Первое поселение

— Верно, — подхватил Окит. — Верно, Бавлер! Отличный план!

— Но… ладно, — сдался его отец. — Ладно. Вижу, как горят твои глаза, а тушить в них огонь — выше моих сил. Но обещай мне, что если тебе будет грозить опасность, ты вернешься и забудешь про инструмент!

— Да, отец, — покорно склонил голову Окит.

Даже я видел, что он лгал.

Глава 37
Дальняя дорога

Поляны, как мне пояснило семейство плотников, располагались всего лишь в полутора днях пути отсюда. Причем дорога ближе к деревне должна быть еще лучше, чем здесь.

К слову, тропа — вернее, широкая тропа или относительно узкая дорога была вытоптана таким образом, что две телеги могли с трудом разъехаться, не задевая колесами траву на обочине.

Ближе к Полянам дороги были шире и лучше утрамбованы, пояснил Крол. Но до самой деревни добираться необязательно.

Потому что между Бережком и Полянами есть несколько заброшенных строений. Старая лесопилка. Рухнувшая мельница. Обвалившаяся башня. А где-то рядом с дорогой, если никто не утащил, могут лежать сумки с одной из лошадей.

Крол так живописно все рассказывал, что мне уже мерещились эти руины буквально за поворотом дороги. Но, к счастью для нас, это все находилось гораздо дальше.

Пока мы собирали телегу, складывали припасы, запрягали лошадь — оказалось, что Окит и Крол сами прибыли на лошадях. И те мирно подъедали траву, одновременно внушая надежду на очередной шанс того самого «толчка».

Мы получили, причем весьма внезапно, еще две пары рук и целых две лошади. Но долго в мечтах мне витать не пришлось. У Окита я попытался выведать новости их Полян. Все же, это еще одна деревня, которая находилась пока что вне моего поля зрения. И в ближайшее время я туда все равно не смог бы попасть.

— Поляны? — опять презрительно сморщился Окит, сидя со мной в передней части телеги. Он же и управлял лошадью, пока я смотрел по сторонам. — Мерзкое место. Ничего хорошего там нет. Хотя нет. Есть. Кузнец. Вот он — настоящий мастер своего дела.

— Он и сделал те инструменты? — я попытался поддержать беседу и мне это удалось. По крайней мере, мне не придется горевать из-за недостатка общения в пути.

— Угу, — кивнул Окит. — Как и часть ваших, да?

— Да, — подтвердил я. — Ижерон привез их. И кузнеца было бы тоже неплохо нам привезти.

— Сам придет, когда поймет то же, что и мы.

— И что же вы поняли? — поинтересовался я, так как Окит увлекся управлением лошадью и на некоторое время разговор прервался.

— Поляны это… трясина. Болото. Понимаешь?

— Не очень.

— Туда затягивает людей. Вот есть много деревень в округе. Люди расселяются после очередной войны, чтобы сбежать, чтобы получить шанс выжить. Чтобы не попасть в ряды смертников… Потому что в последнюю войну в Поляны не вернулся никто. Всех, кого забрали, убили.

— И потому вы сбегаете.

— Да. Люди говорят о новой войне. Что скоро опять города пойдут друг на друга. Создаются союзы. Призывают людей. Укомплектовывают полки. Тех, кто не явился, ищут. В городах и крупных деревнях ходят патрули, сыски.

Я слушал и не мог представить себе, что такое происходит на самом деле.

— А из-за чего опять хотят воевать?

— Снова не могут поделить землю.

— Она слишком ценная? Ее мало? Я слышал, что на западе ничего нет…

— Слушай, Бавлер. Я тебе вот, что скажу. Как по мне, так на западные земли всем глубоко плевать. Стоит одному городу развернуться в сторону пустошей, как на его пограничные земли тут же набрасываются другие. Как стервятники.

— Но при этом никто не может победить?

— Как только один начинает проигрывать, он бежит с дарами к соседу. Тот подключается, у противника отбивают деревни, все делят между собой победители. Потом ситуация повторяется, но в главных ролях другие города. И так многие пограничные земли ходят по кругу.

— Но почему нет такого… — я попытался объясниться максимально корректно, — почему все города не могут избрать один другой жертвой и победить его. Потом дальше и дальше…

— Так тоже делали. Потом ставили управлять кого-то из своих. И разгоралась новая война, потому что не могли поделить, кто должен управлять новыми землями. Покоренные выходили из-под контроля. А однажды был такой момент, что поделились поровну.

— Это как так? — удивился я.

— Если я помню верно, три города решили захватить себе земли четвертого. А чтобы никто не мешался, попытались подкупить еще пару городов. Вроде бы и не в союз, чтобы не делиться, но и так, чтобы они не мешались, — рассказывал Окит. — Те посмотрели на происходящее, решили, что потом разобьют и их, и тут же предложили союз тому, четвертому городу. Получились равные силы.

— Что же получилось в итоге?

— На какой-то речушке войска постояли три дня и разошлись. Потом вроде как два года войн не было.

— Всего-то…

— Ну, и потом была самая кровопролитная бойня. Хорошо, что это случилось лет двадцать тому назад.

— Ты так хорошо знаешь историю? — спросил я.

— Я много чего знаю. Учился хорошо, — хмыкнул Окит.

Мы миновали Бережок, оставив его в стороне. И двинулись дальше, к северу. По словам Крола, до разрушенных строений оставалось несколько часов пути. Я планировал, что мы доберемся туда к вечеру.

Ночевать в Бережке мы не остались, потому что единственным ночлегом была изба Конральда, но оставаться у него на дворе я не горел желанием. Поэтому мы решили, что сперва доберемся до места, посмотрим, что можно найти, а ночлег станем искать, если только станет совсем уж невмоготу.

Разговоры с Окитом, должен признаться, меня повергли в ужас. Города действительно постоянно воевали друг с другом. Люди гибли, прогресс стоял на месте. Деревни вымирали.

— Так а почему Поляны — болото? — спросил я, не до конца поняв мысль Окита.

— Туда тянутся люди. Я видел, что осталось от Бережка. Три года назад там было двадцать жителей. Сейчас и половины нет. Часть ушла в Поляны. Там якобы мирно и тихо. Хорошие улицы, много высоких домов — для деревни, разумеется, но нет того смрада города, — он опять некрасиво скривил лицо. — Даже цветы у многих растут. Все это мирно, тихо, аккуратно. И люди вроде бы другие. Есть школа, — продолжал перечислять Окит. — Но именно оттуда больше всего людей забирают воевать. Никто не думает, что за ним придут. Никто не бежит и не помышляет о бегстве. Но потом, в один прекрасный момент все и происходит.

Я решил, что буду держаться от Полян как можно дальше. Нечего там делать, пока не смогу попасть туда с официальным визитом.

— Скоро уже нужное место, — переключился с неприятной темы Окит. — Займемся поисками, пока совсем не стемнело.

Глава 38
Интересная идея

Как выглядят седельные сумки, мне даже пояснять не пришлось, потому что с высоты скамьи на телеге я отлично видел такие же сумки на второй лошади переселенцев.

Смеркалось — и уже было почти темно, но мы не оставляли надежд отыскать сумки возле дороги.

— Если там кроме инструментов была еще и еда, их точно кто-то утащил, — ляпнул я.

— Если кто-то заметил их раньше нас — их точно утащили. Хороший инструмент сейчас на вес золота. Даже не мастер, а простой человек может их забрать, чтобы продать потом нужному человеку.

Мы замедлились и едва ли быстрее пешего двигались к северу, осматривая каждый свою сторону дороги. Но ничего не видели. А когда трава уже начала сливаться, пришлось остановиться и разжечь костер в паре десятков метров от дороги.

— Честно говоря, — грустно вздохнув, сказал Окит, — я и не думал, что мы с тобой что-то сможем найти.

— Здесь уже давно все обошли. Ведь люди… хотя куда им идти? Мимо нас почти никто не прошел! — воскликнул я.

— Ходят обычно ночью. Днем спят. Вероятно, вы тоже спали. Так же, как и когда мы пришли к вам. Не слишком безопасно, но раз вы такие же переселенцы типа нас, то едва ли кто-то решит причинить вам вред. Большинство людей измотано, и не все могут причинить зло другим, несмотря кажущееся преимущество одних перед другими. Вот мой отец мог бы голыми руками передушить целую деревню. Никто бы и пикнуть не успел. Но не стал.

— Сомнительный повод для гордости, — ответил я.

— Ну, это я так, к примеру, — поправился Окит.

— Он сильный, я это видел, — сказал я. — Но, если он еще и сдержан — это вдвойне плюс. Хороший человек, должно быть. А мать?

— Мать осталась в Полянах, она не может уйти незаметно, потому что у главы поселения она в прислугах.

— Не может сбежать? — удивился я. — Вы смогли исчезнуть, а она — нет?

— Если бы мы пропали целой семьей, было бы очень подозрительно, — продолжал рассказывать Окит. — Поэтому мы договорились, что неделей позже она сбежит. У нас есть еще время.

— А если ей не дадут? Если заметят, что вас двоих нет. Если вы — хорошие плотники, то есть, хорошие мастера, знаете свое дело, то ваши клиенты наверняка обратят внимание, что вас долго нет, а заказы стоят! — заключил я, в очередной раз подумав о том, что красноречие — вещь в принципе неплохая, раз я умудряюсь выдавать такие перлы, что у собеседников глаза округляются в момент.

— Об этом мы не подумали, конечно, — пожевав губу, заявил Окит. — Но, я думаю, что она справится. И сбежит. Мама всегда была сильной.

— Веришь в нее? — спросил я с улыбкой.

— Еще бы!

Мы распаковали еду, завернутую в чистую тряпицу. Пламя костра согревало и освещало. И тут меня осенило:

— А ты не боишься, что здесь нас могут найти?

— Кто?

— Те самые патрули, которые ходят, чтобы затащить людей в войска. Ведь ты сказал, что они ходят по деревням, а еще вероятнее, они ходят и по дорогам! Нам надо затушить костер и уйти дальше в поля!

— Черт… — Окит выругался и принялся забивать пламя, чем попало. Земли под руками не нашлось — одна трава, так что мы разбросали ветки и затоптали их.

В полнейшей темноте опустилась и тишина, которую лишь изредка нарушало потрескивание угольков, не до конца затоптанных и потушенных. Через пару минут, когда глаза привыкли к темноте, и на небе появился впервые замеченный мной Млечный Путь, я осмотрелся вокруг.

Поблизости — ни одного источника света. Вообще ни одного. Но при этом неподалеку проявились контуры, которые я никак не мог отнести ни к людям, ни к зверям, ни к растительности.

Я коснулся руки Окита и указал на контуры, которые серой тенью нависали неподалеку. Что-то из перечисленного Кролом, вероятно. Лесопилка, мельница или башня.

Все три варианта для нас могли оказаться смертельно опасными и также спасительными в равной мере. При любом раскладе обломки и защищали, и могли навредить.

Я бы не рисковал скрываться в них, если бы не истории Окита о патрулях, и собственная паническая боязнь погибнуть в бессмысленных чужих войнах. И потому страх победил — мы с Окитом отвели лошадей поближе к каменному строению.

— Интересно, что же здесь было раньше? — я задал вопрос вслух, но Окит не ответил.

Поиски наши на время остановились. Сон не шел. Мы боялись развести новый костер, но при этом спать никто не ложился. Причины были теми же самыми, что и прежде. Но теперь хотя бы можно было услышать, если кто-то пойдет — трава возле полуразрушенного здания была очень высокой.