Олигарх. Ты не купишь меня

Звони, не бросай трубку, предложи мне кредит или уникальную акцию, а то я никогда не смогу успокоится.

— Алло, слушаю, — наконец, хриплым от слез голосом отвечаю я.

— Привет, это Роман. Может быть поговорим?

Лучший способ успокоить женщину — это удивить ее. Слезы мигом высыхают на моем лице.

34. Скрытая угроза

— Приве-е-ет, — тягуче отвечаю Роману, вытаращив глаза.

Только что рыдала без причин, а теперь выгляжу так, будто мне позвонило привидение. Не удивлюсь, если мой спутник выскочит из машины и убежит в лес в ужасе от такой эмоциональной неустойчивости.

Надо как-то показать Игорю, что я разговариваю с его «заклятым другом». Не хочу участвовать в этом одна. Наконец, соображаю поставить телефон на громкую связь.

— Знаю, что ты сейчас не одна, Ника. Только мне нужно поговорить именно с тобой. Поэтому выключи динамик.

— У меня все выключено, — лепечу я.

— Я, сказал, выключи громкую связь! — угрожающе рычит Роман. — Не заставляй повторять дважды.

В его голосе столько срытой угрозы, что по спине бегут мурашки, и я послушно отжимаю значок микрофона. Игорь уже все понял и в возбужденно машет руками — показывает, чтобы я закончила разговор и положила трубку. Шепчет одними губами: «не говори с ним». Но почему-то я не могу этого сделать, он же не о погоде собрался со мной болтать. Наверное, скажет что-то важное…

— Вот так, хорошая девочка. Мне плевать слышит ли Игорь мои слова или нет, но так гораздо интимнее, ты разве не согласна?

— Да… — я старательно киваю в подтверждение своих слов.

— Учти, малышка, что Игорь уедет, а я останусь, — в трубке уставший голос много повидавшего человека, как у дона Карлеоне. — И близкие твои тоже останутся…

Надо же, а на яхте он общался нормально, без гангстерских замашек.

— Не понимаю вас.

— Давай на «ты», мы же договорились.

Договорились, только мне почему-то хочется называть его на «вы», и желательно по имени отчеству и со всеми регалиями.

— Я ведь приходил к тебе домой, хотел простить долги твоего бывшего, в обмен на помощь.

— Сейчас, уже поздно об этом говорить.

Роман тихо смеется в ответ. Странный смех, будто шелест.

— О нет, сейчас самое время. Именно сейчас Игорь прислушается к тебе, не сомневаюсь. Жаль, что вы уехали, беседовать в Логиново было бы комфортней. Мы совсем немного разминулись, но обязательно встретимся. Когда-нибудь…

— Роман, чего ты хочешь?

— Я хочу, чтобы все было по-моему! И, обычно, так и получается. Передай своему дружку, пусть уезжает сегодня же. Пусть сидит в своей австралийской дыре и не высовывается.

— Игорь сам решает, что ему делать, — не выдержав, прерываю его.

— Нет. Уже не сам! У каждого человека есть близкие люди, чье спокойствие и здоровье важнее собственных мелочных амбиций. Сестре Игоря вежливо предложили покинуть страну, взяв братца под ручку. Надеюсь, ему не захочется лишний раз ее волновать. Теперь твоя очередь убеждать его.

— Не собираюсь никого ни в чем убеждать.

— Вероника, ты же умная женщина. Зачем тебе проблемы?

— У меня не будет никаких проблем! Долг я закрою, отбирать у меня нечего.

— Но ты не только умная, но и красивая женщина, ведь правда?

— Что с того?

— Не дай бог на тебя нападут в темной подворотне охочие до женских прелестей молодчики. Тфу-тфу-тфу, конечно. Но времена сейчас неспокойные.

Я внутренне холодею при мысли о такой возможности и живое воображение сразу набрасывает варианты, как это может случиться.

Вот я иду из школы вечером домой, стараюсь держаться в тени фонарей. Ужасно скользко и холодно, еще грустно и противно. Потому что в далекой Австралии сейчас лето, а на меня давит бетонной плитой классное руководство над вредным 7Б, необходимость срочно купить Светке новые зимние сапожки, мамины плохое здоровье и отсутствие надежды, что станет лучше.

— Ника, ты слышишь меня? С тобой ведь может случиться все, что угодно… — шепчет Роман.

Я молчу, погруженная в свои мысли.

И вот уже совсем рядом подъезд, осталось только пройти арку. Как вдруг две тени отделяются от темноты и подходят ко мне — один впереди, другой сзади, отрезая путь к спасению. Жесткая рука зажимает мой крик, и ухо обжигает шепот «Лучше не дергайся, малышка. Будешь сопротивляться — убьем!». И я безвольно обмякаю, понимая, что спасения нет, и никто мне не поможет.

Фантазия получилась живой и драматичной. Она настолько реальна, что я лишь молча сглатываю слюну, пытаюсь разогнать противный комок, который стоит в горле. А ведь так и будет. Роман говорит серьезно, это слышно по голосу.

— Лучше не дергайся, малышка, — шепчет в трубку Роман. Дрожь пробегает по всему телу, когда я слышу фразу, взятую из моих кошмаров. — Будь хорошей девочкой. Игорю нужно кое-что подписать — передай ему, пусть он не ломается. Курьер с бумагами уже отправился к нему в офис. Пусть подпишет, и летит обратно. И все тогда будет хорошо у всех.

Больше всего на свете мне хочется заорать: «да пошел ты» и бросить трубку. Но мне становится страшно. Очень страшно!

Я просительно смотрю на Игоря, не знаю, что делать. Он внимательно следит за выражением моего лица, и я вижу по тени, которая мелькнула в его глазах, что уже понимает, о чем идет речь.

«Сделай же что-нибудь!» — шепчу я одними губами. Хотя, чем он мне поможет? Только тем, что подпишет все и уедет. Прямо сейчас. Отвезет меня домой и уедет. Вот и вся помощь.

Нет, так не пойдет!

— Я не буду никого ни о чем просить! — Решительно говорю я. Игорь, услышав эту фразу, сурово сдвигает брови.

— Как хочешь. Жаль, конечно. Но твоя помощь и не особо нужна, просто хотел показать тебе, что хорошим девочкам на этом свете живется немного легче.

— Ты угрожаешь мне?

— Что ты… Конечно, нет! Передавай привет Игорю, дочке и маме. Пока.

Сижу с телефоном в руках и не решаюсь посмотреть на своего спутника, что я ему скажу? Да и тот не торопится засыпать меня вопросами, а что спрашивать — и так все понятно.

Роман красиво сыграл свою партию. Мое согласие на сотрудничество — не принципиально. Игорь и так уедет, мне же угрожали в его присутствии. Он сам видел, как я сидела белее мела с трубкой у уха. Подпишет, как миленький, что-то там нужное и уедет, чтобы не ставить под удар меня. А это значит, что я его потеряю еще раньше, чем рассчитывала. Возможно, даже сегодня.

Шах и мат от Романа!

— Он просил передать тебе…

— Да я и так все понял. — Игорь гневно выдыхает и молча трогается с места.

Мы снова мчим в конец того дня, когда закончится мое короткое счастье.

35. Явное преступление

Звонок Романа вводит меня в мрачное настроение и убивает всякие надежды на счастливый исход моей истории. Единственное, чего мне хочется — забиться в угол и съежится, как от удара в живот. Липкий страх сковывает и отупляет. А Игорь, как назло, вместо того, чтобы подарить хоть пару слов утешения, еще глубже уходит в себя. Ведет машину нахмурившись. От напряжения побелели костяшки пальцев, держащих руль.

Кусаю губы от обиды и отворачиваюсь в сторону. Я понимаю, ему сейчас не до утешений испуганных барышень. Но хоть бы доброе слово сказал! Втянул в историю, и теперь сидит, как каменная статуя. Мне-то что делать теперь?

Впервые за эти дни на меня накатывает сожаление за все, что случилось. Куда я ввязалась? Зачем мне это? Ведь, как чувствовала, что не надо ходить на эту вечеринку! Через годик-другой познакомилась бы с хорошим мужчиной — обстоятельным и приличным. Жили бы небогато, но дружно и весело. Родила бы Светке братика…

Только сердце протестующе ноет — все неправда, и не было бы обстоятельных мужчин в моей жизни. Потому что, знала всегда. Еще со школы знала, что кроме Игоря никто не нужен. И Артем случился от безнадеги, потому что хотелось любви! Вцепилась в первый попавшийся суррогат.

И нет для меня другой реальности. Потому что, начиная с нелепой встречи с Игорем в торговом центре, до сегодняшнего дня, от меня ничего не зависит. Как там Танька говорила: «Это судьба?». Вот такая, значит, моя судьба — три дня счастья и вечное одиночество.

Пусть подписывает, едет к себе скорее… Так всем спокойнее.

Рискую первой завести разговор:

— Игорь, что ты будешь делать? — спрашиваю робко.

— Ника, не переживай, все решим.

— Пока ты решишь, я умру от страха.

— Не бойся ничего. Я сейчас высажу тебя около дома. А мне надо ненадолго уехать.

Сжимаю кулачки от негодования. Мерзкий врун! Не нужны мне эти обманчивые фразы. «Ненадолго»! Хоть бы честно сказал, как мужчина: «Ника, ты мне дорога, не хочу ставить тебя под удар. Я уезжаю…», чтобы сохранить о нем добрую память. А то начинается сдабривание горьких новостей розовыми облачками. Тфу.

Игорь словно читает мои мысли. Останавливается у обочины, заглушает двигатель и гладит мое лицо ладонями и внимательно всматривается в глаза.

— Ты только ничего не бойся, поняла? Ничего не случится. Ромка тебя только пугал!

— Еще больше я боюсь другого…

— Чего же?

— Я боюсь, что тебя больше не увижу. Он настаивал на том, что ты должен улететь прямо сегодня. Перед этим подписав какие-то бумаги, курьер тебя ждет.

— Ника, серьезно думаешь, что я смогу вот так тебя бросить и убежать?

— Ты же сам сказал, что уедешь. Да и по-другому просто нельзя!

— Не-е-ет, я ненадолго в офис, потом вернусь к тебе. Обещаю тебе, я обязательно найду выход, слышишь? Моя девочка…

Притягивает меня к себе и крепко-крепко обнимет, гладит по голове. Зажмуриваюсь, медленно дышу и постепенно успокаиваюсь. У Игоря такой родной запах, мне хочется надышаться им надолго. Запомнить этот миг. Утыкаюсь носом ему в шею.

Берет меня за плечи и мягко отстраняет, пробегает пальцами по моему подбородку и смотрит так нежно, что сердечко растекается смущенной лужицей.

— Все будет хорошо. Ты мне веришь?

— То есть ты не уедешь? — спрашиваю с робкой надеждой.

Игорь смеется, заводит машину и нажимает на газ. Ну что за человек!

**

Домашний уют снижает градус моей тревожности. Мама на работе, Светка — в садике. Звенящую тишину нарушает только тиканье настенных часов. Все переживания предыдущих дней кажутся в такой обстановке незначимыми и глупыми. Бурлящий внутри меня коктейль из страха и надежды вытесняется уверенностью, что, все будет хорошо!

Поднимаю Светкину желтую кофточку, небрежно брошенную на диван. Надо же, какая маленькая и невесомая у нее одежда. Всего пара дней, а я уже отвыкла от детских вещей. Прижимаю кофточку к лицу, как же я соскучилась. Сейчас бы обнять не кофточку, а живую теплую Светку. Вот, что мне нужно!

Бросаю взгляд на часы, в садике еще даже полдник не начался. Ничего, заберу дочку пораньше. На ходу застегиваю босоножки и бросаюсь вниз по лестнице.

Через пол часа я нетерпеливо заглядываю в группу, где двадцать малышей увлеченно лепят из пластилина.

Перевожу взгляд с одной склоненной головки на другую. И не вижу Светкину. Еще раз оббегаю взглядом всю группу, ее нет.

Анастасия Андреевна, здравствуйте, а где Света? — решаюсь отвлечь воспитательницу.

Она поднимает голову и радостно говорит: