Приключения Оливера Твиста [англ. и рус. параллельные тексты]

Mr. Sowerberry and Bumble, being personal friends of the clerk, sat by the fire with him, and read the paper.

Мистер Сауербери и Бамбл в качестве личных друзей клерка сидели с ним у камина и читали газету.

At length, after a lapse of something more than an hour, Mr. Bumble, and Sowerberry, and the clerk, were seen running towards the grave.

Наконец, по прошествии часа показались мистер Бамбл, Сауербери и клерк, бежавшие к могиле.

Immediately afterwards, the clergyman appeared: putting on his surplice as he came along.

Немедленно вслед за ними появился священник, на ходу надевавший стихарь.

Mr. Bumble then thrashed a boy or two, to keep up appearances; and the reverend gentleman, having read as much of the burial service as could be compressed into four minutes, gave his surplice to the clerk, and walked away again.

Затем мистер Бамбл для соблюдения приличий поколотил двух-трех мальчишек, а священник, прочитав из погребальной службы столько, сколько можно было прочесть за четыре минуты, отдал стихарь клерку и ушел.

'Now, Bill!' said Sowerberry to the grave-digger. 'Fill up!'

- Ну, Билл, - сказал Сауербери могильщику, -засыпайте могилу.

It was no very difficult task, for the grave was so full, that the uppermost coffin was within a few feet of the surface.

Работа была нетрудная: в могиле было столько гробов, что всего несколько футов отделяли верхний гроб от поверхности земли.

The grave-digger shovelled in the earth; stamped it loosely down with his feet: shouldered his spade; and walked off, followed by the boys, who murmured very loud complaints at the fun being over so soon.

Могильщик набросал земли, притоптал ее ногами, поднял на плечи лопату и удалился в сопровождении мальчишек, которые орали, досадуя на то, что потеха так скоро кончилась.

'Come, my good fellow!' said Bumble, tapping the man on the back.

- Ступайте, приятель! - сказал Бамбл, похлопав по спине мужчину.

' They want to shut up the yard.'

- Сейчас запрут ворота кладбища.

The man who had never once moved, since he had taken his station by the grave side, started, raised his head, stared at the person who had addressed him, walked forward for a few paces; and fell down in a swoon.

Мужчина, который не шевельнулся с тех пор, как стал у края могилы, вздрогнул, поднял голову, посмотрел на говорившего, сделал несколько шагов и упал без чувств.

The crazy old woman was too much occupied in bewailing the loss of her cloak (which the undertaker had taken off), to pay him any attention; so they threw a can of cold water over him; and when he came to, saw him safely out of the churchyard, locked the gate, and departed on their different ways.

Сумасшедшая старуха была слишком занята оплакиванием плаща (который снял с нее гробовщик), чтобы обращать внимание на мужчину. Поэтому его окатили холодной водой из кружки, а когда он очнулся, благополучно выпроводили с кладбища, заперли ворота и разошлись в разные стороны.

'Well, Oliver,' said Sowerberry, as they walked home, 'how do you like it?'

- Ну что, Оливер, - спросил Сауербери, когда они шли домой, - как тебе это понравилось?

'Pretty well, thank you, sir' replied Oliver, with considerable hesitation.

- Ничего, благодарю вас, сэр, - нерешительно ответил Оливер.

'Not very much, sir.'

- Не очень, сэр.

'Ah, you'll get used to it in time, Oliver,' said Sowerberry.

- Со временем привыкнешь, Оливер, - сказал Сауербери.

'Nothing when you are used to it, my boy.'

- Это пустяки, когда привыкнешь.

Oliver wondered, in his own mind, whether it had taken a very long time to get Mr. Sowerberry used to it.

Оливер хотел бы знать, долго ли пришлось привыкать мистеру Сауербери.

But he thought it better not to ask the question; and walked back to the shop: thinking over all he had seen and heard.

Но он счел более разумным не задавать этого вопроса и вернулся в лавку, размышляя обо всем, что видел и слышал.

CHAPTER VI OLIVER, BEING GOADED BY THE TAUNTS OF NOAH, ROUSES INTO ACTION, AND RATHER ASTONISHES HIM
ГЛАВА VI Оливер, раздраженный насмешками Ноэ, приступает к действиям и приводит его в немалое изумление

The month's trial over, Oliver was formally apprenticed.

Месяц испытания истек, и Оливер был формально принят в ученики.

It was a nice sickly season just at this time.

Пора года была славная, несущая болезни.

In commercial phrase, coffins were looking up; and, in the course of a few weeks, Oliver acquired a great deal of experience.

Выражаясь коммерческим языком, на гробы был спрос, и за несколько недель Оливер приобрел большой опыт.

The success of Mr. Sowerberry's ingenious speculation, exceeded even his most sanguine hopes.

Успех хитроумной выдумки мистера Сауербери превзошел самые радужные его надежды.

The oldest inhabitants recollected no period at which measles had been so prevalent, or so fatal to infant existence; and many were the mournful processions which little Oliver headed, in a hat-band reaching down to his knees, to the indescribable admiration and emotion of all the mothers in the town.

Старожилы не помнили, чтобы так свирепствовала корь и так косила младенцев; и много траурных процессий возглавлял маленький Оливер в шляпе с лентой, спускавшейся до колен, к невыразимому восторгу и умилению всех матерей города.

As Oliver accompanied his master in most of his adult expeditions too, in order that he might acquire that equanimity of demeanour and full command of nerve which was essential to a finished undertaker, he had many opportunities of observing the beautiful resignation and fortitude with which some strong-minded people bear their trials and losses.

Так как Оливер принимал участие вместе со своим хозяином также и в похоронах взрослых людей, чтобы приобрести невозмутимую осанку и умение владеть собой, насущно необходимые безупречному гробовщику, то у него было немало случаев наблюдать превосходное смирение и твердость, с какими иные сильные духом люди переносят испытания и утраты.

For instance; when Sowerberry had an order for the burial of some rich old lady or gentleman, who was surrounded by a great number of nephews and nieces, who had been perfectly inconsolable during the previous illness, and whose grief had been wholly irrepressible even on the most public occasions, they would be as happy among themselves as need be-quite cheerful and contented-conversing together with as much freedom and gaiety, as if nothing whatever had happened to disturb them.

Так, например, когда Сауербери получал заказ на погребение какой-нибудь богатой старой леди или джентльмена, окруженных множеством племянников и племянниц, которые в течение всей болезни были поистине безутешны и предавались безудержной скорби даже на глазах посторонних, - эти самые особы чувствовали себя прекрасно в своем кругу и были весьма беззаботны, беседуя между собой столь весело и непринужденно, словно не случилось ровно ничего, что могло бы нарушить их покой.

Husbands, too, bore the loss of their wives with the most heroic calmness.

Да и мужья переносили потерю своих жен с героическим спокойствием.

Wives, again, put on weeds for their husbands, as if, so far from grieving in the garb of sorrow, they had made up their minds to render it as becoming and attractive as possible.

В свою очередь жены, облекаясь в траур по своим мужьям, не только не горевали в этой одежде скорби, но как будто заботились о том, чтобы она была изящна и к лицу им.

It was observable, too, that ladies and gentlemen who were in passions of anguish during the ceremony of interment, recovered almost as soon as they reached home, and became quite composed before the tea-drinking was over.

Можно было также заметить, что леди и джентльмены, претерпевавшие жестокие муки при церемонии погребения, приходили в себя немедленно по возвращении домой и совершенно успокаивались еще до окончания чаепития.

All this was very pleasant and improving to see; and Oliver beheld it with great admiration.

Видеть все это было очень приятно и назидательно, и Оливер наблюдал за происходящим с великим восхищением.

That Oliver Twist was moved to resignation by the example of these good people, I cannot, although I am his biographer, undertake to affirm with any degree of confidence; but I can most distinctly say, that for many months he continued meekly to submit to the domination and ill-treatment of Noah Claypole: who used him far worse than before, now that his jealousy was roused by seeing the new boy promoted to the black stick and hatband, while he, the old one, remained stationary in the muffin-cap and leathers.

Утверждать с некоторой степенью достоверности, будто пример этих добрых людей научил Оливера покорности судьбе, я не могу, хотя и являюсь его биографом; но я могу решительно заявить, что в течение многих месяцев он смиренно выносил помыкание и насмешки Ноэ Клейпола, который стал обращаться с ним гораздо хуже, чем раньше, ибо почувствовал зависть, когда новый ученик получил черный жезл и ленту на шляпу, тогда как он, старый ученик, по-прежнему ходил в шапке блином и в кожаных штанах.

Charlotte treated him ill, because Noah did; and Mrs. Sowerberry was his decided enemy, because Mr. Sowerberry was disposed to be his friend; so, between these three on one side, and a glut of funerals on the other, Oliver was not altogether as comfortable as the hungry pig was, when he was shut up, by mistake, in the grain department of a brewery.

Шарлотт относилась к Оливеру плохо, потому что плохо относился к нему Ноэ; а миссис Сауербери оставалась непримиримым его врагом, потому что мистер Сауербери не прочь был стать его другом; и вот между этими тремя лицами, с одной стороны, и обилием похорон, с другой, Оливер чувствовал себя, пожалуй, не так приятно, как голодная свинья, когда ее по ошибке заперли в амбар с зерном при пивоварне.

And now, I come to a very important passage in Oliver's history; for I have to record an act, slight and unimportant perhaps in appearance, but which indirectly produced a material change in all his future prospects and proceedings.

А теперь я приступаю к очень важному эпизоду в истории Оливера, ибо мне предстоит поведать о происшествии, которое, хотя и может показаться пустым и незначительным, косвенным образом повлекло за собой существенную перемену во всех его делах и видах на будущее.

One day, Oliver and Noah had descended into the kitchen at the usual dinner-hour, to banquet upon a small joint of mutton-a pound and a half of the worst end of the neck-when Charlotte being called out of the way, there ensued a brief interval of time, which Noah Claypole, being hungry and vicious, considered he could not possibly devote to a worthier purpose than aggravating and tantalising young Oliver Twist.

Однажды Оливер и Ноэ спустились, по обыкновению, в обеденный час в кухню, чтобы угоститься бараниной - кусок был самый дрянной, фунта в полтора, - когда Шарлотт вызвали из кухни, а Ноэ Клейпол, голодный и злой, решил, что этот короткий промежуток времени он использует наилучшим образом, если станет дразнить и мучить юного Оливера Твиста.

Intent upon this innocent amusement, Noah put his feet on the table-cloth; and pulled Oliver's hair; and twitched his ears; and expressed his opinion that he was a 'sneak'; and furthermore announced his intention of coming to see him hanged, whenever that desirable event should take place; and entered upon various topics of petty annoyance, like a malicious and ill-conditioned charity-boy as he was.

Намереваясь предаться сей невинной забаве, Ноэ положил ноги на покрытый скатертью стол, потянул Оливера за волосы, дернул его за ухо и высказал мнение, что он "подлиза"; далее он заявил о своем желании видеть, как его вздернут на виселицу, когда бы ни наступило это приятное событие, и сделал ряд других язвительных замечаний, каких можно было ждать от столь зловредного и испорченного приютского мальчишки.

But, making Oliver cry, Noah attempted to be more facetious still; and in his attempt, did what many sometimes do to this day, when they want to be funny.

Но так как ни одна из этих насмешек не достигла желанной цели - не довела Оливера до слез, -Ноэ попытался проявить еще больше остроумия и совершил то, что многие пошлые остряки, пользующиеся большей славой, чем Ноэ, делают и по сей день, когда хотят поиздеваться над кем-либо.

He got rather personal.

Он перешел на личности.

'Work'us,' said Noah, 'how's your mother?'

- Приходский щенок, - начал Ноэ, - как поживает твоя мать?

'She's dead,' replied Oliver; 'don't you say anything about her to me!'

- Она умерла, - ответил Оливер. - Не говорите о ней ни слова.

Oliver's colour rose as he said this; he breathed quickly; and there was a curious working of the mouth and nostrils, which Mr. Claypole thought must be the immediate precursor of a violent fit of crying.

При этом Оливер вспыхнул, стал дышать прерывисто, а губы и ноздри его начали как-то странно подергиваться, что, по мнению мистера Клейпола, неминуемо предвещало бурные рыдания.

Under this impression he returned to the charge.

Находясь под этим впечатлением, он снова приступил к делу.

'What did she die of, Work'us?' said Noah.

- Отчего она умерла, приходский щенок? -спросил Ноэ.

'Of a broken heart, some of our old nurses told me,' replied Oliver: more as if he were talking to himself, than answering Noah.

- От разбитого сердца, так мне говорили старые сиделки, - сказал Оливер, не столько отвечая Ноэ, сколько думая вслух.

'I think I know what it must be to die of that!'

- Мне кажется, я понимаю, что значит умереть от разбитого сердца!

'Tol de rol lol lol, right fol lairy, Work'us,' said Noah, as a tear rolled down Oliver's cheek.