Откуда взялся этот Клемент?

Из салона выбирается старик, поправляет на себе темно-синий пиджак и важно кивает толстяку.

Затем разворачивается и, хлопнув по крыше автомобиля, направляется к магазину.

В одном не могу отказать Дэвиду Стерлингу: он пунктуален.

— Добрый вечер, мисс Бакстер. Полагаю, у вас все в порядке?

Вымогатель закрывает за собой дверь и оглядывает торговый зал. В своем пиджаке, накрахмаленной белой рубашке и желтом галстуке выглядит он не страшнее какого-нибудь председателя клуба любителей игры в шары. Вот только в данном случае вид совершенно обманчив.

Стерлинг неторопливо подходит к прилавку.

— Как поживает ваша мама?

— Не ваше дело, — цежу я.

— В понедельник мне снова пришлось наведаться в больницу. Вероятно, вы догадываетесь, кого я навещал.

— Нет! — пытаюсь я испепелить его свирепым взглядом.

— Своих компаньонов, мисс Бакстер, своих компаньонов. Мистера Черного уже выписали, но вот мистеру Синему, боюсь, на койке придется подзадержаться. Подозреваю, остаток жизни он будет ходить с тростью.

— Какая жалость!

— Вы совершенно правы, вдобавок такое неудобство для меня. Впрочем, у меня есть и другие славные ребята, на кого я могу положиться.

Он поворачивается и кивает на улицу.

— Видите двух мужчин в машине? Дональд и Теренс, оба многоуважаемые отставные полицейские с безупречной карьерой. Дональд — мой водитель, а Теренс отвечает за безопасность моих вложений в недвижимость.

Я смотрю на «бентли». Одного из упомянутых Стерлингом, толстяка, я уже видела. Второго не разглядеть, да мне и плевать.

— Ну так и что?

— Не люблю лишний раз рисковать, мисс Бакстер. Прав ли я в своем предположении, что отправивший в больницу моих компаньонов тип где-то поблизости?

Я не удостаиваю вымогателя ответом, но, судя по всему, таковой все равно написан на моем лице.

— Так я и думал. Что ж, мисс Бакстер, вам следует помнить, что Дональд и Теренс наблюдают за нами и в случае чего послужат надежными свидетелями. При малейшем намеке на насилие полиция прибудет буквально через несколько секунд, и я гарантирую, что преступник будет наказан по всей строгости закона.

— Давайте поскорее покончим с делом.

— Всецело за подобный подход, — невозмутимо отзывается Стерлинг.

Я достаю из-под прилавка пакет и кладу его перед собой.

— Здесь вся требуемая сумма, но сначала я хочу получить долговую расписку.

Старик достает из внутреннего кармана пиджака сложенный листок бумаги.

— Вы об этом?

— Именно.

— Несомненно, я с удовольствием передам данный документ…

Он на мгновение смолкает и держит бумагу дразняще близко от меня, словно бы провоцируя выхватить ее.

— …мистеру Паттерсону.

— Что-что?

— Я сказал, мисс Бакстер, что с удовольствием передам данный документ мистеру Паттерсону.

— Вот ведь незадача какая, — огрызаюсь я. — Как раз его-то здесь и нет!

— Где же он тогда?

— Откуда мне знать, черт побери? Этот человек для меня мертв!

— Вот те на. Плохо, коли так.

И Стерлинг с театральной неторопливостью убирает расписку обратно в карман.

— Похоже, дельце у нас так и не выгорело. Что ж, займусь составлением договора о покупке вашей недвижимости.

— Что?! Нет! Я же достала деньги, как вы и требовали!

— Вы явно были невнимательны, мисс Бакстер. Я хотел, чтобы долг мне вернул мистер Паттерсон. Лично.

— Ничего такого вы не говорили!

— Уверен, что говорил. Видать, вы просто не слушали.

Лихорадочно вспоминаю две предыдущие встречи с вымогателем. Разве он упоминал, что деньги ему должен вручить именно Карл? Уж я бы наверняка отреагировала, будь оно так.

Тем не менее, обговаривалась ли данная деталь или же нет, вопрос теперь чисто академический. Единственное, что в данный момент имеет значение, это требование Стерлинга того, чего у меня нет — Карла.

Футбольные ворота, что представлялись мне прямо перед носом, внезапно отъезжают в многокилометровую даль.

— Да какая вам разница? Я же собрала деньги, отдавайте немедленно расписку!

Вымогатель нависает над прилавком, так что нас разделяет едва ли больше метра.

— Тупая бабенка, — шипит он. — Ты вправду думаешь, будто меня волнуют долбаные двадцать штук? Твой женишок был гораздо ценнее для меня, пока работал в архитектурно-планировочном управлении. И мне необходимо, чтобы он вернулся на должность, с которой сможет продвигать мои будущие застройки!

— Но… Я вправду не знаю, где он. Его номер больше не обслуживается!

— Что ж, тогда ты просрочила выплату долга. Если мистер Паттерсон не может завизировать нашу с ним договоренность, таковая остается в силе, независимо от твоих стараний. Понимаешь, что это означает?

— Мне плевать, что это означает. Вы не можете так поступить!

— О, думаю, весьма скоро ты поймешь, что могу. Потому что я действительно так и поступлю.

Меня охватывает отчаяние, и я всерьез подумываю позвать Клемента. Я словно бьюсь головой о стену и, честное слово, уже готова наплевать на все последствия и позволить Клементу разбить Стерлингу голову о стену в буквальном смысле.

От данного шага меня только и удерживает, что собственное упрямство. Быть может, пора сменить подход?

— Пожалуйста! — взмаливаюсь я. — Просто возьмите деньги и оставьте меня в покое!

Вымогатель задумчиво барабанит пальцами по столу. Неужто новый подход сработал?

— Ладно, в качестве жеста доброй воли готов пойти на уступку. Даю тебе три дня, чтобы найти мистера Паттерсона и привести ко мне. Сделаешь — и забудем об этом недоразумении.

— Я же сказала, что не знаю, где он! Если он вши так нужен, почему вы его сами не отыщете?

— Да ты и вправду непроходимо тупа, — цедит Стерлинг. — Мне разжевать и в рот тебе положить, что ли?

В ответ я только и хлопаю глазами.

— Ты — единственный человек, ради которого он может вернуться. Ты мой рычаг, поняла?

Как ни больно мне признать, но Карл был прав. Ладно, частично. Стерлинг явно не сомневался, что мне в жизнь не собрать необходимую сумму и потому я сосредоточусь на поисках Карла. Если бы гангстер с самого начала дал понять, что ему нужен именно мой бывший жених, тогда, скорее всего, предыдущие семь дней я бы искала его, а вовсе не деньги.

Вот только знать подлинные причины и быть в состоянии что-либо поделать — отнюдь не одно и то же.

— Три дня — это просто нелепо, — возмущаюсь я. — Я даже не знаю, с чего начинать!

— Я готов только на такую уступку. Три дня, чтобы найти его, или я покупаю твой дом по цене, которую сам же и назначу.

Мольбы явно не помогли, и мое подобострастие заволакивает красным туманом.

— Хрен тебе, а не дом!

— Что ты сказала?

— Ни за что на свете не позволю тебе заполучить мой дом!

Стерлинг склоняется над прилавком, и в свете потолочных лампочек его шрам проступает со всей отчетливостью.

— А теперь послушай меня, юная леди, — рычит он. — Если уж мне придется обходиться без Паттерсона, я намерен получить за это достаточную компенсацию. Ты продашь свой дом и согласишься на любую цену, которую я сочту уместной. А своим нахальством ты добилась только того, что теперь она вдвое ниже рыночной.

— Я не продам свой дом!

— Тогда ты не оставляешь мне выбора.

Он выпрямляется и достает из кармана смартфон. Затем своими тонкими словно иголки пальцами несколько раз ударяет по экрану.

— Свой шанс ты упустила. Боюсь, за твою вздорность расплачиваться теперь придется твоей мамочке.

— Ради бога, не впутывайте ее!

Вымогатель поворачивается ко мне. Его палец угрожающе занесен над экраном смартфона.

— Я отсылаю сообщение, и твоя мамуля, считай, мертва. Последний раз спрашиваю: собираешься искать Паттерсона или продавать свой дом?

У меня не остается выбора.

— Клемент!

Дверь из комнаты для персонала моментально распахивается.

— Хочешь повторить? — рокочет Клемент.

Если Стерлинга и тревожит внезапное появление моего товарища, вида он не подает. Лишь небрежно убирает телефон обратно в карман и поворачивается к Клементу.

— А, так ты и есть тот парень, что отправил моих компаньонов в больницу?

Клемент не отвечает, но направляется к нам со сжатыми кулаками. В паре метров от гангстера останавливается. Я вздыхаю с облегчением, что его появление на сцене не знаменуется нанесением ударов.

— Ты же подслушивал, верно? — невозмутимо продолжает старик. — Тогда ты в курсе, что у меня двое свидетелей, всего лишь метрах в пятнадцати, и оба отставные полицейские. Только тронь меня, и в мгновение ока окажешься в автозаке.

Слегка склонив голову набок, Клемент делает шаг влево, словно бы примеряясь к противнику.

— В чем твоя проблема, старина? — гремит Клемент. — Тебя возбуждают угрозы женщинам?

А Стерлинг только фыркает. Он либо невероятно смел, либо невероятно туп.

— Ах, какое благородство! Но тебя это не касается. Разве что, может, тебя интересует работа? Оставшись без двух помощников, не откажусь от услуг другого здорового парня.

— Ага, так и побежал пахать на такого мудилу.

— Ну и зря. Ладно, — гангстер поворачивается ко мне, — так на чем мы остановились?

— Вы как раз собирались забрать деньги и оставить меня в покое!

— Хорошая попытка, мисс Бакстер, но нет. Кажется, я собирался отправить сообщение, так ведь?

Я кошусь на Клемента в надежде, что он вмешается. Однако Клемент остается пугающе невозмутимым.

— Послушайте, я собрала для вас деньги. Просто уйдите, а?

Стерлинг картинно возводит очи горе и качает головой.

— Я не из терпеливых, мисс Бакстер, но, так уж и быть, повторю еще раз. Либо в понедельник приводишь мне Паттерсона, либо продаешь свой дом. Полагаю, третий вариант тебя точно не прельщает.

— Да я уже со счету сбилась, сколько раз говорила, что не знаю, где Карл!

— В таком случае выбор у тебя только один. Или же мне все-таки отправить сообщение?

Не переставая ухмыляться, он медленно лезет в карман.

Клемент, судя по всему, не в состоянии что-либо предпринять, поскольку так и продолжает неподвижно стоять да таращиться на старика, словно на какую-то рок-звезду. Да что с ним такое, черт побери?

— Хорошо. Я продам дом, — выдавливаю я сквозь зубы.

— Вот и прекрасно. Все необходимые документы пришлют тебе завтра. А вздумаешь морочить мне голову или волынить, отправлю сообщение!

Стерлинг протягивает мне свою клешню, прекрасно понимая, что я предпочту засунуть руку корове в задницу, чем ответить ему на рукопожатие.

— Нет? Что ж, некоторым людям определенно недостает хороших манер.

Ухмыльнувшись напоследок, он разворачивается к двери. Делает пару шагов, и тут Клемент огорашивает его вопросом:

— Мне говорили, будто в шестидесятых ты был в Лондоне какой-то крупной шишкой. Это так?

Искушение побахвалиться для гангстера слишком велико.

— Именно, поэтому-то лучше не вставать у меня на пути.

Клемент подходит к нему едва ли не вплотную и наклоняется, чтобы получше рассмотреть его щеку. Старик пятится назад, явно оскорбленный столь грубым вторжением в личное пространство.

— Откуда у тебя этот шрам? — продолжает Клемент.

— Не твое собачье дело!