Слишком много слов

2. Гермиона. Вторник

Кровать очень большая и невероятно мягкая. Утопаю в перине, словно качаюсь на волнах. Кажется, уже действительно начало качать. Это смешит, и я глупо хихикаю, глядя, как Малфой меланхолично дрыгает ногой на другой половине.

— Хочу твоего отца...

Кажется, фраза не производит на блондина особого впечатления.

— Его все хотят... — он растягивает слова.

— Но я же не все...

Фыркает насмешливо:

— Грейнджер, ну ты даёшь... На что он тебе сдался? Старый, мутный тип, — перестаёт дрыгать ногой.

— Малфой, хорош улыбаться, как больной гном. Люциус секси... — стараюсь томно закатить глазки, но не помню, как это делается.

— Серьезно?! — Драко смешно изгибает бровь. — Да что вы все в нем находите?

— Се-е-екси...

Он истолковывает это по-своему.

— Отдай бутылку.

Запрокидываю голову, чтобы быстро сделать ещё один глоток.

— Там почти ничего нет. Гони Твинки за новой.

Драко смотрит немного истерично и изумлённо.

— Грейнджер, черт, отец был готов убить тебя. Не понимаю!

Пожимаю плечами, словно невзначай:

— Его жрали дементоры... Он прощён... — дико кружится голова, и я снова падаю на бесконечно мягкую перину. — Круто как!

— Это эффект от вина. Старинный рецепт Малфоев. Забирает не хуже дурмана, — Драко, кажется, тоже кроет. — Отца, кстати, дементоры не жрали. Они его...

— Какая разница, как назвать. Где вторая-то? — не хочу обсуждать серьезные темы вроде дементоров и Азкабана. Плевать.

Сейчас мне хорошо, как всегда, когда я «под наркозом», но это неважно. Потому что сегодня главное — заставить младшего Малфоя поверить, что я «запала» на Люциуса.

— Твинки! Ещё одну, живо! — командует тем временем Малфой, и я смеюсь.

— Живо!!! — подпеваю в тон ему. Мне легко и спокойно.

— Тебя больше не бесит, что я эксплуатирую несчастных эльфов? — поддевает он.

— Пошло оно! — даже не смотрю в сторону Драко. — Все пошло! Все — бред. Пустые попытки сделать вид, что ты живёшь.

Малфой смотрит внимательно, словно проверяет на одному ему доступном детекторе лжи.

— А ты не живёшь? — уточняет он.

— Нет. И ты не живёшь, Малфой, — все ещё не смотрю в его сторону, стараясь вернуть пошатнувшееся чувство покоя.

За окном идёт дождь.

— А мой отец?

Драко смотрит прямо в мои глаза, и приходится вернуть взгляд.

— Он тоже уже давно мертв... И все же такой секси...

Пауза затягивается, пока в комнате не появляется чудо-Твинки с полной бутылкой. Жидкость за прозрачным стеклом искрится, отдавая чуть зеленоватым светом. Почти зелье...

— Вино-о! Грейнджер, держи. Только не пролей там, — Малфой приободряется, и я тоже прихожу в состояние лёгкого возбуждения.

— Такое вино?! Ни в коем случае! Я... М-м-м... Сама осторожность.

Делаю глоток, но попёрхиваюсь и кашляю, проявляя чудеса эквилибристики, чтобы не расплескать ни капли.

— Бухая осторожность!!! — смеётся Малфой, глядя на мою пьяную неловкость.

— Да пошёл ты! — стараюсь удержаться более менее вертикально на перине, которую вдруг начинает штормить.

— Сама иди! О! Лепрекон на потолке! Смотри!

Передаю Драко бутылку и задираю голову.

— Реально! Малфой, реально лепрекон!!! Сними его! — меня захватывает чувство невероятного восторга.

— Сейчас... — Драко вытаскивает палочку и кончик языка, чтобы получше прицелиться. —

Слабое заклятие скользит по потолку, даже не повредив штукатурку.

— Мимо! — мне снова смешно. — Мазила! Дай я! Сиспецио!

Конечно, промахиваюсь, и Малфоя это несказанно радует.

— Ну да, стрелок! Мимо! — констатирует он очевидный факт, когда меня, наконец, посещает догадка:

— Погоди, он, по ходу, ненастоящий...

Блондин чешет затылок, прикидывает.

— Да мы ж ещё мало всосали вроде, — озадаченно говорит он.

— Не, кажется, уже штырит...

Я сдвигаю брови в попытке собрать мысли в кучу.

— У тебя так когда-нибудь было? — спрашивает младший Малфой.

— Не-а... А у тебя?

Он отрицательно качает головой:

— Не, Грейнджер, сегодня в первый раз...

Драко говорит серьезно, его волнует собственное состояние, а меня опять разбирает хохот:

— Как девственности лишились! — заявляю я, чтобы немного разрядить обстановочку.

— Хихикаешь, как дура! — беззлобно улыбается Малфой. Кажется, шутка ему зашла.

— А я и есть дура... — внезапно становится холодно.

Мы с Драко смотрим друг другу в глаза, и он, будто прозрев, говорит шепотом:

— Мы действительно мертвы.

— Да, Малфой, давно уже мертвы... — тоже шепотом подтверждаю я. Это любимая мантра.

— Проклятая война, — он закрывает лицо руками.

Трясу его за плечо, протягивая бутылку. Иначе заплачу. Ненавижу предательские слезы.

— Да здравствует потерянное поколение!!! — так громко, как только могу, ору я, и Драко часто моргает, словно просыпаясь. — Так что там по поводу Люциуса?

— Он не потерянное поколение, — возражает Малфой зачем-то.

— Рон тоже. При чем тут это? — искренне удивляюсь, как Драко искусно умеет перевести тему.

— А при чем тут Рон? — настораживается Малфой, все ещё стараясь увильнуть.

— Он жив... — нехотя отвечаю я, вспоминая почему-то, как Гарри стошнило на свадьбе Рона и Лаванды прямо на невесту. — Плевать.

— Точно! — наверное, я выгляжу дико, потому что Малфой не решается развивать эту тему. — Передай бутылку, не задерживай!

Протягиваю бутылку, чувствуя, что почти лечу на зачарованной перине.

— Люциус не трахает грязнокровок, — говорит внезапно Малфой, делая большой глоток.

Безразлично пожимаю плечами, делая вид, что меня это ничуть не задевает.

— Знаю, поэтому и обсуждаю с тобой сокровенные тайны своих фантазий, — тон настолько деловой, насколько позволяет выпитое вино предков Малфоя.

— Фу-у-у! Патетика! — фыркает он, выдавая себя с головой.

— П-ф-ф! Пафос! — вторю я, давая понять, что не повелась на уловку.

— Не будет он с тобой, Грэйнджер, — предпринимает Драко ещё одну попытку. — Забей и живи дальше.

Я медленно поднимаю на него глаза с поволокой алкоголя.

— Малфой, у меня твои яйца, — тихо, очень интимно.

— У тебя что?! — хохочет он, разбивая важность момента. — Подбирай метафоры.

Смеюсь в ответ, но не с надрывом, как он, а снисходительно. Кровать невероятно покачивается от моего смеха, и это очень круто. Но я опять не ведусь на обстановку.

— Ключик к Луне Лавгуд!!! — подмигиваю многозначительно. — Что? Уже не так крут, а?

И откуда только я помню, что он хочет её? То ли Малфой сам проговорился, то ли сорока на хвосте принесла... Драко как-то странно меняется в лице, смотрит на меня, передергивает плечами, а потом со вздохом бормочет:

— Ладно... Фиг с тобой. Оборотное в комоде. Волосы Паркинсон достану.

— Паркинсон? — не верю своим ушам. — Бе-е-е!!!

— Люциус сейчас Пэнси трахает, — Малфой разводит руками, мол, он не виноват, что папаша выбрал именно её.

— Не, не хочу под зельем, — стараюсь казаться загадочной, но выходит плохо, и Драко кривится. — Не фыркай! Хочу, чтобы он был со мной добровольно!

Блондин сомневается. Щурится, снова вздыхает.

— Если я тебе помогу, это уже не будет добровольно, — философски замечает он. Но сейчас не до его глупой философии.

— Луна была у тебя в плену, — я поджимаю губы, произнеся фразу с нажимом. — Без меня тебе никогда не затащить её в постель.

— Ты точно носила красный шарф? — Драко копирует мой жест, словно дразнится.

— Плевать на цвет шарфа. У меня красные трусики, и они увлажняются всякий раз, когда я думаю о твоём отце...

Глаза Малфоя округляются, а щеки краснеют. Сейчас он выглядит почти мило. Но не настолько, чтобы остановиться. Я слишком далеко зашла.

— Иногда мне кажется, что ты не Грейнджер, — тянет Малфой в своей излюбленной манере, но я готова.

— Ты читаешь мне лекцию о морали? — надменный взгляд из-под ресниц. — Видимо, и ты не Малфой...

— Наверное, — легко соглашается он, блеклый и какой-то вдруг приунывший.

Драко явно не нравится мой интерес к его отцу, хотя, казалось бы, какая ему разница, если речь идёт о Луне?

— Так что по поводу Люциуса? — похоже, осталось совсем немного.

Драко выдерживает паузу, картинно делая глоток, словно решает в этот момент задачу вселенского масштаба.

— Я поговорю с ним, — тянет он наконец. — Но ничего не обещаю.

— Круто! — радость настоящая, и я выдыхаю, устав кривляться.— В долгу не останусь.

Младший Малфой как-то ненатурально морщится. Сегодня он вообще весь какой-то ненастоящий, будто притворяется, как и я.

— Надеюсь, иначе я зря перевожу на тебя папочкины запасы, — бурчит он недовольно, но его тон меня скорее веселит.

— Ты делаешь это каждый вторник уже почти год, не забывай! — напоминаю я кокетливо.

Тон нравится Драко, и он приободряется:

— Такой заход испортила... — улыбается почти нахально. — Алкоголичка!

— Ты ничем не лучше, — замечаю я, пожимая плечами.

— Учти: женщины спиваются быстрее, — он прищуривается, наблюдая за моей реакцией. Но я готова его разочаровать.

— Мне все равно, Малфой.