Через смерть

Не знаю, почему меня понесло, может, наступил момент выговориться, но когда я закончил последнюю фразу, то наступила гробовая тишина.

Выдержав паузу, я встал со своего места и с коротким поклоном проговорил:

– Надеюсь, мой рассказ вас удовлетворил, а теперь, позвольте откланяться.

Возвращаться к себе не хотелось. Подспудно предполагал, что энц захочет со мной попрощаться, но желания с кем-либо видеться у меня отбило напрочь. Я ходил по территории, делая вид, что проверяю посты, а самого терзали угрызения совести. Я корил себя, зачем вывалил эту грязь, эту боль на мирных обывателей, далёких от воинской службы. Но одновременно успокаивал, что пусть лучше узнают из рассказа, что такое война, а не переживут на своей шкуре, что такое оккупация, плен или ранение.

Незаметно наступил вечер. Сделав большой круг, я подошёл к посту номер один возле выезда из резиденции. Ко мне подскочил дежурный с докладом, но я его перебил:

– Посетитель уехал? Не вижу кареты.

– Отбыл примерно два часа назад, господин лейб-капитан, но…

– Договаривай.

– Он какой-то не такой был, не в себе, так скажу. Видно, что сильно нервничал, а глаза бешеные, так я послал дежурный разъезд, чтобы проводили до развилки.

– Правильно сделал. Я к себе, в кабинет. Наверно там и заночую. Передай по смене, чтобы знали, где меня найти.

– Слушаюсь!

Сон не шёл и медитация не помогала расслабиться. Мысли так и роились, сменяя друг друга по кругу. То вспомнился образ матушки, то отца, то сослуживцев, то последнее напутствие куратора, когда официально увольнялся со службы, а по факту предстояло…

Стук в дверь заставил вздрогнуть, задремал наверно.

– Войдите, кто там? – произнёс, но дверь так и не открылась. – Гвардеец, входи, открыто! – произнёс, повышая голос. Не хотелось вставать с пригретого места и идти открывать, но в дверь снова постучали. Пришлось зажечь ещё одну свечу и идти открывать. Про себя чертыхался: «Вот бояр развелось, что дверь открыть сами не могут. Целого капитана заставляют лишнюю работу совершать».

– Входите, – произнёс, открывая дверь, а сам отвернулся, освещая тусклым светом помещение, чтобы входящий ноги себе не переломал, а то концентрация мебели для такого маленького пространства зашкаливала.

– Извините, что поздно, но я не могла уснуть, – на тоненький, бархатный голосок я обернулся и застыл. В дверях стояла эну Линесса.

– Что вы тут делаете, как прошли? Кто пропустил?!

– Не ругайте солдат, они тут не причём. Я знаю тайные ходы. Их в резиденции много ещё во времена моего отца сделано, – проскользнув внутрь, продолжала говорить Линесса, – думали, что она станет летним Императорским дворцом, но…

– Зачем вы здесь? Я не лекарь и снотворного у меня нет. Можно утром послать в столицу…

– Не надо! Я пришла только спросить… — тут Линесса замялась, – всё, что вы рассказывали, это правда? Вы слишком молоды, не благородного рода, а ваш чин…

Я колебался, что ответить этому милому созданию, которое витало в облаках, только-только сделала робкие попытки в самостоятельной жизни, но она рано повзрослела и в свои годы не выглядит невинным ребёнком.

– К сожалению это правда. Война это не только награды и победы, но и смерть, и кровь. Не смотрите на мой возраст, а награды и звания получены за дело. За пролитую кровь и не только врагов, но и… — я замолчал.

Подсвеченные отблеском свечи по щекам эну Линессы потекли слёзы. Она молча плакала и не могла остановиться. Что ей пришло в голову, какой удар её едва сформировавшемся сознанию пришлось пережить трудно предугадать.

– Возьмите, выпейте и успокойтесь, – протянул ей кружку с остывшим отваром с вареньем. Кстати, чай я в этом мире так и не нашёл. Может где и есть такое растение, но пока не попадалось даже его подобие. – Давайте вас провожу. Не стоит почти замужней девушке находиться ночью у постороннего мужчины. Лучше давайте договоримся завтра, что покажите мне тайные ходы, конечно, после того, как хорошо выспитесь и отдохнёте.

– Свободной женщины… — не слышимо прошептала эну Линесса.