Танос

Затем он отпустил мужчину и повернулся к кузине.

— Я сломал Итону шею. — Айседора промолчала, и Танос добавил: — Ты спросила, что я сделал. Вот ответ. Другого выхода не было.

— Думала, Василиос хотел…

— Смерти. Василиос хотел его смерти.

— Что? Но…

— Он скоро очнётся. Тебе нельзя здесь оставаться.

— Но… ты не можешь убить его. Это же Итон. Твой старейшина.

Танос покачал головой.

— Он не мой старейшина. Уже нет. И ты видела своими глазами, он практически не Итон. Ты должна уйти.

— Я не могу. Василиос велел мне находиться рядом с твоим человеком, пока не будет другого приказа.

Парис замер в молчании, совершенно потрясённый услышанным. Танос обернулся через плечо и посмотрел на него.

«Танос должен убить Итона? Своего собственного старейшину? Это возможно? Почему ему поручили настолько жестокое задание? Почему это не сделал Василиос? Это как раз для него».

Парис опустил глаза и снова посмотрел на брошенное на пол тело вампира. Итон весь был покрыт кровью — лицо, волосы, ладони, руки. В результате учинённой им кровавой бани даже вся его одежда была забрызгана кровью, словно он провёл день на скотобойне.

— Парис останется со мной, — произнёс Танос.

— Нет, нельзя, — возразила Айседора. — Разве ты не слушал? Он здесь, чтобы навредить тебе.

И это, наконец, вывело Париса из состояния шока.

— Я никогда бы ему не навредил.

Айседора ответила:

— Возможно, ты не хочешь, но Элиас сказал, что каждый из вас создан именно с такой целью. Есть разница между желанием и неспособностью себя остановить.

Танос переступил через тело на полу.

— Я останусь с ним. Но тебе нужно идти. Итон похитил твоего мужчину, Элиаса, и спрятал там, где нас атаковали той ночью.

«Боже, — подумал Парис. В голове стало пусто, и он покачнулся. — Прошу, пусть Элиас будет жив». Но, учитывая всю пролитую кровь, должно случиться чудо.

Айседора, явно, подумала о том же.

— Он… он мёртв?

Парис зажмурился и подумал, что, если он сможет отгородиться от всего окружающего, то ему не придётся знать ответ на этот вопрос.

— Нет, — услышав голос Таноса, Парис распахнул глаза. — Он жив. И если ты смогла подпустить его к себе настолько близко, что он пропах тобой, то я определённо справлюсь с Парисом.

На лице Айседоры отразилось искреннее облегчение, её плечи опустились, а глаза наполнились слезами.

— Ох, Танос, — пробормотала она и обхватила руками его шею. — Почему? Ты ведь имел полное право его убить.

Вампир окаменел, но поняв, что кузина не собирается отпускать его, обнял её в ответ.

— Ты уже так много потеряла в своей жизни, Иса. Я не хотел нести ответственность за ещё одну потерю.

Айседора склонила голову и уставилась прямо в глаза Таноса.

— По-прежнему добр, как и твой создатель. Вот что я всегда думала про Итона. Вне зависимости от того, чем он стал. И всегда буду думать так о тебе. Очаровательный внутри и снаружи. Ты хранил множество секретов от меня, Танос.

— Ne. Но из лучших побуждений.

— Знаю. Только помни, чем бы ни был и ни стал Итон, он всё равно остаётся Итоном. Тем, кто тебя создал.

— Знаю. Вот почему так больно видеть его в подобном состоянии. Теперь… не волнуйся о том, что случится здесь. Иди к Элиасу. Когда я его оставил, он был не в лучшей форме.

Айседора кивнула, обхватила ладонями лицо Таноса и, приподнявшись, поцеловала его в изувеченную щеку.

— Никогда больше не прячься от меня, Танос Агапиу.

— Никогда, mikri polemistria. Иди к своему мужчине. Но вернись к собранию. Василиос и так разозлится, что мы нарушили его распоряжения.

— Как будто это что-то новое.

Она отпустила кузена и, отступив в сторону, добавила:

— Оставайся таким же милым, Парис Антониу.

Парис нахмурился.

— Думал, ты сказала, что это доведёт меня до смерти.

Вампиресса быстро глянула на Таноса, и вновь посмотрела на человека.

— Возможно. Но я верю, что смерть ради любимого — самая благородная жертва.

С этими словами прекрасная Айседора исчезла из комнаты.

ГЛАВА 22

— И всё равно, я не в восторге от этого, — проговорил Лео, направляясь по коридору своей квартиры в спальню. Аласдэр следовал за ним по пятам, и хотя Лео не был полностью настроенным на вампира, пристальный взгляд последнего был осязаем так же, как и касание руки.

— Я думал, что тебе нравится жить вместе.

Остановившись в центре спальни, Лео обернулся и посмотрел на задумчивого Аласдэра. Вампир стоял, опершись плечом о дверной косяк и выглядел настолько «нормальным», что Лео не смог сдержать улыбку.

— File mou, тебя что-то забавляет?

— Нет. Я просто подумал, что сейчас ты выглядишь удивительно обычным.

Брови Аласдэра взлетели вверх.

— Леонид, я понимаю, что тебе хочется совершенно другого, но зачем же оскорблять?

Невероятно, что несмотря на всё происходящее, Лео чувствовал себя настолько счастливым. Но это?.. Да ну! Аласдэр пошутил, да ещё и улыбнулся так, что у Лео чуть не остановилось сердце.

— Хм… — Вампир отлип от дверного косяка и неспешно направился в сторону Лео. — Эта комната… вызывает у меня много воспоминаний.

Отслеживая каждое движение Аласдэра, Лео облизнул губы и, когда вампир бросил быстрый взгляд на кровать, увидел развернувшуюся в сознании картину из прошлого.

Он на спине.

Штаны льняной пижамы свободно завязаны ниже пупка.

Сверху нависает Аласдэр. Его пальцы скользят по животу вниз.

«Да… это было горячо, — подумал Лео. — Но не стоит забывать, что через пару минут ты попытался меня убить».

Аласдэр тихо рассмеялся, и не успел Лео опомниться, как оказался распластанным на кровати с нависающим сверху вампиром, раздвинутыми сильной ногой бёдрами и прижатыми над головой запястьями.

— Ну-у-у, — протянул Аласдэр и лизнул языком нижнюю губу Лео. — Во всех отношениях есть свои заморочки.

Лео засмеялся, завибрировав всем телом, на что Аласдэр, рыкнув, поёрзал и прижался к нему плотнее.

— Вот это в тебе мне нравится, — сказал Лео и подался бёдрами вверх.

«А мне нравится в тебе всё, Леонид», — подумал в ответ Аласдэр.

— Да, я это чувствую. Но ты всерьёз думаешь, что нам стоит… о-о-о, — запнулся Лео, когда вампир потёрся о его бёдра. Напрягшийся член совершенно точно думал, что им стоит сделать всё, что предлагал Аласдэр.

— Тс-с-с. Закрой глаза. Я хочу всё исправить. — От этих слов и чувственности, появившейся на лице вампира, сердце Лео заколотилось в бешеном ритме, а когда вампир ещё и прошептал: «Пожалуйста», тело начало бить мелкой дрожью.

Аласдэр опустил голову и, проведя кончиком языка по виску Лео, сказал:

— Мою тёмную, тёмную душу ты залил светом, file mou. Разреши и мне кое-что тебе дать.

И Лео очень медленно закрыл глаза…

Лео услышал его раньше, чем увидел.

Гипнотический голос, скомандовавший: «Подойди ближе», и узы, которые теперь их связывали, заставили Лео двигаться. Он побежал сначала налево, потом направо, на ходу узнавая обстановку. Аласдэр перенёс его в купальни, туда, где они впервые встретились. Белые колонны по периметру огромного прямоугольного бассейна выглядели знакомо — Лео видел их в собственном сне и в воспоминании Аласдэра про Василиоса и ночь обращения.

Он улыбнулся точности, с которой Аласдэр воспроизвёл место, где впервые проник в его разум. Вампир давал им второй шанс, и не важно, насколько опасным он считал Лео, было очевидно, что до сих пор под всеми слоями оставалась часть человечности. Аласдэр до сих пор слушал своё сердце.

Лео попытался перевести дух, точно зная, что будет дальше. Внутри поднимался жар и росло возбуждение, но, в отличие от первого раза, в этом видении он прекрасно понимал их причину.

Когда невидимая рука сильно сжала и приласкала налившийся член, с губ слетел хриплый стон, и, хотя Лео знал, что это сделал Аласдэр, сердце всё равно учащённо забилось от чувственной притягательности запретного.

В голове послышался приятный тихий смех, будто обещавший греховное блаженство, и вызывавшее раньше ужас, сейчас породило в Лео страстное желание увидеть того, кто раздражающе настойчиво не хотел показываться. Лео тяжело и часто задышал от невероятно яркой, возбуждающей ласки невидимой ладони.

«А-а-ах, Аласдэр. По-прежнему дразнишь, мучаешь меня… даже сейчас».

«Конечно. Хочешь, чтобы было по-другому?»

Лео протянул руку, собираясь сжать пульсирующий член, обнаружил, что одет в пижамные штаны, и, не сдержавшись, рассмеялся.

«Чёртов вампир даже надел на меня одежду, в которой хотел видеть».

«Шарить под халатом Василиоса, вообще-то, не очень интересно. И лично мне больше нравится идея забраться вот в эти твои штаны…»

Расплывшись в по-идиотски широкой улыбке, Лео откинул голову на колонну и охнул, увидев перед собой Аласдэра, который, как и в первую ночь, появился из ниоткуда:

— Никогда к этому не привыкну.

— Я рад, что по-прежнему могу удивлять тебя, мой Леонид.

Холодные пальцы коснулись низа живота, и Лео облизал верхнюю губу.

— Помнишь, что я тебе сказал тогда, много ночей назад?

Рука Аласдэра скользнула к нему в штаны, и Лео проглотил стон, а как только сильные пальцы, обхватив член, начали ласкать его по всей длине, прикрыл глаза. От абсолютного удовольствия по всему телу прокатилась волна мелкой дрожи. К его губам нежно прикоснулись губы Аласдэра, и вопрос прозвучал снова:

— Что я тебе сказал?

Продолжая толкаться бёдрами навстречу руке, Лео всмотрелся в лицо напротив. Короткие тёмные волосы и пронзительный изумрудный взгляд были настолько знакомыми, что сомнений не осталось: здесь происходит что-то ещё. Что-то намного больше внезапной встречи двух душ какие-то две недели назад.

Возможно ли, что он знал Аласдэра в другой жизни? Разве настолько близкие отношения могли появиться всего за пару недель?

Только после многих лет.

Жизней.

Столетий.

— Леонид?.. — выдохнул Аласдэр в ему в губы. — Ты помнишь, что я тебе сказал?

— Да. Ты сказал, что то, что происходит здесь, также происходит и там.

— Да, — хрипло ответил Аласдэр и поднял голову. — Я слышу твой пульс, — продолжил он бархатистым голосом. — Тук, тук, тук. Прекрасная мелодия. Намного прекраснее, чем в прошлый раз, потому что сейчас я точно знаю, что этот бешеный стук не от страха, а от кое-чего более… сложного.

Лео попытался заговорить, что обычно не составляло для него труда. Но не смог — в горле стоял комок. Сказанное Аласдэром было правдой. Теперь всё казалось намного сложнее.

Его чувства.

Его эмоции.

Они изменились, и Аласдэр тоже чувствовал это.

Чем дольше они оставались вместе, тем больше соединялись телом и сознанием, и хотя это ощущалось невероятно интимно и было круче, чем в самой буйной фантазии, Лео не покидала тревога.