Ксения

* * *

Повадился хаживать к Ксении чуть не каждый день. Бывал и хмельной. Тогда говорил без умолку, обещал, хвалился.

— Что тебе нужно? Я все могу. Хочешь шапку алмазов? Или коня золотого в полон рост? А вот часы. Посмотри, как хитро да ладно устроены, они флейтой играют, в них цифирь бежит. Зимой буду строить адскую пушку о двенадцати дул, сам придумал. Пушка выпалит, снесет целый город. Хочешь, назову ее «Ксения». Ха-ха-ха! Нет, ты почище той пушки будешь. Сказать по правде, я тебя боюсь, ей-богу. Ты ведь знаешь, я храбр. В бой да с рогатиной на медведя милое для меня дело. Я никого не страшусь. Кроме тебя. За то и ставлю тебя высоко. Другой бы давно тебя скрутил, к ногам своим бросил, а я не могу. Я хочу твоей милости да любви.

В другой раз был мрачен и толковал:

— Смотри, коли не покоришься. У меня разговор короток. Тут на меня стрельцы умыслили. Сам их наказывать не стал, а вывел на задний двор да отдал сотоварищам. «Вот, — сказал, — посмотрите на злодеев, кои опорочили ваше имя, сказали, что вы заговорщики, затеяли измену против законного вашего царя, повелителя. А коль это не так, делайте с ними все, что хотите». И они тотчас набросились на тех, с кем вчера только пировали, и разорвали их на куски. Не хочешь ли выйти на задний двор? Он до сих пор залит кровью. Не хочешь взглянуть? А то еще и стрельцов позову да скажу им, что ты в измене была. Да разве и не в измене? Разве не таишь на меня зла, разве не жаждешь моей погибели? Небось ворожишь по ночам да пускаешь порчу. Я знаю, ведь ты колдунья, у тебя колдовская сила в глазах. Ты околдовала меня, и вот хожу завороженный какой уж год. Тебя нужно сжечь на костре, в латинских странах сжигают ведьм. Я выкину тебя за межу, и там тебя схватят, сожгут, а прах по земле развеют.

Приходили и посланные Самозванцем люди, нашептывали:

— Государь нынче встал, спрашивает о твоем здоровье. Что ответить, царевна?

— Он мне не государь, — говорила Ксения.

— Ай-ай-ай! — сокрушались люди. — Всем государь, а тебе что же?

— Жалко мне вас, — отвечала Ксения.

— Ай, милая! Ай, красавица!

Уходя, переговаривались между собой:

— Чем она его окрутила? Вон сколько девок кругом.

— Тешится. Видал, как кот с мышкой играет? Как наиграется, так и придушит.

— Придушить-то всегда можно. А вот поломать…

— Поломает. Государь наш крепок.

— Да, государь… Говорят, на латинке поженится.

— Не нашего то ума дело.

— А и верно, не наше.