Голос крови

* * *

– А ты в курсе, – спросила Ева, когда Арина, пробегая мимо приемной к своему кабинету, помахала рукой в открытую дверь, – что твой любимый писатель теперь регулярно в ящике мелькает? То у него встреча с читателями, то еще что. Я вчера записала, как он в областной библиотеке себя, красавца, рекламировал. Посмотришь?

Пришлось зайти.

– Зоркий-то? – фыркнула Арина. – Да пусть хоть чем занимается, лишь бы под ноги не лез. Вбил себе в голову, что его интуиция – это крутейшая помощь следствию, и теперь считает себя гением сыска. А может, и не считает, просто информационные поводы создает. Популярность-то у него не сказать чтоб сильно впечатляющая. Вот и старается быть на виду.

– А, мне рассказывали, как он на тебя с Мишкиным у нашего крыльца свору журналистов напустил. Чай будешь? Или кофе?

Арина прислушалась к себе:

– Лучше кофе. Что-то в сон клонит, погода, что ли, меняется. Кстати, о телевизоре. Ев, как найти фильм, который шел неизвестно по какому каналу? У меня телевизор фоном работал, и там, я почему спрашиваю, какая-то тетка вдруг завопила: «Помогите! Она украла моего ребенка!» Я вздрогнула, и креслом все мыслимые провода выдернула, включая антенный кабель, а когда ящик опять включился, сам собой на центральный канал перескочил. Хуже всего, что я не только не знаю, на каком канале он работал до этого, но даже не уверена, что это было именно кино.

Ева чуть прищурилась – просчитывала варианты:

– А что ж еще? Ток-шоу?

– Например.

– Во сколько это было?

Арина сказала.

– Не ток-шоу, – сообщила Ева минуты через две. – В это время есть несколько подходящих, но темы вчера были… нет, ни одно не годится… Больше на кино похоже. Полицейский сериал какой-нибудь. Ну или мыльная опера. Ты хоть что-нибудь еще запомнила?

– Я в монитор глядела. а не в телевизор. Но, кажется, море там вроде было, пальмы… Это еще до этого вопля, может, это уже что-то другое. Но то, что заметила… курортное что-то.

– Наше курортное или?

– Откуда ж мне… погоди, что-то мелькает… вроде вывески там были латиницей…

– И то хлеб… Ладно, точное время проката есть, попробую на кинофорумах счастья попытать. Только не надейся, что быстро… Скрести пальцы и попей чайку, расслабься…

Минут десять Арина старательно «расслаблялась» и уже совсем было собралась сказать «пойду пока поработаю», когда Ева вдруг выбросила вверх сжатые в кулаки руки:

– Йес! Везучая ты, Вершина. Я-то думала, дай бог, чтоб к завтра кто-нибудь откликнулся. Но, на твое счастье, сериал один из самых известных. «Место преступления». Там есть Лас-Вегас, Нью-Йорк и Майами, тебе нужен Майами… – в ответ на какое-то движение мышкой компьютерная колонка вдруг завопила: «Она украла моего ребенка!». – Это оно?

– Точно… И как теперь эту серию посмотреть? Их повторяют?

– Вершина, ты что? Зачем тебе повторение? – Ева еще потыкала в клавиатуру, подвигала мышкой. – Вот, можешь онлайн посмотреть. И не говори, что это нарушение авторских прав.

– Не буду. Я еще понимаю, когда за наших вписываются, а с какой стати за чужих-то? Да и вообще. Я когда выясняла, правда ли этот, не к ночи будь помянут, Зоркий, правда ли он писатель, обнаружила кучу его книжек, но я про другое. Там внизу что-то вроде рекламного списка крутилось, где я с несказанным изумлением заметила Гомера и «Слово о полку Игореве». Купи, дескать, недорого. То есть мне предлагали их купить! Нет, я понимаю, книгоиздание требует денег, бумага, процесс и все прочее, но – электронный формат! То есть текст той же «Одиссеи» и ничего больше. И какие там, простите, у «Илиады» и «Слова о полку» правообладатели? Наследники? Угу, наследники Гомера и неизвестного русского автора. Так что к охране авторских прав у меня отношение… сложное.

– Тогда вот. Сейчас смотреть будешь? Серия сорок минут. Или тебе только этот эпизод?

– Показывай.

– Ссылку брось, потом еще раз погляжу, – почти грустно констатировала Арина, просмотрев эпизод «она украла моего ребенка» дважды. – Схема похищения та же самая: баба кричит «она украла моего ребенка» и, когда всеобщее внимание привлечено к той, на кого она указывает, хватает этого ребенка и скрывается. А настоящая мать, неправедно обвиненная, остается посреди толпы, готовой ее чуть не линчевать. Получается, наша похитительница использовала идею из кино. Так что вряд ли это поможет.

– Ну извини, – обиженно сморщилась Ева.

– Ев, тебе-то спасибо огромное, но я-то уже губищи раскатала. Неправильно я всю ситуацию оценивала. Схема кражи ребенка очень уж остроумная. А теперь выходит, что все это из сериала скопировано.

– Так это ж хорошо?

– В общем, скорее да, чем нет. Одно дело – противостоять интеллекту, способному до такой идеи додуматься, и другое – тому, кто использует чужое. То есть наша похитительница отнюдь не гений. Утешает, но слабо. Потому что пока выходят одни сплошные «не». На вокзалах – ничего, требование о выкупе – пустышка, с семинскими походами налево тоже никаких продуктивных вариантов не вытанцовывается. А время идет!

– Может, свекровь мутит? Она тут бушевала так, что мама не горюй. Внука любит, а невестку… не очень. Вот и выдумала способ.

– И бабулей. и подружками ее опера занимались, но тоже пшик. Ни она сама в подозрительных контактах не замечена, ни среди ее приятельниц ни у кого неучтенных детей не появилось. Понимаешь?

– Чего ж тут не понять. Если бы это проделала свекровь, мальчика надо где-то держать, так? Ну пока Семин до развода созреет.

– Вот именно, – подтвердила Арина. – А он и разводиться вовсе не собирается, и, главное, в окружении его мамаши все чисто.

– А мамашу из Заводского, если я правильно поняла, вообще убили? То есть из нее тоже ничего полезного уже не вытянешь.

– Эта мамаша ни при чем. Там какие-то свои расклады, к нашим отношения не имеют. И вообще. Ничего не могу сказать про Заводской район, но наше похищение – не серия.

– Арин, а ничего, что в каждой серии имеется самый первый эпизод?

Именно эту мысль Арина усиленно от себя отгоняла. И сейчас произнесла недрогнувшим голосом:

– Это не оно, Ев. Весь мой профессиональный опыт – и не только мой, к слову – и, чтоб ее, интуиция говорят: нет. Не манифестация это. Не бывает так, чтобы кто-то живет-живет и вдруг кидается детей похищать.

– Если башню вдруг снесло… – не очень уверенно подсказала Ева.

Арина помотала головой:

– Башню просто так не сносит. Во-первых, не вдруг, всегда какие-то звоночки имеются, во-вторых, должен быть триггер, который внешне нормального человека ломает. Стресс какой-то сильный, потеря близкого или еще что. Поверь, мы все мыслимые варианты проверили. И записных психов, и потенциальных, вроде жертв конфликтного развода и, упаси бог, осиротевших одиноких мам. Ни-че-го. Эта наша неопознанная тетка не убила ведь мальчика за первым поворотом, нет, она его увезла куда-то. Очень спокойно. Я даже сказала бы деловито.

– А тот дядька, что к тебе рвался? Такой… смешной. И фамилия у него какая-то смешная.

– Гаврик-то? Тут, сама понимаешь, три варианта. Либо он сам имеет отношение к похитительнице.

– И зачем так настойчиво лез?

– Например, узнать, что у нас есть. Но ты права, эта версия… маловероятна.

– Так, может, он в самом деле…

– В самом деле видел нашего мальчика? Это второй вариант. Но тоже нерабочий. На кого он указывает? На почтенное семейство с кучей приемных детишек. И обыск на столь сомнительных основаниях мне никто не разрешит. А неотложный затевать – себе дороже. Если эти Савченки ни при чем, нас на британский флаг порвут.

– А третий вариант?

– Либо врет – семейство-то почтенное, но соседские конфликты вполне могут иметься. Настучать на тех, с кем ты враждуешь – отличный способ нагадить. Тебе ли не знать.

– Да не похож он вроде на записного скандалиста.

– Не похож. Тогда подставь вместо «врет» «добросовестно заблуждается». Опознание, сама знаешь, штука такая… Мне еще когда Крупская объясняла, что мелкие все на одно лицо. С примерами.

– Вершина!

Арина с Евой дружно уставились на селектор. Но голос звучал сверху – Пахомов стоял в дверях своего кабинета.

– Простите, Пал Шайдарович, – пролепетали они хором.

– У тебя телефон не отвечает, – сухо сообщил он, глядя на Арину.

– А… – она вытащила из кармана телефон и вздохнула. – Разрядился. А… что-то случилось?

– Кудряш тебя ищет. Они мальчика нашли.

– Н-нашего? – едва сумела выговорить Арина.