Чтобы в юрте горел огонь [1981, худ. Г. Алимов]

* * *

Поезд сбавляет скорость и останавливается. Визжат тормоза. Проводница открывает дверь и первой спускается на железнодорожную насыпь. За ней сходят отец и дочь. Нилка оглядывается по сторонам и никого не видит. Неподалёку темнеет одноэтажное деревянное здание железнодорожной станции с большим медным колоколом.

Девочка беспомощно, вопросительно смотрит на отца и вдруг слышит голос тётки:

— Нилка! Нилка! Здравствуй, племянница!

Уяна подбегает к ней, обнимает и целует, берёт, как маленькую, на руки и кружится с ней у вагонов. Нилка прижимается к тётке, чувствует её мокрые щёки, из-за комка в горле ничего не может сказать.

Поезд стоит считанные минуты. Уяна торопится расспросить Семёна Доржиевича о старшей сестре, о Дариме и новорождённом племяннике. Звучит резкий удар колокола, и плавно, набирая скорость, вагоны поплыли вперёд. На подножке стоит хмурая проводница с жёлтым флажком, а с ней рядом отец, улыбаясь, машет рукой.

Нилка с Уяной идут к бричке. Породистый рысак с лоснящейся шерстью беспокойно звякает удилами, белки его диковатых глаз с красными прожилками отливают перламутровой синевой. Тётка укутывает её в своё суконное пальто. Успокоенная мягкой ездой, согревшись, Нилка засыпает. Так же внезапно она просыпается. Бричка неслышно катит просёлочной дорогой. Конь бежит хорошей рысью, на его гладких боках проступили тёмные пятна пота.

На краю дороги девочка видит забавного зверька, застывшего на задних лапках и рассматривающего их чёрными бусинками глаз. Дождавшись, он перед самыми копытами жеребца перебегает дорогу и застывает снова, как столбик, уже по другую сторону.

Нилка провожает его весёлым взглядом, а впереди их ждут новые степные сторожата.

— Суслики. Их здесь много, — говорит Уяна.

— А сурки живут здесь? — спрашивает девочка.

— У нас в Прибайкалье они редко встречаются, их много в Забайкалье, в борго́йской степи, — объясняет тётка.

— А я песню знаю про сурка, — хвастается Нилка, — меня учительница музыки Елена Константиновна научила.

Она запевает:

По разным странам я бродил
И мой сурок со мною…

Довольная тётка внимательно слушает племянницу, потом подпевает ей:

И мой всегда, и мой везде,
И мой сурок со мною…

Они подъезжают к ладной бревенчатой избе.

— Вот мы и дома, добро пожаловать, племянница! — приглашает Уяна.

Открывается дверь, по ступенькам высокого крыльца торопливо спускается бабушка. Она обнимает внучку и гладит по волосам, причитая:

— Минин басаган! Моя маленькая дочка!

Внучка прячет лицо в складках её длинного сатинового платья, которое топорщится от крахмала. Оно уже пропахло крепким табаком-самосадом и ещё чем-то удивительно родным и дорогим, без чего никак не может жить Нилка на этой земле.