Группа дополнительных занятий

Сердце екнуло, но она успокоила себя: поздно, он, наверное, уже дома. Он никогда не любил засиживаться.

Она достала маятник и проверила. Профессор Моленар как раз засиделся, был еще на своем учебном посту.

– ...здоровый!

– Ну. Это ж запыхаешься, пока от одной аудитории до другой. А пока в сортир бежишь – обделаешься.

– Вот тебе там не сиделось.

– Не сиделось, – сказала Орифия. – Мне было скучно, а профессорам со мною – весело, но совсем не в приятном смысле.

– Где мы собираемся занять позицию? – спросил Нейл.

– У выхода, – сказала Конла, как глупому.

– В университет несколько входов, и, соответственно, выходов, – сказал Нейл спокойно.

– Могу предположить, что профессор Моленар воспользуется ближайшим к нему, – сказала Элин, – там мы и встанем.

Они прошли мимо главного входа, вдоль стены с колоннами, к углу главного здания. Элин снова раскачала маятник. Он показал к военному корпусу. Элин, похолодев, выдернула из ранца платок с кровью профессора Коппенса, обернула кристалл, сжала в кулаке.

– Что такое? – спросила Резель.

Маятник снова показал на военный корпус. Элин выговорила:

– Профессор Моленар и госпожа Сметс где-то рядом.

– Ну и хорошо, – сказала Конла, – веди.

– Рядом друг с другом, – сказала Элин.

– Ну так тем более веди, пока он не натворил чего!

Элин подхватилась и зашагала к темной громаде зала для практических занятий. В отличие от “лесопилки”, где в одном здании собрали и иллюзионистов, и боевых магов, и изготовителей амулетов, здесь у каждого занятия были свои комнаты и свой зал. Будущие военные поселились за высокой кирпичной оградой с чугунными воротами. По воротам ползали черные драконы и дышали друг на друга огнем. Элин рассматривала их, когда они с Йоаннесом решали срезать и пройти здесь.

Они шли и шли вдоль ограды, брат с сестрою и Ферик задирали головы. Кенан указал на черную крышу, спросил:

– Это вот этот, что ли, корпус?

– Это зал для упражнений, – сказала Элин, – само здание вон там. Вон, видите, труба?

– Ни шиша себе, – сказала Конла.

Это вы еще не видали его изнутри, подумала Элин. Стены, пол и потолок покрыты закопченными плитами, на которых едва можно различить письмена. Те, что под ногами, давно стерты, но нейтрализующие заклятия въелись в самый камень. Такие плиты когда-то замуровывали в стены крепостей, и ни один маг не мог их разрушить.

Они подошли к воротам и воззрились. Элин вновь достала маятник, потерла кристалл о перчатку.

– Профессор Моленар где-то в районе зала, – она махнула рукой.

Кенан похрустел шеей. Конла сжала и разжала кулаки.

– Только без рукоприкладства, – предупредила Элин. – Хотя бы поначалу. Мы здесь, чтобы задавать вопросы.

– Ясное дело, – сказал Кенан таким тоном, что Элин ни на миг ему не поверила.

Она вручила перчатку Орифии и сказала: вы как цивилизованный человек будете ответственны за допрос.

– А ты? – спросил Ферик.

– А мне следует поспешить и предупредить госпожу Сметс, что ей, возможно, угрожает опасность, – Элин достала проходной знак, подошла к воротам.

– Эй, почему это ты? – возмутилась Конла.

– Потому что, если меня увидят внутри, я всегда могу сказать, что госпожа Сметс меня пригласила. А я просто напутала даты. И с госпожою Сметс мне будет легче разговаривать, потому что мы с нею хоть шапочно, но знакомы.

– А нам, значит, торчать тут? – спросил Ферик.

Элин сказала: каждый выполняет, что может, и дернула низкую калитку в воротах. Магия колыхнулась, накатила волною на Элин, омыла проходной знак и схлынула. Калитка подалась, Элин пролезла в нее. Подумала, сообразят ли они не морозить Резель и отправить ее домой.

– А если он не выйдет никогда? – спросила Резель. – Ну, заночует там?

Элин обернулась, потом примерилась, бросила знак через калитку ей прямо в руки. Резель поймала, даже не дернувшись.

– Если ожидание станет совсем невыносимым, войдите и поищите профессора. Только смотрите, чтобы те, кто на вечерних занятиях, ушли окончательно.

– Этого он точно не ожидает! – сказала Орифия весело.

– Где мы встречаемся? – спросил Нейл.

– А в том дворе, – сказала Конла, – где твой шпендрик тебя лапал.

Элин сделала недовольное лицо, потом махнула рукой и, одернув пиджак, заспешила по дорожке.

На входе в здание была еще одна дверь, обычная. Элин бывала тут один только раз, на ознакомительной прогулке для поступивших. У невоенных специальностей боевая магия начиналась только на второй год. Внутри корпус было не отличить от главного здания и крыла научных исследований, где Элин проводила большую часть времени. Потолки немного пониже, света немного поменьше, окна – поуже, а в целом – то же самое: змеи коридоров и двери-двери-двери. Элин вытряхнула из ранца книгу, прижала к груди, смастерила на лице деловитое выражение и уверенным шагом пошла вдоль них, разглядывая знаки на створках. Встречные студенты оборачивались на нее. Она завернула за угол, встала под мозаикой с тушением Второго Большого пожара Карнина, подождала, пока пройдет парочка первокурсников с обширным свертком, который они волокли вдвоем, достала маятник. Сориентировалась. Прямо и немного налево.

Отерла влажные ладони о брюки.

Дверь, за которой, очевидно, коротала вечера госпожа Сметс, выдавала не последнее ее в университете положение: резьба и позолоченная ручка. Элин выдохнула и постучала. Услышала неразборчивый голос, приоткрыла дверь и сунулась.

– По поводу пересдачи ничем не могу помочь, – сказала госпожа Сметс из-за стола.

– Добрый вечер, – сказала Элин, проникла в кабинет совсем и сделала книксен.

– Мефрау Богнар? Что вы здесь делаете?

– Вы приглашали меня вас навестить, – сказала Элин. – По поводу мой учебы...

Госпожа Сметс нахмурилась. Прощайте навсегда, мои дорогие просторные аудитории, подумала Элин. Впрочем, сейчас я предупрежу ее об опасности, и она станет ко мне более расположена.

– Вы не поняли меня, мефрау? – поинтересовалась госпожа Сметс, пока без всякого расположения. – Я говорила – после экзаменов. Сейчас свободных мест нет, мне казалось, я объяснила доступно.

– Я к вам по делу деликатного характера, – сказала Элин, – и личного свойства.

– У меня много работы, – сказала госпожа Сметс сердито, – и мне жаль, что я настолько неясно выражаюсь. Сдавайте экзамены и приходите после. А теперь – всего наилучшего.

Настроение у нее не ах, подумала Элин. И от мрачных новостей оно явно не улучшиться. Элин сглотнула и выпалила:

– Я знаю, что произошло с профессором Коппенсом.

Ручка стукнула о столешницу и покатилась. Госпожа Сметс смотрела на Элин во все глаза, потом не глядя прижала ручку ладонью. Спросила ровно:

– И что вы хотите?

– Я хочу вас предупредить. И сказать, чтобы вы не надеялись и не ждали. Он... – Элин стиснула руки, – он не найдется.

– Вот как, – сказала госпожа Сметс. Тяжко оперлась на стол, поднялась из кресла. – Откуда же вам это известно?

– Это не имеет значения, – сказала Элин быстро. – Я просто хочу вас предупредить. Не держите надежд. И будьте осторожны с профессором Моленаром.

– А что такое с профессором Моленаром? – спросила госпожа Сметс, обошла стол.

Элин кашлянула, вдохнула ставший тугим воздух и сказала:

– Профессор Моленар... это он сделал зло профессору Коппенсу.

Госпожа Сметс замерла, потом склонила голову. Элин кашлянула снова. Воздух застревал в горле.

– И все же, – сказала госпожа Смет. Руки ее подрагивали. – Откуда вы это взяли? Клас что-то вам рассказал?

– Нет, – сказала Элин сипло. – Мы... я точно знаю, что он... его нет среди живых.

– Вот как, – сказала госпожа Сметс спокойно. – Как неудачно.

У нее шок, подумала Элин, потерла горло. Или она мне не верит. Если я расскажу ей про голову – не навредит ли это нам всем?

Навредит. Но оставлять ее в неведении...

– Пожалуйста, поверьте мне, – проговорила Элин, сморгнула муть в глазах. – И остерегайтесь профессора Моленара.

– Я вам верю, дитя мое, – сказала госпожа Сметс мягко. – Как неудачно для вас.

Элин с трудом вздохнула. Руки госпожи Сметс не дрожали, а плели заклятье. Элин отшатнулась, попыталась нащупать ручку двери. Грудь стиснуло, воздух рванулся из легких наружу. Госпожа Сметс теперь шептала, не скрываясь: Элин видела, но не слышала из-за шума в ушах.

А скоро перестала и видеть, потому что сделалось темно.

Элин раскрыла глаза, но увидела только мрак. Я ослепла, подумала она с ужасом. Вдохнула на пробу. Дышать было легче, но горло саднило, а грудь болела. В ноздри залез запах нечистот, но даже он был сладок. Элин подышала, завозилась. Руки не слушались. Элин подвигала ногами. Они во что-то уперлись, Элин потрогала туфлями, потом пнула.

– Не делайте так.

Элин вскрикнула, дернулась, перевернулась на бок, врезалась во что-то локтем, и на нее с грохотом посыпалось жесткое.

– Не шумите, – сказал тот же слабый знакомый голос.

– Я с радостью исполню вашу просьбу, как только вы расскажете, что это за место и как мы здесь оказались!

– Вы, – сказал голос профессора Моленара с нажимом, – оказались здесь по своей глупости. Я предупреждал вас не влезать? Сдается мне, предупреждал.

Элин повозилась, стряхивая с себя нечто мелкое и громкое, напрягла руки. Путы врезались в запястье. Ну, хотя бы ноги свободны, подумала она. Этими ногами я и надаю пинков этой проходимице! Она к ней со всей душой!..

– Если уж мы с вами тут так прекрасно встретились, – сказала Элин и подползла к профессору ближе, уперлась куда-то коленом, повернулась спиной, – развяжите меня, если вас не затруднит.

– Затруднит, – сказал профессор Моленар недовольно. – Не имею такой возможности, поскольку сам лишен всякой свободы.

– О.

– И вы, находясь здесь со мною, совершенно не помогаете!

– Вы, кажется, говорили, что следует быть тише.

Профессор Моленар задышал с шумом, как упряжной вол.

Элин села рядом с ним, снова подергала руками. Спросила:

– Что вы здесь делаете?

Профессор Моленар вздохнул. Сказал:

– Какие у Класа одаренные дети. Я, мефрау, нахожусь тут в неволе, как и вы.

И поделом вам, подумала Элин. Потом подумала: не проще ли госпоже Сметс было сдать убийцу страже?

– Зачем вы это сделали? – спросила Элин. Подумала: перчатку бы, но перчатки нет, а терпеть нет сил. Опять же, что он мне сделает сейчас? Он, кажется, так же беспомощен, как и я. Самое время для вопросов.

– А как бы вы поступили на моем месте? – спросил профессор Моленар с искренним удивлением в голосе.

– Ну, не знаю, – притворно задумалась Элин. – Например, воздержалась бы от ужасного преступления!

– О чем вы, мефрау?

– А вы о чем?

Профессор Моленар помолчал, потом выговорил медленно:

– У Класа, определенно, смышленые детишки.

– Не путайте меня, сделайте одолжение! – возмутилась Элин. – Вы его убили или нет?

– Кого?

– Профессора Коппенса.

– Не кричите, – сказал профессор Моленар. – Что вы такое выдумали?

– Я вам не верю.

– Ваше право, – сказал профессор Моленар, зашуршал. Нечистотами запахло сильнее. – Вы меня не послушали, и этим навлекли на себя беду. А я ведь пытался вас предупредить.