Дропкат реальности, или пособие для начинающего шулера

* * *

На следующий день Илас и Вассария, а так же великий инквизитор прибыли на личную аудиенцию к императору. Ваурий отмахнулся от приветственных этикетных расшаркиваний семейства Антеров, как от набившего оскомину ритуала. Монарх лишь удовлетворенно хмыкнул, скользнув взглядом по брачным подвескам молодожёнов. 'Шустер, ой шустер… поболее отца даже, — мелькнула мысль у владыки, — а артефакт и вправду с того света может вернуть, залечивая раны моментально. Вон, уже какой свежий и здоровый вид… Отнять, непременно, но чуть позже'. Вслух же Ваурий тринадцатый произнес совсем иное, обращаясь преимущественно к Вассарии:

— Я долго думал над вашими вчерашними словами… о знаниях и оружии, в которые эти знания можно превратить… До этой свечи по всей империи мои люди отбирали тех, кто обладает сильным даром. Кого‑то отдавали инквизиции, невиных — иногда отпускали. Но одна мысль всю ночь не давала мне покоя: эти магики — они действуют, чаще полагаясь на интуицию, они — одиночки. А что будет, если взяться за их обучение? С младых ногтей? Всерадетель до этого додумался же, — при этих словах Ваурий совершенно не по — императорски крякнул, — но дабы не гоняться за дарованиями по всей империи… Подумалось предложить для таких отроков альтернативу — либо занимаешься магией и служишь на благо отечеству… либо… еретичество — в него народ верит истово.

— И как вы собираетесь организовать обучение сих чад? — Васса не удержалась — таки

— Не я, а Вы, мои дорогие. Раз ввязались в игры со всерадателем, у вас теперь два выхода: или стать силой, с которой ему придется считаться, или пойти на дно. Директор первой в империи школы чародейства, — тут Ваурий кивнул на инквизитора, — будет хоганову дланнику костью поперек горла. А у меня убавиться головной боли.

Великий инквизитор был просто 'счастлив' от свалившейся на него должности. Глянув на свою невестку и сына, и поняв, кого стоит благодарить за сей подарок судьбы, он ласково осведомился.

— А кто будет мне помогать на сим нелегком поприще?

— А вот эти двое и будут, — монарх бесцеремонно поочередно ткнул пальцем в молодожёнов.

Антер — старший почувствовал себя частично отомщенным.

— Простите, ваше величество У меня два вопроса, — Эрден был сама вежливость и серьезность, — а как же то, что мы… не маги? Да и отношение к чародейству в империи, мягко говоря, отрицательное.

— То что не маги — сами виноваты. Не противились бы козням всерадетеля, мирно полегли бы в ближайшей канаве, прикрывшись лапником, и проблем бы со школой не знали…. Найдите себе разбирающихся в волшбе, пусть они и обучают дарований, а ваша задача — сделать так, чтобы десница не убил (во всех смыслах этого слова) данное начинание. А на второй вопрос: глашатаи уже объявили, что с тех, кто обнародует свой дар и придет в школу на обучение, явив тем самым готовность положить жизнь и способности на защиту отечества, снимается обвинение в чернокнижии. Им не будет грозить костер, как и иные инквизиторские репрессии.

Васса про себя хмыкнула: 'Хороша альтернатива, либо костер и дыба, либо служение целям великой империи' — но вслух, разумеется, ничего не сказала.

На этом Ваурий посчитал, что беседа закончена, и поднялся из кресла,

— Простите, а можно просьбу? — подала голос девушка. Вскинутая бровь Ваурия была воспринята лицедейкой как знак продолжить.

— Место для школы… может быть, всерадетель проявит свою лояльность и в знак одобрения задуманному вами отдаст обитель святой Баяны? Благочестивое место не даст греховодить одаренным отрокам.

ѓ Что же, весьма разумное предложение. Пусть будет обитель святой Баяны. — император кивнул сам себе, словно соглашаясь со сказанным и продолжил: — Официальная же церемония, на которой будет объявлено об учреждении школы и назначено ее руководство состоится через два дня.

После этой фразы, не дожидаясь ответа монарх развернулся и покинул комнату.

— И во что мы ввязались? — подытожил Эрден.

— Похоже, это на всю жизнь, — Вассария была с ним солидарна.

Но аудиенция на этом не закончилась. Дверь приоткрылась, явив охранника, а следом за ним Иласа и Леша.

Пацан имел вид крайне помятый и фингаловатый, но держался бойцовским воробьем. Илас же был похож на человека, который завтракает, обедает и ужинает исключительно уксусом. Но все это ровно до того мига, как вошедшие увидели новоиспеченных супругов.

Леш засиял не хуже злотого, кинувшись с объятьями. Блондин же придирчиво осмотрел Эрдена, и увидев у того на груди брачную подвеску, перевел взгляд на Вассу.

— Успел‑таки, засранец…, — комментарий тихий, скорее для порядку, но дознаватель услышал и широко улыбнулся.

Пока мужчины играли в гляделки, Леш с упоением рассказывал Вассе историю своего чудесного спасения: он просто сообразил, что ему под силу создать броню из железа от пола до потолка. Это юный магик и сделал.

Илас сверлил Эрдена взглядом долго и основательно, но, наконец, оторвался от этого занятия под настойчивые требования Вассы поведать о том, как же он спасся.

Рассказ блондина получился до безобразия скупым.

— А у меня для вас радостная новость.

Леш замер, не иначе в ожидании чуда. Илас, убедившийся на собственной шкуре, что значение слова 'радость' судьба трактует как‑то иначе, нежели обычные смертные привыкли думать, приготовился к очередной пакости жизни.

— Вы, вместе с нами, отныне деканы в школе чародейства.

Новоявленные деканы были рады известию, как зайцы половодью: только что не кинулись топиться от счастья.

Спустя два дня состоялась та самая злополучная церемония. На великого инквизитора, борца с ересью, было возложено воспитание юных магических дарований. Всерадетель скрипел зубами и плевался ядом. Хоганова десница постоянно почесывался, глаза дланника слезились гноем, но к этому его состоянию придворные за последние несколько седьмиц уже привыкли и просто старались держаться в отдалении.

После того, как официальная часть приема была закончена, Васса с Эрденом на правах влюбленных молодоженов поспешили удалиться. Илас, решивший под предлогом сопроводить молодых супругов до кареты, тоже улизнул. Леш остался в компании угрюмого инквизитора.

— Ну, пошли, что ли? — невесело протянул великий и ужасный.

Пацан лишь кивнул, соглашаясь. Оставаться в резиденции ему совершенно не хотелось. Он чувствовал здесь себя как диковинный зверек, выставленный на потеху толпе: все глазеют, обсуждают, только что не тычут пальцем.

В одном из коридоров, по которым Леш с инквизитором проходили, их ждала не то чтобы уж совсем неожиданная встреча.

ѓ Люцианус — Виргилий- Мориэрта дис' Антер, какой сюрприз — голос всерадетеля был до противного приветлив. — Мы с вами так толком и не поговорили на церемонии.

Инквизитор, внешне невозмутимый, внутренне подобрался. Он хорошо знал этого змея, и, если всерадетель решил поднять голову и заипеть, а не затаиться, значит в рукаве у него есть козырь. Какой?

— Простите, но какова же тема нашей с вами светской беседы? — в тон ему ответил инквизитор.

Всерадетель же, проигнорировав вопрос визави, кивнул на Леша:

— Смотрю, и щенка с собой приволок, как же, помню его папашу…

Леш было рванул в сторону дланника, но вовремя был пойман за плечо инквизитором. Антер, остановив пацана, жарко зашептал ему на ухо:

— Он только этого и ждет. Это провокация. За попытку покушения на высшее духовенство — смертная казнь. Даже я не смогу тебя вытащить.

Леш лишь сверкнул глазами, а потом парень всмотрелся в лицо всерадетеля. Ненависть, бушевавшая в нем первые мгновенья, начала соперничать с пытливым интересом ученого, увидевшего перед собой нечто интересное. Что именно, пацан сначала даже не понял, а потому прикрыл глаза, стараясь абстрагироваться от разговора. 'Как там Эрден учил? Смотреть на детали…' — про себя думал Леш, а мозг уже выявлял несоответствия.

По рассказу Вассы выходило, что когда она сняла амулет со всерадетеля, он был ходячий труп, разлагающийся на глазах. Сейчас же, хоть он весь и в струпьях, но живой, и вполне готовый мстить. Что‑то его не то, чтобы спасло, но замедлило процесс разрушения. Еще один амулет?

Леш начал аккуратно сканировать дланника и нашел. Булавка, воткнутая в воротник, такая же простецкая, как и наложенные на нее слова. Это было даже не заклинание, вплетенное в металл при ковке, а неумело наложенный поверху, уже на остывшее железо, говор. Делал этот амулет тот, кто по силе уступал Лешу, а по умению — отцу пацана. Похоже, не удалось всерадетелю быстро сыскать такого же умельца, как некогда убитый им мастер, на замену, когда Васса украла амулет, вот и пришлось довольствоваться заговорённой булавкой. Заложенной в ней силы хватило ровно настолько, чтобы поддерживать в Хогановой деснице жизнь, но не исцелить.

Парень даже не стал раздумывать. Месть с клинком в руках — дело благородное, но ему и такая, тихая сойдет. Леш сделал шаг назад, уходя, словно прячась за спину инквизитора, а сам меж тем аккуратно, снимал наложенные на булавку слова. После того, как с амулета юный магик убрал слова исцеления, он произнес свое, одно, но действенное. 'Разрушай' — неслышно прошептали губы пацана, но металлу и этого призрака звука было достаточно.

Меж тем всерадетель и инквизитор вели светскую беседу:

— Примите мои поздравления, у вас появилась невестка, — хоанов дланник напоминал гюрзу, лениво извивающуюся кольцами — и молодожены так ветрены, так влюблены в жизнь и друг в друга. Зачастую такая любовь может и раздавить мужчину, если что‑то случается с его возлюбленной. Скоротечная чахотка, например, или удачное покушение обезумевшего фанатика…

При этих словах кулаки инквизитора сжались, а из ямочек, оставленных полумесяцами ногтей начала сочиться кровь. Стервец знал, куда метить. Единственной слабостью великого и ужасного был сын. И если Васса погибнет… Его мальчик полюбил. Один раз и навсегда. Люцианус понял это по его взгляду, по тому, как он неистово защищал эту девушку, готовый умереть сам ради нее. Смерть Вассы Эрден если и переживет, то будет уже совсем другим.

Всерадетель убедился, что его слова достигли цели и, присовокупил:

— Возможно, что именно сейчас какой‑то одержимый пытается избавить мир от одной из деканов мракобесьей школы, — и довольный произведенным эффектом Хоганова десница зашагал прочь.

Люцианус готов был рвануть с места совсем не по — инквизиторски, остудил его порыв голос Леша:

— Ему осталось ходить по земле не больше лучины.

— Почему?

— Только что я отомстил за смерть отца. Не стоит слепо доверять силе амулетов, особенно если ты не маг.

Удивительное дело, но Антер — старший все понял и без дальнейших пояснений, благодарно кивнув.

— Хорошо, что всерадетель не знает твоей истинной силы, иначе наверняка бы тщательнее подготовился ко встрече. — инквизитор вздохнул. — Знаешь, Леш, единственная пакость в том, что на смену этой змее приползет следующая.

— Знаю, придет. Последователи всерадетеля так просто не отстанут. Но новому дланнику нужно будет время, чтобы освоиться, а уж потом он начнет мстить и расшатывать трон, а пока у нас будет фора.