Танос

— О боже, Аласдэр, — проговорил Лео и ухватился за плечи вампира, пытаясь сохранить равновесие.

— Да, — простонал Аласдэр, а потом накрыл ртом его губы и просунул язык внутрь.

И Лео утратил способность связно мыслить. Запустив пальцы в шелковистые тёмные пряди на затылке вампира, пригвоздившего его к колонне, он прижался к нему всем телом.

Кулак Аласдэра на члене двигался размеренно, и с каждым толчком бёдер Лео чувствовал, как внутри нарастает лихорадочное возбуждение. Аласдэр поднял голову и показал клыки, блестящие, смертоносные… «Господи, помоги мне, — подумал Лео, дёрнув вампира к себе, и лизнул один. — Как же заводит».

Прикосновение было настолько интимным, что Аласдэр задрожал, и когда Лео закинул ему ногу на талию, приподнял его так, чтобы можно было обхватить двумя ногами.

— О-о-о… — отреагировал Лео на смену положения, продолжая вжиматься в Аласдэра. А тот слегка прикусил челюсть Лео и провёл языком по пульсирующей вене на шее.

Лео не мог объяснить, почему его член твердеет ещё больше только от одной мысли про клыки Аласдэра в своей вене, но такова была реальность, и, судя по смешку в ответ на его безумные размышления, вампир об этом знал.

— Именно поэтому, file mou, ты подходишь нам идеально. А теперь отдайся мне здесь и здесь…

И спустя буквально пару стремительных движений Лео выгнулся подобно луку в умелых руках и, выкрикнув имя Аласдэра, забрызгал семенем впечатавшего его в гранитную колонну мужчину.

Когда Лео открыл глаза, Аласдэр был на том же месте — нависал сверху. Отличался только его взгляд. Он горел вожделением и страстью.

— Это было… — проговорил Лео, переводя дыхание, и поёрзал на кровати. Полы халата разъехались, и почувствовав на коже что-то тёплое и липкое, он рассмеялся.

— Что? — спросил Аласдэр, как всегда, самодовольно.

— Всё закончилось намного приятнее, чем в первый раз.

— Вполне с тобой соглашусь, учитывая, чем обернулась для меня та ночь.

Лео поморщился.

— Да, прости за это. Но тому есть оправдание: ты пытался меня убить. Поэтому, похоже, и получил то, что заслужил.

Когда Аласдэр улёгся на спину, Лео провёл пальцем по его щеке и спросил:

— Как думаешь, что будет дальше?

Но, увидев, как глаза вампира сузились, а губы сжались в тонкую линию, почти пожалел о сказанном.

— Не знаю. Мы никогда с таким не сталкивались. То есть, с похожим на тебя и твоих друзей. А теперь ещё и Итон… Всё меняется. Мы меняемся. Даже представить себе не могу, как кто-нибудь из нас сможет остаться прежним.

Аласдэр устроился на краю кровати, а Лео встал у него за спиной на колени и положил ладонь на плечо:

— Я не причиню вам вреда, никому из вас. Ты же это знаешь?

Аласдэр обернулся и взглянул на Лео с выражением, какого тот никогда прежде не видел. Вампир выглядел усталым.

— У тебя может не быть выбора.

— У нас всегда есть выбор.

— А если они хотят нашей смерти, готов ли ты умереть вместе с нами?

Лео глубоко вдохнул и почувствовал в груди тупую боль. Но её причиной стала не тревога о себе. Невозможность быть с Аласдэром и Василиосом волновала Лео куда больше, чем собственная кончина. При мысли, что он с ними всего на несколько дней — пусть даже недель, — Лео чувствовал себя обманутым.

При этой мысли у Аласдэра дрогнули губы.

— О, file mou, ты, как всегда, жаден.

— Ну, это нечестно. У вас двоих были столетия…

— Вообще-то, тысячелетия.

— Нашёл чем хвастаться.

Аласдэр тронул ладонь на своём плече:

— Леонид, собери всё, что сочтёшь нужным. Нам пора. Мне будет спокойнее, если ты вернёшься в безопасность логова, а не останешься здесь.

— Видишь, — начал Лео, вставая с кровати и запахивая на ходу халат. Он взял книгу, которую читал перед тем, как в его жизни появился Аласдэр, — «Герои, боги и чудовища греческой мифологии», — и прижал её к груди. — Если бы ты или он сказали так сразу, я бы не поднимал такую шумиху. Всё дело в подаче.

Аласдэр потянулся за книгой. Получив её, он прочёл название и поднял бровь.

— Это подарок Элиаса на мой день рождения. Я всегда любил древние мифы и… вот чёрт!

Выхватив книгу, Лео пролистал её и открыл последнюю историю о вампирах, которая называлась… чёрт возьми!.. «Священные книги из Дельф». Там он увидел то, до чего не успел дойти в ту ночь из-за внезапного появления Аласдэра.

Там был…

— Это же Василиос. Полностью обнажённый старейшина на кровати прижимал запястье к губам блондина… «Моим губам» — подумал Лео. — О боже, — произнёс он, переведя взгляд на два других изображения. Аласдэр и Диомед. Подпись внизу рисунка гласила: I archí tou télous — «Начало конца».

— Матерь божья! — Лео уронил книгу, словно та обожгла ему пальцы. Аласдэр наклонился и, нахмурившись, поднял её.

Открыв страницу, которую Лео так внимательно рассматривал, вампир помрачнел, затем бегло просмотрел всю книгу и резко её захлопнул.

— Нам нужно идти. Скорее приведи себя в порядок. Василиос должен увидеть это немедленно.

— К-к-как… как ты думаешь, что это? Руководство? — спросил Лео. — Книга с инструкциями? Думаешь в ней говорится, как навредить вам? Не хочу даже видеть. Сожги её.

Аласдэр покачал головой, затем, твёрдой рукой взяв Лео за подбородок, заглянул в глаза:

— На первом рисунке Василиос кормит тебя, а я наблюдаю. На других — тоже знакомые сцены. Купальни, в которых мы только что были. Айседора возле водопада Неда. Диомед на озере Копаида. И Итон внутри чего-то похожего на клетку. Насколько я могу судить, все эти события имеют большое значение. В этой книге записано всё, что произошло с нами с момента нашей первой встречи. Всё, что мы сделали. Все наши воспоминания.

Лео попытался осознать сказанное, и его мысли заметались с удвоенной скоростью. Затем он выпалил:

— Что там в конце?

Аласдэр пожал плечами.

— Последние страницы пусты. Поэтому нам нужно срочно найти Василиоса.

Лео кивнул.

— Хорошо. Одну секунду. Я только сполоснусь.

— Леонид, поторопись. Боюсь, что то, что нас ожидает, уже как никогда близко.

ГЛАВА 23

Василиос не останавливаясь вышагивал по возвышению в Зале, куда переместился с Диомедом. При мысли о задании, на которое он отправил Таноса, конфликт внутри разгорался с яростной, неведомой прежде силой. Продолжая двигаться по траектории, которую не оставлял уже несколько минут, Василиос поднял руку и сжал затылок.

Началось.

Старейшина не был глуп и умел определять угрозу в собственной среде. А последние пару часов, с момента, когда появился Танос и отправил их к останкам Кроноса у дверей своих покоев, каждой своей клеточкой старейшина чуял, что в игру вступает что-то большое, что-то очень могущественное.

Первым свидетельством этому стало происшествие после суда, когда Леонид чуть не сжёг его с Аласдэром заживо. Именно тогда Василиос понял, что порядок вещей изменился. Но по-настоящему осознать угрозу он смог только после увиденного в коридоре, а потом в камере.

Смерть… без всякого сомнения она была уже близко.

И речь шла не просто о враге. Вампиры имели дело со своими создателями, которые обладали властью над их жизнью и смертью. И чем дальше, тем становилось яснее, что создатели вынесли им смертный приговор. Решили уничтожить всю расу. С подобной угрозой вампиры ещё не сталкивались.

— Брат? Василиос? — позвал Диомед, выдёргивая старейшину из глубоких раздумий в реальность.

Василиос остановился и, развернувшись, посмотрел на своего сребровласого компаньона, сопровождавшего его почти три последних тысячелетия. Затем подумал, что было бы интересно узнать мнение Диомеда о происходящем вокруг.

— Прошу прощения, — ответил он и, спустившись на три ступеньки, направился к Диомеду. — На какой-то момент я задумался о своей жизни.

— А-а-а, значит, твоё беспокойство обоснованно? Не розыгрыш, в который я должен поверить?

— Конечно, оно обоснованно. На нас напали. Не только на наше логово. Не только на нашего первообращённого. Угроза нависла над всей расой. Боги и их монстры, сражение до самого конца. — Василиос покачал головой, а затем поднял взгляд на своего высокого брата. — В любом случае потерь не избежать.

Диомед прищурился и, засунув руки в карманы, спросил:

— Ты говоришь об Итоне?

Василиос ничего не ответил, только продолжал смотреть на Диомеда с серьёзным выражением лица.

— Ты чувствуешь вину из-за того, что поручил сделать Таносу. Для тебя это впервые.

— Это нужно было сделать. И Итон знал об этом. Вот почему он поступил так, как поступил.

— Уверен? — спросил Диомед.

Конечно, он был уверен. Но легче от этого не становилось.

— У Итона было много способов искупить грехи перед Таносом. Но он выбрал путь, означавший верную смерть. Ещё в Лондоне, пустившись во все тяжкие, он знал, какими будут последствия, разорви он узы или повтори подобное. Я ясно дал понять это и ему, и Таносу.

— Брат, это было так давно.

— Не для нас. Для нас это было всего лишь мгновение назад. Вот почему мне сложно смириться. Зачем Итону подписывать себе смертный приговор? Зачем добровольно жертвовать собой? Но сейчас, Диомед, я не думаю, что он делает это по своей воле.

— О чём ты говоришь?

— Я уверен, что всё происходящее не случайно. Разрыв уз и отмщение Итона спланированы, чтобы куда-то нас привести. Нами очень искусно манипулировали, чтобы мы оказались в этой ситуации. И выигрыш в ней для нас невозможен.

Диомед нахмурился:

— Полагаешь, что с нами играют боги? Аполлон, Артемида и Аид?

— Да, — ответил Василиос и принялся снова вышагивать. — Они играли с нами уже давно. Всё подготовили, разработали выигрышную стратегию, использовали против нас наше прошлое. Они умны. Они изобретательны. По сравнению с ними, Диомед, я, похоже, просто ангел.

— Если всё то, что ты говоришь, правда, разве не разумнее было бы дать им отпор и не позволить совершить задуманное? Если, по твоему мнению, они желают смерти и исчезновения Итона, тогда зачем дарить им радость победы, убив его?

Василиос сначала думал так же. Зачем отказываться от сопротивления? Почему бы не изменить своё предназначение? Но если он поступит таким образом, кто знает, какой баланс нарушит. Какую судьбу изменит. Старейшина и так слишком рисковал, поделившись своей кровью с Леонидом, хотя знал, что не должен был этого делать. Но тогда он поддался собственным эгоистичным желаниям и, возможно, то же двигало Итоном.

В конце концов, это был только его выбор, сделать то, что он сделал. Никто его не принуждал, и Василиос уже начал думать, что, возможно, Итон хотел это с самого начала. Но даже если Итон изменит своё решение, Василиос отправил того единственного, кто мог решить проблему. По крайней мере, так он давал Итону шанс.

— Мы имеем то, что имеем, — ответил Василиос, не желая продолжать разговор. Участь Итона станет известна совсем скоро, после чего у старейшины будет возможность пожалеть себя.