У любви свои планы

Теодор отпустил Гермиону в тот момент, когда написал ей письмо. Он все объяснил, и обязательно постарается исправить. Нельзя вмешиваться во что-то, что не подвластно ему.

Ему были неподвластны чувства Гермионы и Малфоя, и он сделал несколько шагов назад.

Он уже не знал, что испытывает, но не мог игнорировать то, что чувствует она. И он сделал шаг навстречу им, что означало сделать несколько шагов назад для себя.

Он погрузился полностью в свою жизнь, выстраивание стратегий и дальнейших планов. Следующий год для него — это год обучения в высшей школе волшебства, потом снова Министерство, новый отдел и карьерная лестница, по которой он хотел подниматься и только вверх.

Вечерами он много читал, и не только книги из библиотеки мэнора Ноттов, а также те самые, обычные, магловские.

Он уже несколько раз ходил в магловский кинотеатр и смотрел фильмы. В компании с разными девушками. Каждая была прекрасно собой и своим внутренним миром. Маглы стали его досугом.

Но он так и не смог перейти ту грань, которую он перешёл тогда, в ту ночь, с той девушкой с красивыми волосами и мягкой улыбкой.

Что-то мешало ему, как невидимая тонкая цепь, что держала его на привязи.

Одним вечером он познакомился с девушкой, совершенно противоположной той, с кем он провёл ночь, и той, о ком запрещал себе думать. Её волосы были светлые, а глаза светло-голубые, она непринуждённо общалась и часто смеялась. Она пригласила его к себе, и это был абсолютно другой дом, в котором царил бардак и пахло краской. Он впервые был натурщиком и впервые видел как работает художница, и эти несколько часов были для него благодатными. Теодор запоминал её черты лица так же, как она его. У них ничего не было, и они остались добрыми знакомыми, но то, что между ними было, для него значило намного больше.

Никто из этих девушек даже не знал, что испытывают Теодор когда общается с ними, что каждый раз он ставит точки между тем миром и тем воспитанием, которое получил.

Ещё одно знакомство произошло случайно в парке, одним тёплым вечером. Эта девушка также пригласила его домой, но это был другой дом, с множеством квартир и видом с высоты. Прикасаясь к ней, он не испытал совершенно ничего, и рассказал ей о том, что чувствует. Они проговорили несколько часов, каждый из них рассказал свою историю, а потом она научила его готовить пиццу. Это было удивительно и необычно для него, она постоянно смеялась. Ей было весело смотреть, как он натирать сыр или удивлённо открывает холодильник. Ей было весело, а ему спокойно.

Так протекала жизнь Теодора Нотта, и с каждой минутой отдаляла его от Гермионы Грейнджер, и он даже не замечал, что всё налаживается.

***

Где-то в глубине души Теодор прятал желание быть с ней.

Возможно, чувство Гермионы останутся без ответа, и тогда у них непременно что-то может получиться. Не потому что он был неуверен в её чувствах, а потому что он не доверял Малфою.

Все эти годы он для него был человеком загадкой, непредсказуемым и совершенно нечитаемым. Его эмоции трудно было предугадать, а поступки были порой внезапными. Так и его чувства к Гермионе оказались неожиданными. Нотт всё ещё не был в нём уверен, и казалось, что мираж под названием Гермиона Грейнджер может оказаться реальным.

Но сегодня, когда Малфой предложил Гермионе сходить с ним в книжный магловский магазин, Теодор понял — всё потеряно навсегда, потому что для Гермионы это был шаг навстречу к ней и её миру, и десять шагов вперёд от их совместного прошлого.

Это был ход конём, который Малфой грамотно сделал. Делал это он специально, или просто хотел приблизиться к Гермионе, Теодор Нотт не знал наверняка. Только вот знал точно, что этот шаг их обязательно сблизит.

Он не почувствовал ярости внутри, или сердца, разбивающегося на куски, просто опустошение и тишину в голове.

Сразу после книжного клуба он оказался в своём родном Нотт мэноре, в этих тёмных стенах, в полумраке и с запахами прошлого. Он хотел побыть наедине, и ни один домашний эльф не посмел бы нарушить уединение Нотта.

Так он провёл несколько часов в полной тишине и бездействие. А потом вспомнил мягкую улыбку и красивые медные отливы волос, и ему непременно захотелось снова оказаться в том доме. Он решил, что веление души нужно непременно исполнить, и аппарировал.

========== Часть 4 “Близость” ==========

Теодор стоял на пороге крыльца, смотрел на дверь её дома и думал: зачем он здесь оказался?

Желание было таким неоспоримым, таким колющим, что он даже не думал сомневаться. И вот, он тут.

Может быть, её нет дома, ведь он понятия не имел чем она занимается. То, о чём она ему рассказала тогда ночью, он не помнил, но узнал из рассказа утром, что её предал возлюбленный. Это всё, что он знал о ней.

Теодор понимал, что такая боль и одиночество повлияли на её поступок. Опрометчивый, необдуманный, но именно это решение свело их, даже если на одну ночь.

И это уединение совершенно с посторонним мужчиной, за которое он её не осуждал. Теодор вообще никогда не осуждал. Каждый человек решает что ему делать, и с кем ему проводить время. И эта ночь была для неё необходимой, а для Теодора осталась тайной. Он так ничего и не вспомнил.

Он так и стоял бы на пороге её дома, в тишине приближающейся ночи. Она открыла ему сама, возможно, видев его из окна или испытав то самое предчувствие.

— Проходи, я могу накормить тебя ужином, или мы можем просто попить чаю. Я рада тебя видеть, Теодор, — всё та же мягкая улыбка.

Он вошёл, и с порога почувствовал цветочный запах и светлый уют этого дома. Теодор был рад её видеть, рад тому, что послушал своё внутреннее чувство и вот сейчас он здесь.

— Я просто захотел тебя увидеть, особо не думал.

Она улыбнулась ему и поставила чашки на стол.

— У меня есть травяной чай, правда не знаю, любишь ты… — он прервал её.

— Я люблю чай, и не люблю алкоголь, особенно… — он запнулся, чтобы не сказать магловский, и добавил — После прошлого раза не люблю вообще. Знаешь, я предпочитаю помнить все события, которые происходят в моей жизни.

Она смущённо улыбнулась и робко посмотрела на него.

Она была красивая. Её кожа с лёгким загаром была тёплой и манящей, а эти игривые веснушки на носу… Глаза такие большие и, несмотря на боль и пережитое расставание, весёлые. Робкие движения, и этот навязчивый цветочный запах, который ему очень нравился.

— Я могу остаться на ночь?

— Да, оставайся. Я живу одна, ты мне не помешаешь, даже наоборот.

Они пили чай, говорили обо всём, о том, что не касалась их двоих. Просто обо всём простом, и совершенно неважном.

Она рассказывала ему как нужно правильно заваривать чай, о том как недавно съездила в Индию. Ему нравились подобные истории, многие он не понимал, потому что не знал всех тонкостей магловского быта, но ему было интересно.

Он хотел рассказать о себе, но не знал с чего начать, ведь многого рассказать он не мог, а говорить что-то было нужно. Врать ему не хотелось, впрочем, Теодор это дело не любил и не умел, а чтобы придумывать, на это нужно было время. А время всё так же торопилось, и за ночью следовало утро. Утром всегда всё по-другому.

Теодор любовался ей, и в один миг, когда она встала и пошла что-то взять, просто встал и подошёл к ней так близко, что её запах одурманивал. Он дотронулся ладонями до её скул, провёл по ним большими пальцами, словно проверяя её реальное существования. Она прижалась к нему, словно ждала этого, и её руки проскользнули по его спине. Это движение было доверительным, он понял, что она хочет того же, чего хочет он.

Теодор взял её за талию и, приподняв, посадил на стол. Её мягкие губы, жаркое дыхание, закрытые глаза и снова этот запах, который обволакивал и будоражил его изнутри. Его мысли словно остановились, и он слышал только её дыхание: мелодичное, прерывистое.

Всё произошло очень быстро.

Он даже не помнил как сжал её бельё в своей руке и скинул на пол, а она поддавалась ему, каждое движение говорило о том, что она согласна. Это молчаливое согласие было для него бальзамом и возбуждало ещё больше.

Всё продлилось недолго, ритмичные толчки и её стон. Казалось, это не может закончиться. Но это кончилось в один момент. Он прижал её тёплое тело и окунулся в аромат её волос. Они были мягкие и, теряя равновесие, он уткнулся в них, ладонями упираясь в стол, удерживая самого себя.

— Прости, я не знаю, что должен говорить, но кажется я сделал что-то неправильное.

— Если ты про этот казус, то не переживай, я принимаю таблетки.

— Что?

Она своими тёплыми ладошками как бы отодвинула его, и мягким взглядом, всё таких же улыбающихся глаз, посмотрела на него.

— Теодор, ты не перестаёшь меня удивлять своими странными вопросами, но мне это нравится. Противозачаточные таблетки, женщины иногда их принимают, чтобы не забеременеть. Нежеланная беременность, понимаешь? — она вздохнула.

— Извини, я понял, просто…

— Не то, чтобы я не хочу ребёнка. Просто, я не хочу вот так… Ты знаешь, я всё-таки человек консервативный, хотела полюбить одного человека, прожить с ним всю свою жизнь, и чтобы он был моим единственным мужчиной. Но, к сожалению, у жизни свои правила, — она пожала плечами. — Я по привычке принимаю таблетки, и знаешь, всё-таки это хорошо. Например, твой казус… — и она мягко улыбнулась.

— Прости! — он прижал её очень сильно и погладил по голове, ему нравилось, что между его пальцами скользят волосы. — Да, я не должен был… — он сказал это тихо.

Он понимал, что забывает, что это маглы и у них всё по-другому, это не взмах волшебной палочкой и всё нейтрализуется. И ведь даже у волшебников есть такие зелья, как же он мог про это забыть.

— Я просто не очень опытен, и это странное поведение, наверное, это последствия моей неопытности, — он сказал это уверенно и спокойно.

— Я не поняла, если честно… — сказала она. — Это невозможно понять, потому как ты себя ведёшь. Ты был уверен, и сейчас, и в ту ночь.

— Мне очень жаль, что я не помню той ночи, ведь это был мой первый опыт. Хреново, что я его не помню.

Она отстранилась и посмотрела на него. И в этом её взгляде что-то было нежное и волнительное, он обхватил её голову руками и прижал к своему лицу.

— Ничего не говори, давай просто помолчим.

И они молчали столько, сколько было нужно, а потом просто пошли в её кровать и уснули.

========== Часть 5 “Неожиданно ” ==========

Теодор сидел в кафе похожем на средневековый замок. Именно поэтому оно ему и приглянулось — навеяло воспоминание о Хогвартсе. Эти имитированные свечи, картины в позолоченных рамках, тональность — всё напоминало о былых временах. И пусть вокруг были люди в современной одежде, напоминали Теодору о том, что это обычные маглы, ему это даже нравилось. Было непривычно комфортно находиться здесь, и он заказал вино, по словам официанта, самое лучшее в этом заведении. Продегустировав его, он удивился богатому и яркому оттенку, тонкому аромату, и вздрогнул, когда чья-то ладонь легла на его плечо. Он не обернулся, лишь поставил бокал на стол.