У любви свои планы

— Я знаю, что ты женщина. Твоя ладонь лёгкая, и небольшого размера, а ещё я чувствую твой парфюм: он очень резкий, пряный и похож на мужской, но в нём есть что-то определённо женское. Кто ты, незнакомка?

— Нотт, у тебя определённо есть талант прорицания, зря ты ему уделял так мало внимания в Хогвартсе.

Нотт закатил глаза — это была никто иная, как Пэнси Паркинсон. И несмотря на то, что она не вышла из-за спины, Теодор узнал её голос.

Странно то, что он не узнал её духи, ведь Пэнси была всегда рядом, все школьные годы, и он должен был их узнать. У Теодора была память на запахи, в его голове на любой аромат была моментальная ассоциация. Но запах Пэнси он не узнал, и это говорило о том, что она была ему безразлична как человек и как девушка.

Она присела рядом и положила свои руки на стол, словно показывая, что она безоружна. Теодора эта выходка насмешила.

— Что ты, смеёшься? О, магловские напитки пошли в ход, да ты деградируешь, Нотт. Это заведение… — она развела руками. — Вино, что дальше? Возлюбленная магл?

— Знаешь, Пэнси, а я уже полностью деградировал. Ведь последнее, что ты сказала, у меня уже есть.

Пэнси сдвинула брови и поджала губы. Ей явно такой ответ не понравился.

— Было бы это правдой, — она сделала небольшую паузу, и на два тона выше ответила, — Но ты всё ещё ходишь третьим у этой сладкой парочки, и как только они пошли уединиться, ты пришёл сюда и купил вино. Что-то празднуешь, Нотт?

— А ты что, шпионила в кустах? Тебе не даёт покоя то, что маглорождённая смогла завладеть самим Драко Малфоем? Пэнси, а я думал, с годами ты становишься умнее.

Она хотела что-то ответить, очень резко ответить, но в этот момент подошёл официант, и поинтересовался, желает ли она что-нибудь.

— Мне что-нибудь покрепче, не вот это красное… — и она хотела сказать что-то очень едкое, но посмотрев на Теодора поняла, что ему это не понравится. — Что-нибудь покрепче, пожалуйста, и ещё мясо с кровью.

Теодор засмеялся и Пэнси поёживалась, так как будто замёрзла.

— Я жду эту щепетильную историю о том, как ты проводила время в кустах.

— Отстань и заткнись, Теодор. Я не хочу об этом говорить.

— Правда? Ты пришла, села за мой столик, в это кафе, которое выбрал я, и говоришь мне заткнись? Тебе не кажется это странным?

— Мне всё это кажется странным, — и она развела руками. — Ты, я, и это маггловское кафе.

— Тихо, тихо, Пэнси, а то подумают, что мы какие-то сектанты. Кафе как кафе, кстати, между прочим, не дешёвое и весьма неплохое.

Пэнси лишь фыркнула и уставилась на бокал, как будто разглядывая цвет вина.

— Как думаешь, у них всё серьёзно?

— Да, — тихо сказал он и сделал глоток из своего бокала. — Более того, нравится тебе это или нет, Малфой её, кажется, любит.

— Кажется? Ты сказал кажется, а это означает, что ты не уверен. Ты не уверен в нём или в ней?

— А ты хорошо знаешь Малфоя?

Пэнси пожала плечами.

— Это странно, Пэнси Паркинсон. Ведь ты не отходила от него ни на шаг, всегда была рядом. Можно было подумать, что ты знаешь его лучше, чем себя.

— Это было давно, — она замолчала, а потом подняв на него свой взгляд, вздохнула, — Просто его отец и он, ну, они были… — снова это короткая пауза. — Для меня было важно, что обо мне говорят, а Малфой был идеальным вариантом для брака и для отношений о которых бы говорили. Но потом… Всё изменилось.

— Потом, это когда он стал пожирателем смерти?

— Нет, не поэтому. Ты же знаешь, что я не боялась этого и… — он оборвал её на полуслове.

— Да, я знаю, что твои родители, как и мой отец, фанатели от того самого Лорда, который хотел изменить мир и истребить вот это всё! — он развёл руками. — Я знаю, что на последнем курсе ты поддерживала его режим и хотела чтобы все сдали Гарри Поттера и массово встали на ту самую, тёмную сторону. Я всё знаю, Пэнси, так что же сделал Драко не так?

— Ничего! Просто не до этого стало. После войны было тихо, не было больше того, что было раньше. Мы стали изгоями, и игра в любовь с Малфоем стала бессмысленна. У нас же с ним ничего не было, Теодор. Все твои ухмылки, усмешки, они на пустом месте, — ее голос немного дрогнул. — Да, я была всегда с ним рядом, мы росли вместе, как и с тобой, и мне казалось, что он идеален, но потом… — она замолчала, взяла бокал Теодора и сделала большой глоток.

Поморщилась и, тихо поставив бокал, продолжила:

— Я благодарна Малфою, что он вовремя остановил меня и мы не зашли слишком далеко. Он пошёл своей дорогой, а я своей. Мы попали с ним в Министерство по условиям суда, и подписали договор. Тогда я поняла, что ничего не почувствовала. И наконец, я впервые посмотрела на другого мужчину. И мне не нужен Малфой, мне нужен тот, за кем я сегодня следила.

Между ними наступила тишина. Вокруг было много звуков, кто-то говорил, тихий шёпот за соседнем столиком, звон бокалов и стук приборов. Официант подошёл, поставив мясо с кровью и виски для Пэнси Паркинсон. Они смотрели друг на друга, не отрывая взгляд.

Теодор был человеком, который не переспрашивал, а если и делал это, то хотел услышать ещё раз то, что ему говорят. Он всё понял, понял, почему она пришла в этом магловское кафе.

========== Часть 6 “Нравится?” ==========

Теодор проснулся с первыми лучами солнца, и открыв глаза, увидел перед собой мирно спавшую Пэнси Паркинсон. Она расположилась на большой двуспальной кровати, места на которой ей было определённо мало. Она умудрилась занять столько места, сколько двум взрослым людям будет много, и это вызывало у Теодора улыбку.

Рассматривая её черты лица, он понял, что никак не мог вспомнить, какая она была в школе.

Она всегда была рядом. Балы, собрание, дружески посиделки отца, и везде были Паркинсоны со своей единственной, взбалмошной дочерью — Пэнси. Эта девчушка всегда держалась рядом с Драко Малфоем, следуя за ним по пятам и вторила ему, только ему.

Теодор всегда был нейтрален, держался от них в стороне. Книги, его всегда больше интересовали книги.

В школе Пэнси была агрессивной, самодовольной и острой на язык, а Теодор по-прежнему держался в стороне.

Вздохнув, он подумал, что Пэнси Паркинсон повезло, что Волан-де-Морт проиграл, а она не познала всех прелестей тёмной власти. Эта девочка не понимала, что власть — это кровавая смерть, мучение, и беспросветная тьма. Когда она в Хогвартсе хотела поддержать Волан-де-Морта-Морта и подговаривала слизеринцев пойти на этот шаг, то не понимала, о чём она говорит и на что соглашается. «Выскочка с горячим сердцем и полным отсутствием мозгов», — так о ней тогда думал Теодор.

И сейчас она мирно спала, а спящая Пэнси Паркинсон нравилась ему куда больше, чем та, которая вот-вот сейчас проснётся.

У неё была красивая, чистая кожа, пухлые губы, и определённо смешные черты лица. Её волосы стали длиннее, а сама она стройнее. Но даже у спящей Пэнси была какая-то власть и сила, было что-то в ней мужское.

Пэнси резко открыла глаза, совершенно не подавая признаки того, что просыпается. Просто распахнула их и уставилась на Теодора.

— Ты на меня пялишься? — спросила она тихо и грубо.

— Я бы хотел сказать, что любуюсь тобой, но да, я пялюсь, — он ответил и засмеялся.

Пенсия пошевелилась, её глаза округлились, и она быстро посмотрела на Теодор, а потом приподняла одеяло.

— Какого хрена я голая?

— Послушай, мужчина и женщина находятся в отеле, и это нормально, что на утро они обнажены, — почти шёпотом сказал он.

— Ты охренел? — ещё громче спросила она. — Ты что, притащил меня в отель? — она осмотрела комнату быстрым взглядом. Магловский отель? — голос стал ещё громче.

— Да, это магловский отель, и думаю, что это самое важное для тебя, судя по поставленным вопросам. А то, что ты… — и он указательным пальцем прочертил что-то непонятное в воздухе.

— Мы, что… —она резко прервала то, что хотела спросить.

Теодор ничего не ответил, а просто смотрел на неё.

— Успокойся, Паркинсон! Между нами ничего не было, если ты про физический контакт, то не было. Просто ты, которая любит крепкие напитки, мягко сказать, не подтвердила свою приспособленность к ним. Тебя вырвало, и я еле унёс тебя. Я побоялся куда-либо аппарировать, потому что ты была не в самом лучшем состоянии, и в общем мы оказались тут.

— Ты можешь это всё говорить своим магловским дурочкам, но не мне! Ты мог воспользоваться заклинанием и очистить, или высушить мою одежду, но никак не раздевать меня, — она злилась и слова были резкими.

— Я как-то об этом не подумал…

— Правда? Знаешь, есть несколько вариантов: либо ты это сделал специально, либо ты совсем охренел со своей любовью к маглам и Гермионе Грейнджер, — последние два слова она сказала так презрительно, что была похожа на фыркающую жабу.

— Я не смотрел на тебя, Пэнси. Просто раздел и уложил спать, — он продолжал сидеть и смотреть.

Пэнси резко откинула одеяло и встала, немного прикрыв руками свою грудь так, чтобы закрыть соски от его взгляда.

— Нравится?

Он ещё несколько минут сидел неподвижно и просто смотрел на неё, а потом резко встал и подошёл. И настолько близко, что Пэнси хотела сделать шаг назад, но осталась стоять, словно оловянный солдатик.

Он схватил её за кисти рук и резко потянул вниз, удерживая. Она стояла обнажённая и продолжала смотреть ему в глаза. Он спустил свой взгляд ниже и тихо ответил:

— Вот теперь — нравится, — он сказал это тихо. — Одевайся, Паркинсон, нам пора уходить, уже наспались достаточно, — и он рассмеялся.

А Пэнси выдохнула так, что отвернувшись, Теодор улыбнулся.

========== Часть 7 “Судьба” ==========

Теодор увидел Гермиону случайно, и затерялся в толпе, чтобы не столкнуться с ней. Он не смог бы пройти мимо и промолчать, но разговаривать с ней он не хотел.

До него дошли слухи, что Гермиона Грейнджер уходит с насиженного места. И для него это было странным и неожиданным. Отдел популяций был жизнью для Гермионы Грейнджер. Ведь именно с этим отделом были связаны её планы ещё с Хогвартса.

Он знал только одно: Малфою ещё служить и служить в Министерстве, до окончания условного срока и завершения договора, и это было неизменно. И чем спровоцирован был уход Гермионы из отдела популяций, для него был не ясен. Но сейчас, когда он увидел её с опущенными плечами, отрешенную и с тусклым взглядом — он понял, что с Малфоем у них пошло что-то не так.

Ему хотелось закричать, сию же секунду оказаться в отделе международных отношений, и запустить в него какой-нибудь сглаз. Он же отошёл и не мешал ему, сделал всё, всё так, как она хотела. Он открыл ему дорогу, финишную прямую, и что же нужно было сделать, чтобы женщина, которая нравилась Малфою, была в таком состоянии?

Неужели, он ошибся? Теодор не мог в это поверить, он всегда считал, что разбирается в людях и был уверен, что у них всё будет хорошо. Но ведь это был Малфой. Человек, которого он никогда не мог предугадать. Малфой оставался тёмной лошадкой, и сейчас Теодор думал, что наверное нужно что-то сделать.

Ход его мысли прервал никто иной, как Джеймс Бетелл. Он остановил его, похлопав по плечу, и Теодор повернулся, увидев его открытое лицо.