не будет она врать. Если это ничего не значит, она сама мне расскажет, что была у Гордеева.

И снова вечером я оказываюсь дома у девушки. Она ведет себя как обычно. Я же впитываю каждое ее движение, жду, что вот сейчас она мне скажет про визит к Гордееву.

Она молчит. Не отталкивает, когда лезу с поцелуями, позволяет трогать себя. И ей это нравится.

Но зачем ходила к Киру, не рассказывает.

Не выдерживаю сам.

-Ты Кира сегодня видела?

Все тот же открытый взгляд. В лице у девушки не меняется ничего, и ложь слетает с ее губ легко:

-Нет. А почему ты спрашиваешь?

Хочется встряхнуть ее и заорать, чтобы объяснила.

Но вместо этого ухожу в ванную и засовываю голову под холодную воду. Нужно остыть.

Я не буду ничего выяснять.

Я просто получу от нее свое. Да так, что она этого не забудет.

Еленка

Платон весь вечер наблюдал за мной как кот за мышью. И этот его взгляд... Вроде бы тот же самый человек, но мороз ползет по коже, а сердце замерзает.

Мозг вопит - что-то не так. И звук сигнализации в сознании не отключается.

Сколько может плохого случится за короткий промежуток времени? Хватит уже. Я набила достаточно шишек.

Однако на следующий день рука сама нажимает кнопку "play" программы, установленной на телефоне Платона и связанной с моим. Благодаря ей я могу читать его переписку и слушать разговоры. Нечестно. Но одному я уже поверила. Результат мне не понравился.

Пробегаю глазами сообщения Хромовв, лениво прослушиваю разговоры. Вроде бы все как обычно.

До того момента, как у меня в ушах раздается знакомый голос с новой интонацией.

-Привет. Мне помощь твоя нужна. У меня в квартире нужно камеры установить.

Чужой голос отдается в голове глухими ударами.

-Зачем тебе? И сколько?

Но то, что говорит Платон уничтожает воздух в моих легких, не давая дышать.

-В спальне. Порно хочу снять. Камер несколько, с разных ракурсов. Чтоб девчонку хорошо было видно.

Сальный смешок обдирает болью, как в детстве камешки - коленки, когда упадешь с велосипеда.

-Раз так готовишься, то не для домашнего пользования?

Ответ Платона убивает. Почему-то я на сто процентов уверена, что речь идет обо мне.

-В интернет солью. Девушку должно быть хорошо видно. Меня - не очень.

-Потом придется с ним поработать.

-Не вопрос.

-На какую квартиру? А то у тебя их...

-В Хамовниках. Адрес сброшу. Давай вечером.

-Ладушки, я подъеду.

То, что я услышала, меня оглушило. Я даже в себя пришла не сразу. Не знаю, сколько прошло времени. Но я очнулась, поймав себя на том, что все слушаю и слушаю этот разговор.

И что теперь? Позвонить Платону и потребовать объяснений? Он не скажет правду. Да и я что ему смогу предъявить? Что установила программу слежения на его телефон и узнала то, чего знать не следовало?

Прекратить с ним всякое общение?

Я задумалась. Я хочу его. До дрожи в коленях. Никто другой не вызывал во мне и части того отклика, который вызывает Платон. И я попробую его как самый изысканный десерт.

Но если то, что я услышала, правда, я сотру его в порошок. Его же оружием. Он не знает, с кем связался.

Несмотря на удушающий гнев, во мне живет крошечная надежда, что я ошиблась. Что всё не так.

Которая погибает тем же вечером, когда Хромов между поцелуями зовет к себе.

-А где у тебя квартира? - задаю этот вопрос, а сама контролирую каждую свою клетку, чтобы не выдать себя.

-В Хамовниках, - Платон говорит адрес, но я его не слышу.

Вообще ничего не слышу из-за жгучей обиды.

Вот так женишков Бог послал. Один другого краше.

Адрес мне Хромов записывает утром на бумажке. Он хотел, чтобы я приехала сегодня. Но мне тоже нужно время на подготовку.

Поэтому день Х настанет завтра.

Как только за ним закрывается дверь, опускаюсь на пол в прихожей и реву, захлебываясь слезами. Реву долго. От жалости к себе. Размазывая по лицу слезы и сопли. Плевать на эстетику. Как же больно!

Ненавижу себя за эту слабость. Но ничего с собой не могу поделать.

После поднимаюсь с пола. Я всегда встаю, как бы сильно меня не ударили. И этот раз не станет исключением.

Умываюсь холодной водой. Смотрю на себя в зеркало.

Жалкое зрелище. Не люблю быть жалкой.

Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. Так старики говорят. Наверное, знают, что говорят.

Набираю несколько номеров. Никакой конкретики. Время и место встречи. Все, что я хочу, я смогу обсудить, встретившись с этими людьми. Натягиваю джинсы, худи, куртку "оверсайз", стоптанные кроссы, чтобы не выделяться из толпы. В кармане -" тройка". Да здравствует общественный транспорт. Машина у меня слишком привлекает внимание. Это ни к чему.

Гараж на окраине Москвы. В нем вроде обычный замок. Но это лишь с виду. Привычно тычу в него пальцем. Дверь открывается.

В глубине среди мониторов нахожу хозяина:

-Привет, Ген.

Он с увлечением жуя какую-то супервредную фигню, радостно отвечает:

-Привет! Завтракать будешь? - потом смотрит на меня внимательней и уточняет, - Э-э-э, малыш, а чего ты такая грустная?

-Мне проучить надо одного козла.

-Всего-то?! Проучим! - радость возвращается в его голос.

Только не ко мне.

Время Х

Еленка

Смотрю на часы. Идти, не идти? Может, поступить правильно и уехать домой? Оборвать всякое общение с Платоном, воспользоваться предложением отчима, переехать к ним, пока Хромов не отвяжется, окружить себя охраной, чтобы он даже на сто метров не мог приблизиться?! У меня есть все возможности поступить так.

Но... Тогда я не узнаю, как сладко нам может быть вдвоем. А в том, что так и будет, я уверена.

"Это просто секс", - повторяю про себя. И только один раз. Больше ничего и никогда между нами не будет.

Вспоминаю, как вчера пялилась на него, когда он спал. И сладкая судорога пробегает по позвоночнику, заставляя сжать бедра, чтобы усмирить ноющее ощущение пустоты внутри. Встряхиваю головой и веду по внутренней стороне ноги, по капрону колготок. Выше и выше. Ладошка замирает между ног. Нет, не то. Когда это делают его руки, я готова воспламениться.

Выхожу из автомобиля, отгоняя мысли, как стаю ворон. Одергиваю темно-синее узкое платье. Мне жарко. Наверное, из-за своих фантазий, поэтому иду в куртке нараспашку. Ледяной ветер обдает своим дыханием грудь, заставляя соски сжаться до состояния камушков. И пылающие щеки. Нажимаю кнопку сигнализации и уверенным шагом направляюсь к подъезду.

"Еще есть время сбежать", - ноет внутренний голос, пока я прохожу пост охраны, и еду в лифте.

Я не успеваю позвонить, как дверь распахивается передо мной. И понимаю, что не побегу.

Взгляд залипает на смуглой мужской груди, на которой каждая мышца словно вылеплена талантливым скульптором. Преступление для мужчины быть настолько красивым. Я любуюсь сильными руками, прессом с ровной дорожкой волос, сбегающей от пупка за пояс джинсов.

Во рту скапливается слюна, как будто меня морили голодом неделю.

Но это не голод. И не жажда. Другое чувство. Более сильное. Которое заставляет меня забыть обо всех других потребностях.

И он... Он тоже смотрит, будто не может отвести глаз. И глаза у него горят также, как мои собственные.

Делаю шаг в квартиру. Дверь за мной закрывается бесшумно. Платон помогает снять куртку, проводит ладонями по моим рукам. Я вздрагиваю. Меня будто ударило током.

Он хочет что-то сказать, но я закрываю ему рот рукой. Пусть молчит. Не надо лжи. Не сегодня.

В квартире звучит тихая музыка. Иду на звуки. Платон за мной. Останавливаюсь перед открытой дверью спальни. Именно отсюда льются звуки приятной мелодии.

Первое на чем задерживается взгляд -это свечи. Много свечей. Они мерцают. Как мне кажется, в такт биения моего сердца. А потом я ступаю на цветочные лепестки. Их тоже много. Они на полу. И на гигантской кровати, застеленной черным бельем.

Надо же, как подготовился! Он подает мне фужер с шампанским. Но я отрицательно качаю головой. Мало ли, что он там намешал.

Вместо слов снимаю платье через голову и бросаю его на пол рядом с кроватью. Сразу же стягиваю колготки. И только тогда оборачиваюсь к мужчине. На мне остался лишь "Агент Провокатор".

Вижу как у Платона дергается кадык, а глаза жадно шарят по моему телу. Пусть посмотрит. Хотя бы сегодня.

Только вот... У него совсем другие планы. Он приближается, так что жар наших почти обнаженных тел сливается в один поток. Проводит руками по моей груди и сдавливает напряженные соски, отчего возбуждение стремительно усиливается. Из горла вырывается протяжный стон. Его ладони перемещаются мне на спину, вдавливая мое безвольное тело в его и одновременно нащупывая застежку бюстгальтера. Я касаюсь своей кожей его и чувствую его твердость через джинсы. Расстегиваю пуговицу и молнию, а дальше он снимает сам.

Ныряет руками в мои трусики и стягивает их, присаживаясь на корточки.

Когда выпрямляется, я кладу свою руку на его возбужденный орган. Платон шипит сквозь зубы, когда я веду рукой от головки к основанию. Замечаю на столике возле шампанского ленту презервативов, отрываю один и протягиваю ему. Сама ложусь на спину поперек кровати и завороженно наблюдаю, как он раскатывает резинку по стояку. Рукой скольжу между своих ног и обнаруживаю, что я мокрая. Сильно. Размазываю смазку по припухшим губкам и развожу ноги.