Стая Тамерлана

— Да ничего псина.

— Понравился, нет?

— Ну да, симпатяга такая, а что?

— Так полезай к нему, познакомься ближе, если понравился.

— Нет, уж, спасибо, мне еще жить не надоело.

— Можешь к другому, на выбор.

— Заботливый вы, чувствуется, хозяин. Вам что, кормить их уже нечем стало?

Отвлеченный разговором Тамерлан переместился к следующей клетке, позабыв запереть дверцу Шайтана. Никто на это не обратил внимания, и, прежде всего, сам пес, увлеченно дробящий в полутьме говяжью бедренную кость.

Третьим в ряду располагался Атрек, за ним Сари, Узбой и последним белоснежный Дарган. Пропустив три дверцы, Тамерлан направился к нему, почесал любимца за ухом и нагнулся над тазом. Дарган выпрыгнул на траву и потянулся за мясом. Несколькими секундами раньше Шайтан, бросив возиться с костью, носом приоткрыл дверцу своего отсека, и высунул голову. Он быстро глянул на людей за сеткой и молча оскалился в их сторону. Внимания на него не обратили. Пес открыл дверцу шире, чем по-прежнему никто не обеспокоился. Одним мощным прыжком Шайтан покинул вольер. Стремительный рывок, и клыки сомкнулись на шее не ожидающего нападения сзади Даргана. Собаки забились на скошенной траве. Схватка была короткой и почти бесшумной. Тамерлан, едва не снесенный с ног, пронзительно заверещал. Шайтан, подчиняясь Божеству, отпустил жертву. Но было поздно. Белый пес истекал кровью. Алая лужа под ним увеличивалась с каждой секундой. Он ощерил зубы, сделал попытку встать и уронил голову, лапы его разъехались. Бормоча что-то похожее на жалобную молитву, Тамерлан вытащил из-за голенища нож и прекратил мучения умирающего. Он подошел к открытой дверце в вольер Шайтана, куда тот поспешил убраться, и замер перед ней. Из полутьмы донеслось жалкое поскуливание — Шайтан извинялся за содеянное.

Зрители были ошеломлены внезапностью и кажущейся бессмысленностью случившегося.

— Прощения, шакал, просит, — заметил Джафар.

— А почему он напал? — спросили его.

Джафар ответил без консультации с Тамерланом:

— Характер такой. Я же говорю, главное в них — кровожадность. А эти двое всегда соперниками были, их и не выгуливали вместе. Тамерлан еще давно сказал, что им двоим вместе на свете не жить. Но в честном бою у Даргана было шансов больше. Жалко его. Самый умный из всех. Это был единственный пес в стае, с которым можно было просто выйти на улицу, прогуляться. Очень послушный. Тамерлан несколько раз давал мне его. Я с ним даже по Ташкенту ходил. А теперь Шайтан будет сильнейшим в стае. Вожак. * * *

Стало темнеть. Лес на фоне лилового неба казался собственной бесплотной тенью. От него веяло сыростью. Впереди ярко светились окна «Свечи».

«Что-то не нравится мне весь этот юбилей. Какой-то он ненатуральный. Собак каких-то потащили смотреть. А Заседин этот за столом так и не появился. Что они затевают?» — пытался анализировать ситуацию Константин Гридин. Он поискал взглядом Соболихина. Тот шел чуть позади рядом с Портновым и о чем-то оживленно с ним переговаривался. Костя замедлил шаг. К Портнову подошли двое парней. За столом их не было видно. Да и одеты не по юбилейному.

— Минуту, — улыбнулся референт собеседнику. — Узнаю, что сорока на хвосте принесла.

И отошел.

— Валить нам пора, — тихо сказал Гридин Соболю, когда они поравнялись.

— Почему это?

— Не по душе мне эта бодяга.

— Да нормально все, не парься! Часика три посидим, и домой.

— Стремно что-то. Ты как хочешь, а мы с Ленькой отчалим.

— Да что с тобой? Что за напряги?

— Не знаю, мне кажется, все это чем-то хреновым кончится.

— Кажется — перекрестись.

— Я серьезно.

— Да? Ты знаешь, я сначала тоже все подлянки какой-то ждал, но тут Портной кое-что рассказал. Взяли они, вроде, какой-то след, а к нам у них претензий нет. Предлагает объединить усилия. Вот так.

— А зачем им с нами-то объединяться? Что, своих силенок не достает?

— Но предлагает…

— Вот как? Значит, либо это какая-то заморочка хитрая, либо они собрались на конкретных ребятишек наехать, а нас как шестерок под чужие стволы подставить.

— Да, вот об этом я тоже думаю, дьявол их побери…

Обмен мнениями прервал молодой человек, заметно под хмельком. Он сказал, что их зовут на маленькое совещание. Только двоих, остальных приглашенных ждет продолжение банкета.

— Ладно, пошли. А ты, Резак, иди к ребятам, отдохни. Смотрите, не напивайтесь там, — распорядился Соболь.

Соболихина и Гридина препроводили в бильярдную. Два стола, обитые зеленым сукном, плотные зеленые же портьеры на окнах. Слегка накурено. В помещении находился один Портнов.

— Сыгранем по маленькой? — предложил он Соболихину. — Ты, говорят, мастак.

— Мы же потолковать собирались…

— Вот за шарами и потолкуем. А ты играешь? — спросил Портнов Гридина.

— Да так, неважно.

— Ну, так судьей будешь. * * *

В кабинете Аркадий Николаевич Заседин и Юрий Мызин знакомились с уловом портновских ребят. Оружие, бесспорно, было из арсенала «Свечи». И документы те самые. Аркадий Николаевич облегченно вздохнул.

— Главное, нашли. Засранцы местные… подумать только. Но кто-то за их спинами стоит, мразь ка-кая-то. Откуда, блин, узнали, и кто это? Неужели, коллеги наши с тобой из правительства или…

Его рассуждения прервал гулкий лай.

— Что еще? Это зверье уже в дом забралось? — вздрогнул Заседин. — Кто выпустил?

— Это мой Принц.

— А он что здесь делает?

— Жена приболела. Не с кем было оставить.

— Фу, не место отдыха, а притон какой-то. А что с Татьяной?

— Внематочная. Прооперировали. Звонил. Состояние удовлетворительное.

— А ты здесь?!

— Что ж поделаешь. Там есть кому быть, сестра ее, мать.

— Ценю. Ну и полоса, елки-палки… да, хорошо, что хоть документы нашлись, теперь мы…

— Бумаги, конечно, интересные. Я и не знал, что такие есть на свете. Но вы рано, похоже, радуетесь, — перебил его рассматривающий листки Мызин.

— Что?

— Это же ксерокопии, все документы ваши. Обычные ксерокопии хорошего качества…

— Как? А где оригиналы, черт побери?! Где оригиналы, я тебя спрашиваю! — гневно воскликнул Заседин.

— Откуда мне знать? Я что ли их спер? — не сдержался в ответ Юрий.

Да что же это такое? Опять на него голос повышают! Заседину тут же вспомнился вчерашний конфликт с женой. Ни с того ни сего Вера, на ночь глядя, устроила истерику. Бывали у нее такие срывы раньше, но потом она как-то успокоилась, стала сдержаннее, а последнее время и вовсе к лучшему переменилась: все Аркашенька, да Аркашенька. Вот, казалось бы, подарки получила, а цацки всякие ох как любила! И — на тебе! Не глянулся ей тот уродец, что Салим прислал. Стала вдруг требовать, да с напором, чтобы его вместе с псами обратно отправили. Немедленно!

— Ну, куда я тебе их на ночь глядя отошлю?

— Самолет закажи!

— Веруня, да ты в своем уме? Кто ж подарки возвращает? Что Салим подумает?

— Раньше ему надо было думать, когда отправлял!

— Да что ты так распалилась? Дались они тебе, собаки эти!

— И собаки, и мерзкий этот с ними… хорек, даже не хорек — крыса! Вот! На крысу он похож! Он тебе несчастье принесет!

— Да что ты так волнуешься? Прими успокоительное и иди спать!

А она еще пуще, в слезы, в крик:

— Какой спать, когда эта гадость рядом! Не буду я здесь спать! Не буду!

— Да не спи! Не хочешь — не спи! Но меня в покое оставь! Ясно тебе?!

— Ясно, да! Значит, не отошлешь?

— Да что ты заладила? Достала уже меня!

— Достала? Посмотрим, как тебя крыса эта достанет!

— Заткнись! Все, кончай!

— Вот так? Затыкаешь меня? Ну и хрен с тобой! Все, в Москву уезжаю!

— Да катись колбаской, стерва!

Вера хлопнула дверью и заорала в коридоре так, что стекла задрожали:

— Коля! Николай! Все, заводи машину, уезжаем отсюда на хрен!

— Сейчас, Вера Викентьевна, иду, — глухо отозвался откуда-то личный телохранитель и водитель жены.

«Что это они все звереют вокруг? Забыли, кто здесь главный?» — подумал Аркадий Николаевич, но решил на первый раз сдержаться и только попенял Мызину:

— И ты туда же?

— Куда, туда же? — не понял Юрий.

— Все мне последнее время хамят! Все! Дома — Верка, здесь — ты! Кончится это когда-нибудь?

— Ну, извините… * * *

Свет в бильярдной мигнул и погас.

— Ох, уж эта электрификация, — пробурчал Портнов. — С вами хотел, вообще-то, поговорить шеф. Мне надо было ввести вас в курс дела. Сейчас… Эй, кто-нибудь! Нажрались что ли, черти… обождите здесь.

Послышались неуверенно пробирающиеся к выходу шаги. Затем мягко прозвучали другие, будто кралось по комнате несколько человек. Гридин расстегнул кобуру под мышкой.

— Ты чего там копошишься? — вполголоса спросил Соболихин.

— Да так…

Вспыхнул яркий свет и почетные гости ресторана «Свеча» увидели направленные на них стволы. Перед ними стояли шесть бойцов.

— Руки! Руки поднимите. Медленно! — приказал Портнов.