Царство сумеречных роз

* * *

Последующие события я помнила смутно. Кажется, кто-то орал. Возмущался и кипел от гнева. Кажется, в ответ доносились не менее возмущённые вопли. И вполне логичные оправдательные. Перепалка гулко разносилась надо мной, значит я уже находилась в помещении и вероятно в зале. Потом голоса смолки, меня куда-то опять понесли. И вместе со мной пошёл голос, принадлежавший Грегу.

– Ну куда ты полезла, ненормальная? – ворчал он, как пушинку удерживая меня на руках. – Она же порвала бы тебя как тузик грелку, зачем ты бросила ей вызов?

– Чтобы отстали. И потом, я же её порвала, – прохрипела в ответ, плавая в огненном мареве.

Меня положили на кровать, и раздался новый, прохладный медицинскими оттенками голос доктора Елизара:

– Яд. Судя по запаху акаракский. Велма рисковала – сама могла порезаться. Ну ничего, есть противоядие. Правда неприятное, – сухо констатировал Паук, пока с меня срезали остатки майки, переворачивали на живот и привязывали к койке. – Вразумительное. Тем и полезное.

Голоса вновь слились в кашу, а на кожу опустились чьи-то ладони. Сначала было даже приятно – от них исходил успокаивающий масляный холод. Вот только потом жжение усилилось, превращаясь в жидкий огонь, и я застонала. Тихо, едва слышно. Потом всё громче и громче, пока стоны не перешли в крики. А потом и в отчаянные вопли.

Эта пытка продолжалась. Мне ставили компрессы, вновь мазали вонючей мазью, от которой потом всё выворачивало внутри, и меня рвало кровью. Вновь и вновь. По кругу.

– Должно было уже подействовать, – говорил Паук, хмуря брови и разглядывая ожоги на коже – длинные раны пошли буграми и из них сочилась сукровица вперемешку с гнилью. – Что-то новенькое. Может от того, что ты дампир? Я не знаю, как лечить человека от этого яда. На них он и вовсе не должен действовать.

Его слова отправляли меня по тропе прямиком к панике, и, если бы боль не затмевала само понятие чувств, я бы пришла в ужас. А так я просто старалась дышать. Вдох-выдох. И немного криков, когда боль заходила на новый круг.

* * *

Просыпаясь от нежных прикосновений, я даже удивилась, с чего бы это Паук так осторожничал? В этот раз всё пошло по другому сценарию и вместо боли от мази, я ощутила блаженное ничего. Я застонала от облегчения, сонно открывая глаза. Повернув голову, увидела Дардена. От него исходил лёгкий запах лаванды и мяты, а рядом с ним на маленьком столике стояла круглая банка с другой мазью. Та ничем не пахла. Эта же даже запахом своим приносила облегчение.

– Спасибо, – протянула я, неотрывно глядя на вампира.

А он хорош. Спокойный до одурения, невозмутимый и мягкий. Молчит, занятый делом. Мазь наносит густыми мазками, сначала пройдясь по плечам, мазнув уши, потом осторожно перешёл на спину.

– Останутся следы, – сказал он, продолжая мазать. – Тебе повезло, что Велма оказалась сговорчивой и рассказала, что представляет собой её мазь. Вампирша боится моего клана, но твою выходку не забыла, так что остерегайся. Она отомстит.

Прохрипев что-то невразумительное, я прикрыла глаза, наслаждаясь прикосновениями, дарующими покой.

– Зачем ты организовал мою вылазку в город? Посмотреть, как я буду действовать?

– Познакомиться с тобой настоящей. Ты как призрак бродила по территории Соррент. Всего лишь тень. Нужно было взглянуть на тебя под другим углом. Какая ты в действии. Но биться на ринге тебя никто не заставлял, – спокойно ответил Дарден, подтверждая мою догадку.

– Иначе они бы так и продолжали лезть. Мне ли этого не знать.

Пока я не научилась давать отпор, на Псарне драться приходилось ежедневно. И учителя поощряли склоки между учениками. Воспитывали бойцовский дух, чтобы потом мы не боялись биться с дикарями.

– Ты заимела врага.

– Не первого. И не последнего. А ещё уважение. Просто так теперь не нападут, – отмахнулась я.

Дарден зачерпнул щедрую порцию мази и приспустил покрывало, чуть оголив мою попу: раны доходили прямо до копчика, а там ветвились. Велма хорошо надо мной поработала.

– Тебя могли убить, – сказал он негромко.

– Но не убили же. И ты был рядом. Я знала, что выживу, – ответила также тихо.

Его рука застыла над моей спиной.

– Неужели тебе совсем не страшно?

Это был сложный вопрос. Мне было очень и очень страшно. Но не так, как в первую ночь на Псарне. И не в ту ночь. И не тогда, когда Ян бросил меня в клетку, проверяя теорию дампира. Нет. В моей жизни было достаточно страшных ночей. Страх притупился.

– Я боюсь только себя, – сказала наконец, когда его руки возобновили движение. – Боюсь того, что способна сделать.

– Мне знаком этот страх. Среди нас нет спокойных. Нет мирных. Мы подвержены страстям сильнее, чем люди. В нас говорит кровь хищника.

И я ощутила, о чём он говорит. Как разряд током прошёл по оголённым нервам, и его рука вмиг стала обжигающей, а его близость острой. «Не смей влюбляться, Дари. Иначе я тебя уничтожу» – раздался в сознании голос Яна, и я разозлилась.

Подтягивая простынь, я перевернулась на бок, прижимая его к оголённой груди, и уставилась на Дардена.

– Почему ты здесь? Почему лично занимаешься мной? – требовательно спрашиваю вампира, и он, вытирая руки о полотенце, пожимает плечами.

– А разве должна быть причина? Твой отец был из моего клана. Твоя мать работала на нас. Ты сама – как часть нашей семьи. Утерянная…

– Убитая, – отмахнулась я. – Соррентийцы отдали приказ уничтожить мою семью. Не думай, что я забыла об этом. Не думай, что не считаю вас убийцами, готовыми довершить начатое, если потребуется.

Кривая усмешка проскользнула по его губам, и он покачал головой.

– Тогда почему ты здесь? Ты могла сбежать, если бы пожелала.

– И куда идти? Обратно к диким? Я не хочу превратиться в монстра. Здесь у меня есть шанс на жизнь, не существование.

– Если выживешь, – уточнил он. – Дарья, тебе придётся непросто вписаться в новый для себя мир. Я не знаю, что решит Потентат. Он из старых вампиров. Вероятно, Август был среди тех, кто отправил Валериана убить твоих родителей.

– Если бы он желал моей смерти, я бы уже была мертва, – фыркнула в ответ.

Дарден не ответил. Он знает больше, чем я, но навряд ли больше Яна. Тот не отправил бы меня на самоубийственную миссию.

– Как ты себя чувствуешь? – сворачивая неудобную тему, спрашивает он.

Посмотрев на плечи, с удивлением отметила, как быстро впитался крем. Жуткие бугры рассосались. Кожа восстановилась. От когтей Велмы остались едва заметные красные следы. Я и чувствовала себя отлично, будто разом вся боль вышла через поры, оставив приятную слабость. Прочистилась голова, в горле немного першило и хотелось есть. В остальном, я была полностью здорова.

– Благодарю за спасение, сиятельный Хозяин, – торжественно произнесла я, складывая ладони домиком и хитро улыбаясь.

– В нашем доме Хозяйка только одна – моя мать. Не стоит разбрасываться титулами, которых не понимаешь, – насупился Дарден. В его глазах мелькнула непонятная тоска, но он мотнул головой, расслабляясь. – Я стану Хозяином после её смерти. Если, конечно, она не родит иных наследников.

– Ты же первенец. Очевидно, что ты и станешь следующим, – удивилась я, а он помрачнел, не желая говорить об этом.

Традиционно, так и происходило, – первенцы наследовали положение родителей, однако это не считалось правилом и нередки случаи, когда родитель избирал наследником более подходящего ребёнка. Однако Дарден уже занимал наследуемое место – как наместник золотой столицы, он принимал решения от имени Елизаветы. К тому же, он единственный сын Хозяйки. Видимо, что-то было не так. В этом следовало покопаться, и я собиралась задать новый вопрос, когда нас прервали.

Раздался стук в дверь и в комнату зашёл молодой вампир. Только по одежде и выправке, я догадалась, что ему не меньше сорока. Сложно определять возраст вампира, приходилось учиться складывать картинку из движений, того, как ведёт себя, как смотрит и как одевается, чтобы предположить, сколько ему лет.

Мужчина безучастно оглядел меня, а потом обратился к Дардену:

– Господин, было совершенно ещё одно нападение. В спальном районе у лесопарка. Оперативная группа выехала, кого из наших послать для наблюдения?

Дарден поморщился.

– Как некстати! Скоро прибудет Офортос, а у нас бедлам с этими дикарями. Нехорошо. Ладно, отправь Грега. Пусть берёт дело в свои руки.

– Из наших?

Дарден скривил губы, размышляя.

– Может я чем смогу помочь? Я ведь жила среди диких, а до этого охотилась на них. Так что хорошо понимаю их породу, – вступила я скорее от скуки, чем реально желая заняться очередным нападением.

Однако Дарден согласился. Видимо решил устроить очередную проверку. Он мне не доверяет. Но ему любопытно, что ещё я выкину. Как и мне.