Мучимые ересями

Мгновение Трайнейр выглядел так, словно он в буквальном смысле собирался взорваться. Казалось, всё тело Канцлера дрожало, и сторонний наблюдатель мог бы быть прощён за то, что подумал, что увидел, как молния мерцает на кончиках его волос. Но потом он явно попытался успокоиться.

«Это так похоже на тебя — винить во всём черисийцев, Жаспер», — холодно подумал он. — «Всё это началось из-за тебя и твоего «окончательного решения черисийской проблемы»! Мне никогда не следовало позволять тебе подталкивать всех нас к принятию твоих предложений»!

Но даже когда он думал об этом, тихий голосок где-то глубоко внутри напомнил ему, что он позволил Клинтану подтолкнуть — или, по крайней мере, втянуть — остальных членов «Группы Четырёх» сделать всё предложенным им способом. И он позволил Клинтану сделать это, потому что это не казалось ему достаточно важным настолько, чтобы не позволить ему это сделать. А это означало, как бы он ни старался не признавать этого, но катастрофа, которая произошла в результате, была его виной так же, так и виной Клинтана.

«Конечно, в отличие от Жаспера, я, по крайней мере, с тех пор стараюсь исправить ситуацию»!

Тем не менее, он не мог честно притворяться, что по крайней мере часть этой крови была не на его собственных руках. И как бы он сейчас не злился на Клинтана, факт оставался фактом: было опасно — даже смерти подобно — заходить так далеко с Великим Инквизитором и Орденом Шуляра. Внешне, а возможно, и на самом деле, власть и авторитет Трайнейра как Канцлера были больше, чем у Клинтана. В конце концов, юридически даже Управление Инквизиции было обязано подчиняться указаниям Великого Викария, а Великий Викарий Эрик мог бы приказать Инквизиции делать всё, что Трайнейр сочтёт нужным сделать. Но если дело дойдёт до открытого противостояния между ним и Клинтаном, то было далеко не очевидно, что Орден Шуляра потрудится вспомнить, кому он обязан формально подчиняться.

— Послушай меня, Жаспер, — наконец произнёс он более спокойным голосом, чем когда-либо с самого начала разговора. — Весь этот эпизод в Фирейде потенциально может причинить нам огромный ущерб. С этого момента с ним нужно обращаться очень осторожно.

— Чёрта с два это так! — Врождённая воинственность Клинтана пробудилась, когда удивление начало немного ослабевать. — Они убили священников, Замсин. Они могут называть это как угодно, но факт остаётся фактом: они убили людей, посвятивших себя служению Богу! Да, очень жаль, что в первом столкновении погибли дети. И да, здесь были замешаны слуги Управления Инквизиции. Но мы находимся в самом разгаре борьбы за само выживание Матери-Церкви. Сейчас не время обращаться с вещами «очень осторожно»! Сейчас самое время контратаковать. У них нет никаких доказательств подлинности документов, о которых они заявляют. Подвергни их сомнению. Обличи их заявления как ложь и обвини их в убийстве священников! После чего иди дальше и призывай к Джихаду — провозгласи Священную Войну и выжги язвы мятежа, вероотступничества и ереси в Черис раз и навсегда!

— Нет. — Трайнейр произнёс это единственное слово тихо, но в его жёстких, как кремень, глазах не было ни капли снисхождения.

— Чёрт побери, чего ты ждёшь?! — требовательно спросил Клинтан. — Что эти долбанные черисийцы вторгнутся в Храмовые Земли?!

— Если бы не то, что только что произошло в Фирейде, я бы с гораздо большей охотой провозгласил Священную Войну, — едко заметил Трайнейр. — К сожалению, сейчас у нас небольшая проблема.

— Какая проблема? — Клинтан слегка усмехнулся.

— Проблема в том, что, хотя у них и нет «доказательств» подлинности документов, находящихся в их распоряжении, у них ведь есть сами документы, не так ли? Поверь мне, когда они опубликуют эти документы, будет достаточно людей — особенно восседающих на всякого рода тронах, разбросанных по всей планете — которые распознают правду, когда услышат её. Мой офис — это те, кто отвечают за дипломатию Матери-Церкви, Жаспер. Поверь мне, я знаю, что будет происходить в головах всех этих восседающих на тронах людей, и нам это не очень понравится. Потому что, Жаспер, они также поймут, что случилось с Фирейдом после того, как король Жамис сделал именно то, что мы велели ему сделать. Они будут считать эти повешения полностью оправданными, что бы мы ни говорили, или что бы они ни говорили открыто.

— И...?

— И скольких же Грейгоров Стонеров ты хочешь создать, Жаспер?

Вопрос Трайнейра прозвучал остро, и Клинтан резко замолчал. Грейгор Стонер, Лорд-Протектор Республики Сиддармарк, и его предшественники были самым страшным кошмаром «Группы Четырёх» и их ближайших предшественников в течение многих лет. В голове Жаспера Клинтана не было никаких сомнений, что Стонер с радостью низвергнул бы Церковь Господа Ожидающего в подвластных ему землях, если бы он хоть на мгновение представил, что может сделать эту попытку и выжить. Со своей стороны, Трайнейр никогда не разделял подозрений Клинтана, что Стонер активно ищет предлог порвать с Матерью-Церковью. Он просто боялся, что когда-нибудь какая-то разница во мнениях между Сиддармарком и Церковью выльется в открытую конфронтацию, хочет того каждая из сторон или нет. Но, по-своему, это различие между его собственным взглядом на Стонера и взглядом Клинтана лишь придавало его вопросу ещё большую остроту.

— Что ты имеешь в виду? — требовательно спросил Клинтан через мгновение, и Трайнейр сардонически улыбнулся.

«Обманывай себя, если хочешь, Жаспер», — подумал он, — «но не жди, что я сделаю то же самое. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду».

Конечно, на самом деле, он не мог сказать этого вслух.

— Я хочу сказать, — сказал он вместо этого, — что мы уже видели, как Нарман переметнулся на другую сторону, а Шарлиен вышла замуж за Кайлеба. Судя по всем отчётам, которые я видел, похоже, что герцог Зебедайи собирается сделать то же самое, что сделал Нарман… и даже Гектор может сделать тоже самое, если он хоть на мгновение будет уверен, что Кайлеб согласится на что-то, кроме его головы. Теперь все остальные князья и короли на лице мира посмотрят на то, что произошло в Фирейде, и поймут, что на месте Кайлеба они поступили бы точно так же.

— Чёрта с два они бы так поступили!

— Я сказал, что они поймут, что на месте Кайлеба поступили бы точно так же, — сказал Трайнейр. — Хотя, честно говоря, возможно, мне следовало бы сказать, что они поступили бы так же, если бы у них хватило смелости. Но самое главное заключается вот в чём. Учитывая то, как Черис собирается представить случившееся, нам не на что опереться. Нет, — он повысил голос и ткнул указательным пальцем в воздух, когда Клинтан попытался прервать его, — мы так не сделаем, особенно после того, как мы уже рассказали всему миру то, что ты сказал остальным, — что это начали черисийцы. Но, теперь у них есть доказательства, что это начали не черисийцы, Жаспер. Они будут думать об этом, если Церковь вдруг объявит Священную Войну и призовёт их на битву. Ты видел, что произошло, когда Чизхольм был вынужден вести войну, в которую он не верил. Ты хочешь, чтобы то же самое произошло, скажем, с Деснерийской Империей? Не хочешь же ты дать Стонеру предлог, который он может использовать как «дело принципа», чтобы отказаться отвечать на этот вызов? И прежде, чем ты скажешь мне, что не доверяешь Стонеру, позволь мне напомнить тебе, что, что бы ни думали остальные люди, наши ресурсы на самом деле не безграничны. Есть предел количеству фронтов, на которых мы можем позволить себе сражаться одновременно, Жаспер.

— Но в конце концов это неизбежно приведёт к Священной Войне, что бы мы ни делали, — заметил Клинтан. — Должно привести. Если только ты действительно не веришь, что есть какой-то способ, насчёт которого Кайлеб мог бы решить, что он может уладить дела с Матерью-Церковью после убийства её собственных священников?

— В конце концов — это не то же самое, что прямо сейчас, — ответил Трайнейр, и его голос был таким же морозным, как зимний снег за стенами Храма. — Конечно, рано или поздно дело дойдёт до Священной Войны. Единственный из нас, кто ещё не понимает этого, — это Робейр, но даже он должен подозревать, что другого исхода быть не может. И я согласен с тобой, что то, что сделал Каменный Пик, в конечном счёте делает это ещё более неизбежным. Но мы должны знать не только о том, что думают другие светские правители, Жаспер. Мы должны знать, о чём думают другие члены Викариата.

Клинтан начал что-то возражать в ответ, затем замолк, его глаза сузились в раздумьях, когда он понял, что на самом деле сказал Трайнейр. В конце концов, то, что могла пережить Церковь, и то, что могла пережить «Группа Четырёх», не обязательно было одним и тем же.

— Возможно, этих других викариев, о которых нужно беспокоится, будет меньше, чем ты думаешь, Замсин, — сказал он через несколько мгновений, и в его глазах мелькнуло коварство, которое показалось Трайнейру более чем тревожным. — Доверься мне. Может статься, что количество наших… критиков довольно резко сократится.

Теперь настала очередь Трайнейра задуматься, нахмурив брови. Было очевидно, что он мысленно перебирает список нынешних и потенциальных противников «Группы Четырёх», но затем он покачал головой.

— Мы не можем позволить себе забегать слишком далеко вперёд, Жаспер, — сказал он гораздо спокойнее. — Эта… ситуация в Фирейде и так вызовет достаточно сложностей. Если мы одновременно убедим других викариев в том, что мы планируем провести чистку среди наших противников, то эти противники, скорее всего, смогут создать какой-то оппозиционный блок в Совете. На самом деле, они, вероятно, могли бы использовать то, что произошло в Фирейде, как публичную основу для своего противостояния нам.

— Мы также не можем позволить себе слишком долго колебаться, — возразил Клинтан. — Если те противники, о которых ты говоришь, решат, что мы слабы, или колеблемся, это только придаст им смелости.

— Может быть, и так. — Кивок Трайнейра подтвердил предупреждение Клинтана, но выражение его лица не дрогнуло. — Проблема в том, что мы не можем отделить Фирейд от кого-то вроде Уилсиннов — не сейчас, когда Черис планирует взорвать всё это у нас под носом. Возможно, мы сумеем выдержать Фирейд и Уилсиннов, но вероятность того, что мы выдержим сразу и то и другое, гораздо меньше.

— И что же ты будешь делать? — вызывающе бросил Клинтан.

— Тебе это не понравится. — В голосе Трайнейра послышались предостерегающие нотки, и Клинтан фыркнул.

— А ты думаешь, что мне понравилось ещё что-нибудь из того, что ты сказал сегодня?

— Скорее всего, нет, — ответил Трайнейр. — Но, как я вижу, у нас нет иного выбора, кроме как серьёзно отнестись к черисийским обвинениям против Грейвира и прочих.

— Что?! — Челюсти Клинтана яростно сжались.

— Жаспер, хотим мы это признавать или нет, но правда заключается в том, что в Фирейде произошло именно то, о чём говорят черисийцы. Как мы там оказались, были ли правомерно осуждены Грейвир и другие или нет, в большинстве случаев это действительно не имеет значения. Это, конечно, не меняет физических фактов того, кто на кого напал, и кто был во главе дельфиракских войск, когда это произошло. Черисийцы собираются сказать, что их подданные подверглись нападению со стороны толпы линчевателей, возглавляемой священниками из Управления Инквизиции. Они собираются указать на то, что многие из погибших были женщинами, а ещё больше — детьми, и что столь малолетние дети едва ли могли быть еретиками. Если уж на то пошло, Жаспер, то ты не хуже меня знаешь, что по крайней мере некоторые из этих черисийцев могли быть еретиками не больше, чем мы с тобой! Есть, знаешь ли, набожные черисийцы, которых ужасает весь этот раскол. Вполне вероятно, что некоторые из убитых в Фирейде попадут под это определение, и не думай, что такие люди, как Уилсинн, не укажут на это, если мы этого не сделаем.