Осенние

- Сейчас подпишем все бумаги на доверенность ведения твоего дела (я усмехнулась – «ты»? Ну, ладно – дед же), чтобы тебя в суд не тащить – с твоей-то травмой. Леонид Дмитриевич будет представлять тебя в суде. О бумагах скажет он.

- Мне нужны документы, - спокойно сказал Леонид Дмитриевич. – Кроме паспорта, необходимы справки из травмпункта, а ещё…

Мама поспешно принесла все требуемые документы, некоторые из которых сразу скопировали на моём принтере, который «три в одном».

С полчаса мне пришлось слушать то, в чём я точно ни бум-бум, а потом подписывать объяснённые бумаги. А после того как дед Кости спросил, нет ли у меня каких отдельных претензий к Вере, я вспомнила:

- А мне теперь можно будет на работу вернуться?

- Что-о?

Пришлось рассказывать, как Вера пригрозила моему непосредственному начальству безработицей целой конторы.

- Бразильский сериал, - покачал головой дед. – Надо ж до такого додуматься…

- Хотите сказать, что это была только словесная угроза? – с надеждой спросила я. – Что она ничего бы не сделала на моей работе? Там ведь человек сто работает…

- Нет, ничего бы не сделала, - вроде уверенно ответил дед Кости, а потом задумался, опустив глаза, и махнул рукой. – Хотя… В связи с тем, что узнал, Бог её знает сейчас… Ни в чём не уверен. С её отцом приватно поговорю об этом. А ты что же – не работаешь теперь?

- Работаю, но втихаря, - призналась я.

- Как это – втихаря?

- Дома. Дистанционно – на компьютере, чтобы никто не знал, на какой я работе, - повинилась я. – Ну, чтобы никто не пострадал из-за меня.

- Вот так всё и узнаёшь, - вновь недовольно пробормотал он. – Я ведь ни сном ни духом о тебе. Мы уж привыкли, что Вера за Костей везде бегает, так и думали, что пара сложившаяся. Но уж чего про неё никогда бы не подумал… Да и Костя у нас не так чтобы очень рассказать про что… К конкурсу готовился по тендеру, а одновременно куда-то ходил, что-то ещё делал. С конкурсом давно бы расплевался – он в расчётах мастак, так нет… Мы всё головы ломали, что да как, куда ходит да что ещё делает, а тут, оказывается, девушка у него появилась. Ну, ты, Алёна. И как он только ни разрывался с делами…

Последнее меня так поразило, что я открыла было рот выпалить: «Что вы имеете в виду? Да я встречалась с ним от силы полчаса каждый день!» Мама тоже взглянула на меня с недоумением. Её взгляд меня от вопроса и удержал.

Дед Кости, кажется, хотел что-то ещё сказать, как из прихожей послышался радостный вопль:

- Тётя Надя! Мы пришли, а у вас дверь открыта! Пиццу принесли! У вас чай есть? Алёнка, мы с последних пар утопали! Работа есть? Мы тебе диктатора привели!

И на пороге моей комнаты нарисовались две счастливые физиономии двух прогульщиков. Секунды спустя веселье на физиономиях медленно, но точно опало. Особенно – на одном. На лице Михаила, конечно. Женя-то продолжал ухмыляться, свободно рассматривая находящихся в комнате. По его короткому, цепкому взгляду на Константина Павловича я поняла, что его Женя узнал.

Но ошеломлённая физиономия деда мне понравилась больше.

Пока растерянный Михаил топтался на пороге, Женька, оглядев уже всех привычно для меня оценивающим взглядом, взял в руки ситуацию и заявил:

- Здрасьте… Мы не одни. - Отступил в сторону и подтолкнул вперёд большеглазую, поразительно знакомую мне девушку. – Знакомьтесь – Иришка.

И только секундами позже до меня дошло: это та самая незнакомка – последняя моя натурщица!.. Никто не успел среагировать на церемонию представления, только Иришка (хотя имя ей по возрасту не очень подходило, скорее она Ирина) застенчиво прошелестела: «Здравствуйте!» И, едва отзвучало приветствие, Женя нагло сказал:

- Мешать не будем. Тётя Надя, мы пока на кухне посидим, ладно?

- Конечно-конечно, дети! Константин Павлович, чаю будете? Сейчас…

Дед Кости покачал головой. Мама, кажется, тоже растерялась, потому что пожала плечами и поспешила вслед за троицей, которая прыскала от смеха (Женька, небось, – он у нас давно чувствовал себя как дома) и тихонько и оживлённо переговаривалась, – готовить студентам чай, оставив меня со взрослыми гостями.

Адвокат вежливо улыбнулся на происшествие, вынул из папки бумаги и углубился в них. Кажется, он понял, что времени сейчас лучше зря не терять. А вот дед Кости, кажется, вознамерился познакомиться со мной ближе.

- Вы знакомы с моим младшим внуком? – задумчиво сказал Константин Павлович.

А мне стало завидно. Эти трое там, на кухне, болтают, небось, о чём-нибудь интересном, а я тут… Хм… А ведь у меня тоже что-то интересное. Жаль, я не умею выспрашивать, как это делает Женя. Узнать бы, что именно происходило с конкурсом, на который Косте времени не хватало. И почему его дед думает, что времени не хватало из-за меня?..

- Знакома, - рассеянно отозвалась я и не выдержала – в лоб спросила: - А почему вы решили, что Костя проводит время со мной? Мы-то и виделись с ним считаные минуты в день, да и то не каждый.

Даже адвокат взглянул на меня с удивлением, что уж тут говорить о растерянном деде? Но тот быстро взял себя в руки.

- Вот как… Значит, его времяпрепровождение и для тебя секрет… - Он покосился на стену с портретом Кости. – Тайна за семью печатями… Так. Ну ладно. А каким боком здесь оказался Михаил? Мой младший внук?

- Он дружит с Женей – ещё по университету, - подумав, ответила я. – А мы с Женей готовим совместную выставку. Когда меня выгнали с работы, они начали приходить помогать мне с дистанционной работой – с перепечаткой.

Ф-фу… И ведь не придерёшься к сказанному мной.

- Вот как, - повторил Константин Павлович и поднялся. – Мир тесен. Хорошо. Мы уходим. – Он кивнул адвокату, и тот тоже поднялся. – С семьёй Веры, надеюсь, мы сможем беспрепятственно договориться о достойной компенсации для тебя за то, что она натворила. До свидания.

Я тоже встала и, стараясь не хромать, проводила их до входной двери.

Сумбурный визит. Но для меня весьма информативный. Кажется, я попала в достойную компанию ничего не знающих о том, как Костя проводит своё свободное… Хм, даже не знаю теперь, можно ли так сказать – свободное время? А было ли оно у него? И что он делал до такой степени плотно, если у него ни минуты свободной? Как там Константин Павлович сказал? «С конкурсом Костя давно бы расплевался!» Значит, основное внимание Кости занимал не конкурс. Но что?

- Ушли? – свесился у порога в комнату, держась за косяк и за дверную ручку, Женя. Зеленоватые глаза горят хулиганским взглядом, а ещё в этих привычно спокойных глазах я разглядела странную тревогу. У этого-то ещё что? – Можно, что ли, к тебе?

- Можно, - разрешила я. – Только я немного и при вас поваляюсь, ага?

- Ребята, заходим, - велел Женька, обернувшись.

Девушка Ирина была усажена в кресло, Михаил было хотел примоститься рядом, но Женя согнал его на стул у стола, хоть и сам с Ириной не сел. Девушка с интересом оглядывалась – особенно её заинтересовали полки с книгами. Она даже выбралась из кресла, чтобы, оглянувшись и увидев мой разрешающийкивок, подойти ближе к полкам.

Я, стараясь, чтобы это было не очень очевидно, присматривалась к ней. Женька – тоже. Настолько пристально, что я перестала следить за Ириной и с удивлением уставилась на него. Он что-то как-то странно раз засмотрелся на неё, и плутовская ухмылка медленно, но отчётливо исчезла с его лица. Хорошо ещё, ничего не заметивший Михаил, горя любопытством, принялся выяснять, зачем приходили дед с адвокатом. Беседа началась общая, и Женя тоже отвлёкся от своих, кажется, не лучших мыслей.

Про Костю я не стала рассказывать. Если он скрывает что-то связанное с работой, поглощающей время и силу, то это его личная тайна. И я уже решила: если он мне что-то расскажет сам об этой тайне, значит – быть нам вместе. Хотя минут через пять усмехнулась с горечью сама себе: а если не расскажет?..

Я описала в красках, как Константин Павлович впечатлился «деяниями» Веры, как пообещал, что мне будет компенсация. Пока ребята обсуждали недавний визит, я согнала Михаила со стула перед столом и включила компьютер. Порфирий прислал сканы – я быстро распечатала их и выяснила, что ребята не зря сказали, что Ирина – «диктатор».

Она прекрасно разбирала почерки, но что самое главное – умела печатать под чью-нибудь диктовку быстрей моего. Впрочем, какое – быстрей! Стремительней. Так что мы сидели, болтали, диктовали, печатали, а потом Женя, как ни в чём не бывало, спросил:

- Алёна, у твоего Порфирия будет место для ещё одной машинистки?

- Есть, конечно, - отозвалась я от компьютера, переправляя начальству новые файлы. – Ирина, ты работу ищешь?

- Ищу, - тихо сказала Ирина и улыбнулась. Улыбка у неё – чудо, не удивляюсь, что Женя постоянно взглядом следует за девушкой.

- Только Порфирий ведь платит мало, - предупредила я.

- Да мне всё равно. Лишь бы была. – Она посмотрела на Женю – тот ободряюще улыбнулся ей. – Я секретарём работала, пришлось уйти. Пока работы не нашла – мне хотя бы такую, как у тебя.

- Понятно. Я с Порфирием поговорю по телефону – пока ходить мне больно, но расскажу ему про тебя и перезвоню. Мобильный есть?

Мы обменялись телефонными номерами, после чего Михаил начал ныть, почти как моя Танюшка, что на улице погода хорошая, а мы тут сидим. Кажется, он-то о моей травмированной ноге подзабыл напрочь. Женя широким жестом указал на дверь и снисходительно сказал:

- Идите, гуляйте, дети мои, пока мы, взрослые, разговариваем о важных делах, уму вашему недоступных!

Михаил и Ирина от его пафосной речи засмеялись и быстро улетучились. Я пришла в недоумение. Мне показалось, что Женя симпатизирует этой Иришке, но Михаил утащил её так поспешно, что стало ясно: здесь что-то другое.

Женя же закрыл дверь в мою комнату, едва проверил, что входную за гулёнами моя мама уже закрыла, и сел в кресло. Я уже перебралась на кровать, немного усталая, но возбуждённая всеми новостями. Женьки не стеснялась: я пострадавшая – мне можно!

- Рассказывай, - велела я. – Как ты её нашёл?

- Я же говорил, что слежу за всеми, кого ты нарисовала, - немного раздражённо отозвался он. И задумчиво продолжил: - Ты знаешь… Сроки растягиваются.

- Как это растягиваются?

- Чем больше рисуешь, спасая, тем дальше отодвигается смерть. – Он снова замолчал. Но я больше ни о чём не спрашивала, терпеливо дожидаясь, когда он сам расскажет всё. Но он не торопился и спросил: - Ты пробовала когда-нибудь рисовать место, чтобы найти человека? Или пока не пыталась?

Я вспомнила, как машинально рисовала однажды Костю, а потом уже специально – его машину, чтобы сообразить, где он находится.

- Пробовала.

- А что ты рисовала?

- Машину.

- А я попробовал нарисовать её. – Он снова замолчал, но я поняла, что речь – об Ирине. – Только очень маленькую. Так – силуэт. Фигура. Очертания. Я её по Арбату хорошо запомнил. Ну и… Пришлось искать её. История, в общем-то, обычная. Начальник приставать начал. Но довёл до того, что она начала подумывать о самоубийстве. У меня нарисовался мост, на котором она стоит. Ну, ты знаешь – один из трёх, которые у нас в городе подряд идут. Подключил Михаила. Ты знаешь, что он спец по компьютерам? В общем, мы её нашли вовремя. Она шла к мосту. Мы на полпути перехватили, уболтали – типа, я старый знакомый с Арбата. Может, она бы и не сбросилась с моста – ведь мы уже начали рисовать её живой… Не знаю. Сейчас ещё Валера приедет… Алёна, а ведь это очень трудно – быть ответственным за каждого из тех, кто появляется на бумаге.