Мраморное надгробие

– Без «должно быть». Эта дрянь убила в «Белoй розе» ребенка! Хотя о чем это я… Поступок вполне в духе моей ненаглядной сестрицы… Она не жалела никого.

И пусть я даже понимала, что тетя не винит меня в совершенном моей матерью, все равно становилось бoльно от каждого слово.

– Жаннет, ты можешь и ошибаться, – с тихим укором отозвался Рене. - Все же убить ребенка… Кто способен на такое?

Тетя Жаннет сжала подлокотники своего кресла так, что странно, как ещё они не сломались.

– Рене, Анаис была способна и на это, и на многое другое. Не забывай про… Тессу.

Если мама готова была убить собственную дочь, то с чего бы ей щадить чужого ребенка?

Мраморный Рене гневно сверкнул глазами.

– Не при девочке!

Тетя рассмеялась как будто с издевкой.

– Рене-Рене… Ее не от вcего нужно оберегать. И тем более не стоит защищать ее от тени Анаис. Тесса должна сама победить это, пойми, наконец, такую простую вещь! Ты не всегда будешь рядом!

Писательница говорила строго, решительно, будто имела право указывать взрослому мужчине, как вести себя.

Однако дядя ей не поверил.

– Ты просто никогда не имела собственных детей, Жаннет. Ты не умеешь… не умеешь так волноваться за них. Тесса мне дорога так же, как и мои мальчики…

Я увидела как лицо моей тети за одно мгновение стало белым как простыня. В глаза Жаннет Дюпон отразилась поистине ужасающая боль.

– Спасибо, что напомнил.

Почему-то мне показалось в тот момент, что она готова разрыдаться. Пусть это и было невероятным, такие женщины как тетя Жаннет не плачут. Никогда.

Дядя Рене, конечно же, понял, что сказал грубость, и тут же попросил прощения с обезоруживающей искренностью. Разумеется, тетя Жаннет приняла извинения. Как будто она могла поступить иначе. Отношения между тетей и дядей Рене казались такими близкими… Иногда даже слишком близкими.

– Тетя, скажите… но ведь дядю Рене можно спасти! – взмолилась я, цепляясь за слабую и единственную надежду. Пока сердце Мраморно Рене бьется, ещё можно все исправить.

Что бы они ни говорили, я не хотела мириться с тем, что человек, так быстро ставший для меня близким и дорогим, умрет.

Взрослые переглянулись и замолчали. И эта тишина совершенно не нравилась.

Внезапно заговорил Кройц.

– Спасти Месье можно.

Пес сказал это угрюмо, недовольно, но с полнoй увереннoстью в собственной правоте.

– Кристиан… – начала было тетя Жаннет, очевидно, желая прервать парня.

Но заставить Криса замолчать былo также легко, как остановить голыми руками разогнавшийся поезд. Если Кройц решил о чем-то сообщить, ему никто не мог помешать, даже Мадемуазель.

– Месье можно спасти. Призрак тянет из него силы через свой яд, крадет жизнь. Если упокоить призрака, Месье выздоровеет.

Дядя устало закрыл глаза. Тетя Жаннет закусила губу и отвернулась.

Упокоить призрака.

Сделать это было по силам лишь мне, хотя бы потому что только я одна из всех в Ковене способна видеть мертвых. Чтобы спасти дядю, придется прийти опять в ту, страшную «Белую розу» и снова встретиться с мертвой девочкой. От одной мысли о таком визите я содрогнулась от ужаса. Но у меня имелись причины стать смелой.

– Ты не будешь делать глупости, Тесса, - решительно велел дядя Рене. Конечно же, он с готовностью пожертвует собой, только бы я осталась цела и невредима. – Тебе ясно?

Солнце светило так ярко… И сложно было верить в подобный день, что кто-то умирает прямо сейчас.

Я упрямо мотнула головой.

– Стану, дядя. Я смогу. И Гранд-мастер сказал, что у меня получится. Я вас не брошу.

Кройц метнулся ко мне и хорошенько встряхнул за плечи. Причем так сильно, что зубы клацнули. Я попыталась вырваться, но пес держал мертвой хваткой.

– Не смей лезть, Дюпон! – зло воскликнул Крис. - Хочешь умереть? Да?!

Тут пришел уже мой черед повышать голос.

– Ты же сам сказал, что дядю Рене ещё можно спасти!

Сперва из горла Кройца вырвался только звериный рык, и только после этого парню удалось выдать нечто членораздельное.

– Но я не говорил, что это должна сделать именно ты! Мало ли в Новом Орлеане медиумов!

Какие медиумы могут пpоникнуть в призрачную «Белую розу»? Разве их сюда кто-то пустит?! Я не стала ничего говорить. Просто посмотрела Крису в глаза. Кройц и так все понимал, просто не хотел, чтобы я рисковала собственной жизнью.

– Это мой дядя! Как я могу оставить все как есть, если знаю, что могу спасти его?! Я готова рискнуть! И это моя жизнь! Я сама решаю, что с ней делать!

Кройц ошарашенно смотрел на меня, словно не веря, что все происходит в реальности, а не чудится. Ну как же, добрая и тихая Тесса вдруг начала кричать. Дядя Рене тоже вроде бы удивился, а вот тетя Жаннет вела себя так, будто все в полном порядке.

– Я могу найти призрака. А никто из вас – не может. Победить безглазую мерзoсть только мне одной по силам! Кто ещё сможет пройти в другие измерения «Белой розы»? Дом никому больше такого не позвoлит!

Дядя Рене устало вздохнул.

– Тесса, ты ещё ребенок. У тебя впереди вся жизнь. А я… Прошу тебя, не нужно.

Я поняла главное. Мраморный Рене вовсе не желал умирать. Да у него имелась бездна причин, ради чего жить – жена, сыновья… Ковен. Но этoт мужчина был слишком идеальным, чтобы рисковать мной ради сoбственного спасения.

– Это мое решение. Я хочу, чтоб вы оставались рядом со мной ещё долго. Рядом со всеми нами, - твердо произнесла я, сжав кулаки. - Вы ни в чем не виноваты. Мне самой нужно исправить то, что сотворила моя мать. Невыносимо жить с ее тенью за спиной.

У губ дяди залегли горькие складки.

– Ты уже сама по себе искупление всего, что сотворила Анаис. Не бери на себя лишнюю ношу, тем более, что она не твоя.

Эта ноша стала моей, едва я ступила на землю Нового Орлеана. Наверное, только дядя Рене и тетя Жаннет никогда не видели во мне отражение моей матери. Теперь вот и Крис.

– Все будет хорошо.

Нет, я не верила собственным словам. Мне было страшно. До обморока. До истерики. Но я знала, что должна поступить именно так: спасти дядю Рене, исправить то, что сделала когда-то Анаис Дюпон в этом доме.

– Кристиан, я прошу вас… - обратился к псу дядя.

Тот зыркнул на него с обидой.

– Вам не нужно этого говорить. Я в любом случае сделаю все для Дюпон.

Покинув комнату дяди, я почувствовала себя странно… Пусть и стало ясно, что следует сделать, однако, как и с чего начать я все ещё понятия не имела.

Приходилось надеяться только на идущего рядом со мной Кройца, он-то наверняка должен знать чтo-то об изгнании призраков… Но заговаривать с парнем я пока не решалась: Крис глядел волком и угрюмо молчал. Похоже, действительно сильнo разозлился.

– Крис… – попыталась было завязать беседу я, когда мы уже вышли из «Белой розы», но пес резко махнул рукой, заставляя смолкнуть.

Разговаривать со мной он пока явно не собирался.

Вторую попытку я предприняла, уже когда мы вернулись в квартиру Кройцев. Я позволила ему снять куртку, а уже потом обратилась к парню:

– Крис, я ни в чем не виновата! Почему ты ведешь себя так?

Кройц сперва тяжело вздохнул, а потом резко прижал меня прямо к стене. Также он делал в школе, когда был слишком зол на меня из-за Юджина.

Эжена…

Но на этот раз я уже не боялась. Уверенность в том, что он меня никогда не обидит, давно победила и здравый смысл, и инстинкт самосохранения.

В коридор на секунду выглянула Аманда, посмотрела на нас и снова скрылась в своей комнате. Она не посчитала происходящее чем-то из ряда вон выходящим.

– Ты уже меня довела! – прорычал прямо мне в лицо Кройц. Я завороженно разглядывала его порядком увеличившиеся клыки.

– Чем? - решила уточнить я причину очередного всплеска раздражения пса. Подозреваю, я постоянно чем-то его злила, но хотелось бы знать, что конкретно вызвало всплеск ярости парня прямо сейчас.

Крис закрыл глаза, глубоко вдохнул, выдохнул… и отступил на пару шагов. А потом ещё руки за спину убрал, очевидно, для надежности.

– Тебе не нужно лезть самой в иcторию с призраком, Дюпон. Ты не создана для всяких… эпических подвигов. Или думаешь, если сгинешь там, в призрачном измерении «Белой розы», Месье станет легче?

Я покачала головой.

– Дяде не станет легче. Но я и не собираюсь умирать. Эжен сказал…

Кройц гневно сверкнул глазами.

– Доберусь я до этого кровопийцы!..

Мне оставалось только скептически хмыкнуть в ответ на угрозу. Пес, которому ещё и двадцати нет, угрожает вампиру, что точно разменял третью сотню лет. Как по мне, так исход битвы заранее был предрешен. И меня не устраивал.

– Оставь в покое Гранд-мастера, – жалобно попросила я. Совершенно не хотелось, чтоб Кройц попытался схватиться с моим предком. - Я сама решила упокоить призрака. Вот только не знаю, как… Но ты ведь расскажешь?

Пес что-то проворчал себе под нос и пошел на кухню.

Да… Кажется, придется долго уговаривать Криса помочь мне…

Но нужно что-то делать. И как можно скорей. Сколько времени осталось у дяди Рене? Сколько он ещё продержится? Внутри все холодело, когда представляла, чтo его не будет рядом. Наверное, такой же ужас я бы испытала, если бы мне сообщили о том, что папа смертельно болен.

Мраморный Рене так легко врос в мою душу.

Внезапно в кармане зазвонил мобильный телефон. Я испуганно замерла. Из «Белой розы»? Что-то с дядей?

Когда я доставала мобильный, у меня мелко тряслись руки.

Но нет. Звонил папа. Странно. С моего переезда в Новый Орлеан он не особо стремился общаться со мной. Если честно, было ужасно обидно, но я не хотела его упрекать. В конце концов, он же всегда занят.

– Да, папа? Что-то случилось? - ответила на звонок я.

Тревога, которую я испытала, услышав сигнал телефона, отступила, но целиком не ушла.

Папа ответил не сразу. Только спустя несколько секунд странного, напряженного молчания.

– Тесса, я завтра прилечу в Новый Орлеан, – услышала я, наверное, самую неожиданную для себя новость.

Стоило обрадоваться, но почему-то не получалось. Почему отец решил прилететь именно сейчас? Что такого могло произойти? Он ведь отказался приехать даже на Ρождество…

– Дюпон, где ты там застряла! Идем пoедим! – окликнул меня Кройц.

И я пошла, переставляя ноги как робот.

Зачем папе приезжать в Новый Орлеан? Неужели хочет забрать домой? Только не это! Сейчас мне никак нельзя возвращаться в Нью-Йорк! А ведь раньше я была готова душу продать за то, чтоб снова оказаться в Большом Яблоке… Как все переменилось за такой короткий срок.

– Иду я, иду… – вздохнула я, входя на кухню.

Пес посмотрел на меня с тревогой.

– Дюпон, что там за звонок такой, после которого у тебя физиономия стала ещё тоскливей?

Я недоверчиво покосилась на Криса. Неужели не уcлышал? Да в жизни не поверю.

– Хорошо, я все действительно слышал. Но думал, тебе приятней будет рассказать все самой.

Я не могла не улыбнуться. Вежливость в исполнении Криса Кройца оказалась забавной. Но на душе все равно потеплело: он же как мог старался измениться для меня. Пусть не всегда получалось, но ведь он пытался сделать как лучше. Значит, я действительно дорога ему?